Словно страшась содеянного, кабатчик отвел взгляд от колдуна, и сразу вспомнил об оставшейся на краю стола шкатулке. Интересно, что в ней? Он протянул руку, но тут же отдернул ее, поскольку память заботливо подсказала ему последний вопрос Руфа. Одноногий знал, что несколько раз тот имел дело с его помощником, и, судя по всему, вопрос был задан неспроста… Не приготовил ли колдун своему другу неприятный сюрприз?

Мхомур был прекрасно осведомлен о хитроумных уловках вроде отравленных шипов на ручке или подпружиненном жале, выскакивающем из замка, а потому он осторожно придвинул шкатулку к себе и, старательно избегая ненавидящего взгляда сотрясаемого судорогами колдуна, осторожно откинул крышку кинжалом. Внутри лежало нечто закрытое бархатным покрывальцем с вышитой на нем черным шелком точной копией золотого паука, сидевшего на крышке.

Кабатчика обуяло любопытство: что же находится там, под бархатом? Он потянулся кончиком кинжала, намереваясь поддеть его, когда паук вдруг ожил, прыгнул ему на ладонь и быстро побежал по руке. Глаза Мхомура округлились от ужаса. Он неловко попытался вскочить, стряхнуть тварь, но деревяшка предательски скользнула по полу, он упал в кресло, как раз в то мгновение, когда паук прыгнул ему на лицо и вонзил в щеку ядовитые жвала.

— А-а-а!— отчаянно закричал объятый ужасом кабатчик, оторвал паука от лица и раздавил его в ладони.

Шелковистая шкурка лопнула, и желто-зеленая слизь потекла между пальцами. Мхомур брезгливо вытер ладонь о куртку, оперся о подлокотники, и ему удалось, наконец, встать. Трясущейся рукой он ощупал быстро распухающую щеку, когда взгляд его встретился со взглядом колдуна. Боль нещадно скрутила тело Руфа, но глаза его пылали торжеством.

— Что… Что это было? — пролепетал он распухшим языком, который продолжал раздуваться, заставив открыть рот, словно Мхомур откусил слишком большой кусок и теперь не мог его выплюнуть.

Это было последним, что одноногий сумел произнести. В следующий миг он замычал от невыносимой боли, когда нос и щеки увеличились в объеме настолько, что начала лопаться кожа на лице, раздувшийся язык с хрустом вывернул нижнюю челюсть, а мозг начал распирать черепную коробку, пытаясь вытолкнуть наружу глаза. Мхомур успел услышать хрип колдуна и понять, что это смех, прежде чем глазные яблоки вывалились из глазниц и мозг потек по щекам.

Руф пережил своего сообщника всего на несколько мгновений, позволивших ему увидеть страшную кончину старого приятеля, перед смертью сумевшего отравить его самого. Грудь его сдавило стальными тисками. Колдун в последний раз захрипел и затих, теперь уже навсегда.

Конан остановился на развилке.

— По-моему, приехали.— Он обернулся к своим спутникам.— Велорий, где твоя карта?

Купец развернул свиток и сличил скопированную на него карту с местностью.

— Похоже,— сказал он, осматриваясь.

— Похоже! — фыркнул Конан.— Оно и есть!

— Значит, нужно считать развилки. Наша третья.

Отряд — два старца, Конан, Калим и Олвина — тронулся вперед. Однако они потратили еще полдня, прежде чем добрались до нужного места.

— Что теперь?

— Видишь двуглавую гору? — Конан вновь обернулся к спутникам.— Клянусь Кромом, это то, что мы ищем!

Они поехали вдоль дороги, отыскивая проход в густых зарослях акаций, пока не наткнулись на малоприметную тропу. Пройти по ней можно было лишь с большим трудом: коварные колючки то и дело пытались вцепиться в одежду, словно не желая пропускать незваных гостей, или уж, в крайнем случае, ободрать с них кожу.

Вскоре зловредные деревца стали попадаться все реже и, наконец, пропали совсем. Их место заняли низкорослые, кряжистые дубки, дававшие достаточно тени. Сквозь их густую листву не пробивались палящие лучи дневного светила, и это было как нельзя кстати: солнце припекало, хотя день был уже на исходе.

— На мой взгляд, нам стоит поискать место для ночлега,— сказал Конан, когда они достигли подножия горы.

Вербар привстал в стременах, внимательно огляделся и кивнул. Поиски оказались недолгими. Вскоре они нашли подходящее место под низко нависшим выступом скалы, где их не должно было быть видно с дороги. Костер весело затрещал, поджаривая тушу подстреленного киммерийцем оленя, и, пока Олвина раскладывала их припасы, а Калим занимался вином, Вербар отозвал Конана в сторону.

— Прости мне мое любопытство, но я все-таки хочу спросить: зачем тебе Шар Всевидения?

— Кто-то покушается на мою семью,— нехотя ответил Конан.— Этот кто-то имеет возможность в любое время появиться в любом месте, а сам прячется неизвестно где.

— Совсем неизвестно?

— Ну,— киммериец посмотрел ему в глаза,— если ты знаешь, где находятся развалины Лур-Дуна…

Он не закончил фразу, потому что по выражению лица мага понял, что тот прекрасно понимает, о чем идет речь.

— Лур-Дун… Хм…— Старец покачал головой.— Слышать-то я о нем слышал, но вот где он находится…— Он развел руками.— Ты прав, этого я действительно не знаю.— Вербар помолчал немного.— Ты, значит, решил добраться туда с помощью хрустального атрибута. Что ж, быть может, ты и прав. Кто же они, эти люди? — внезапно спросил он.

— Пелиас говорил о Руке Сета, даже читал выдержку на этот счет из свитков Скелоса. Он утверждает, что сбылось древнее пророчество. Кстати, я дрался с ними, но тогда мне повезло: я сумел застать их врасплох, и им пришлось спасаться бегством. Это четыре воина и Черная Роза Сета. Опять-таки, так называл ее Пелиас; Сама же она, послав мне записку с приветом, подписалась коротко — Рози.

— Вот это да!— воскликнул старый маг.— А дело-то нешуточное! Я ведь тоже слышал о четверке, которая творит черные дела! Они грозная сила! Как же ты собираешься одолеть их?

— Как, как…— проворчал в ответ Конан.— Выслежу через Шар, ввалюсь прямо под ноги и порубаю в капусту!

Вербар покачал головой.

— А с колдуньей что станешь делать? Ну, с этой Рози?— спросил он с сомнением в голосе.

Киммериец ничего не ответил, лишь недовольно поморщился. Видно было, что ему и самому не слишком нравится эта идея. Просто другой у него нет.

— Вот то-то и оно,— назидательно заметил маг,— тут надо все хорошенько продумать. Быть может, стоит появиться не прямо перед ними, а, незаметно подобравшись, улучить момент для решающего удара?

— Ну, нет!— усмехнулся Конан.— Может быть, мой план и не слишком хорош, да только твой вообще никуда не годится.

— Это почему же?!— запальчиво воскликнул маг.

— Кром! Да если бы кто-то задумал добраться до меня, пройдя через весь мой дворец в Тарантии,— Конан усмехнулся,— то, поверь, он бы недалеко ушел! Так что появляться следует внезапно и совсем рядом!

— Что ж, быть может, ты и прав,— задумчиво отозвался Вербар,— но все равно один ты не справишься. Ты ведь сам говорил, что тебе просто повезло при первой встрече с ними, а теперь там будет и колдунья! Рука Сета в полном составе! Она сожмется в мощный кулак, отразить удар которого будет очень непросто!

— Я думаю, что Мэгил наверняка собирается отправиться со мной.

— Мэгил?— удивленно переспросил старый маг.— Никогда не слышал о нем.

— А почему ты должен был о нем слышать?

— Просто мне показалось, что ты говорил о нем как о маге.

— Нет, он не маг, но знает кое-какие магические штучки и то, что умеет, делает хорошо.

— И все-таки думаю, что пойти с тобой должен я. Конан удивленно посмотрел на Вербара.

— Я больше подхожу для этих целей,— объяснил тот.— К тому же я стар, и мне нечего терять.

— После поговорим об этом,— ответил Конан просто потому, что не знал, что сказать.

— Хорошо,— поспешно согласился маг.— Но это еще не все,— сказал он, и Конан вновь с интересом посмотрел на старца.— Ты должен уничтожить всех пятерых,— объяснил он,— а это значит, что у тебя должно быть четыре спутника, иначе дело заведомо обречено на неудачу.