— Не кричи. Тебе лучше приступить к делу сразу же, потому что он не захочет, чтобы мы быстрее возвращались домой.

— Ты имеешь в виду…

Род криво усмехнулась, посмотрев в сторону Ироедх:

— А ты не знала? Сегодня утром, как раз перед тем, как мы выступили в путь, Совет собрал кворум и назначил дату следующей Чистки. Это сделано для того, чтобы убить трех старших трутней: Антиса, Кутанаса и Дуона, чтобы освободить место для нового урожая. Это должно произойти в ближайшие восемь дней. Конечно, сделано все, чтобы они не смогли сбежать.

Ироедх побледнела. Черт бы их побрал! Так вот почему Антис не попрощался с ней. Сначала она подумала, что он просто рассердился на нее; потом решила, что он, возможно, забыл об ее отъезде (хотя это совершенно на него не похоже); и, наконец, ей пришла в голову мысль, что он, возможно, пытался защитить ее, сведя до минимума их общение. А на самом деле в это самое время…

Задыхаясь от гнева, Ироедх произнесла:

— Ты должна была рассказать мне об этом раньше.

— И ты бы не устроила истерику, не предприняла бы попытку задержать наш отъезд? Ну нет, я не так глупа, чтобы позволить тебе сделать это. Ты должна благодарить меня, что все вышло именно так.

— А почему для Чистки был выбран один из ближайших дней?

— Из-за пророчества, которое цитировал Тудх — о том, что трутни будут искать новое убежище. В нем высказывалось опасение, что, если трутни возглавят его, они останутся в массе. В нем не указывается близкая дата; оно должно было сбыться спустя какое-то время. Но Антис ничего не проиграет; в Общине нет места для его чистки.

Ироедх сникла, мысли ее в беспорядке теснились в голове. Она даже хотела повернуть колесницу и помчаться обратно в Элхам. Но выработанная годами дисциплина и беспредельная преданность Общине остановили ее. К тому же, чего она сможет добиться, кроме того, что ее накажут?

Что же делать? Хотя Ироедх и была опытным работником, она все же не воспринимала жизненные трагедии как нечто неизбежное. Должно же быть что-то, что может помочь…

Почему Род так злорадствует? Ведь у нее нет причин ненавидеть Ироедх. Она не сделала ничего предосудительного, лишь оставалась сама собой. В этом-то, наверное, все и дело; Род, чисто внешне, высмеивает интерес Ироедх к древнему искусству, а в душе завидует ей. Возможно и то, что Род — одна из тех, кто испытывает тягу к единообразию во всем, и ей претит индивидуальность Ироедх, она словно бельмо на глазу, которое необходимо уничтожить.

Мысли Ироедх все время текли в одном русле: как спасти Антиса? Ведь должен же быть какой-то выход! Нет, его не существует… И все-таки, что-то должно быть, ей нужно лишь все хорошенько обдумать. А почему она так уверена, что выход есть, спрашивала она сама себя? Потому что выход должен быть, и все тут. В ее рассуждениях нет никакой логики; не может существовать что-то лишь потому, что ты страстно этого желаешь…

Она предавалась этим мыслям в течение долгих часов — пока они миновали место, где животные уничтожили несчастную Королеву Рхуар, и Холмы Лханваед. Здесь полузабытые легенды рассказывали о необычайном яйце — размером с купол королевского дворца. Никто не знал, кто из него должен был вылупиться. Когда они добрались до границы Тхидхема, Ироедх так и не пришла ни к какому заключению.

Здесь их остановили двое стражников, на чьих доспехах виднелись символы Королевы Маиур. Род назвала свое имя старшему из стражников, Гогледху.

Тот ответил на диалекте Тхидхема:

— Я знаю тебя, Род. Мы встречались, когда ты приезжала сюда с колонией Глиид. Это инспекционная проверка или что-то другое? Когда выйдут первые колонисты?

— Нет, мы ищем небесный корабль. Что о нем известно в Тхидхеме?

— Ничего. Королева Маиур чувствует, что общение с его обитателями, чьи обычаи так отличаются от наших, вполне может нарушить наше общественное устройство. Она даже всячески пытается пресечь любые разговоры по этому поводу — хотя сделать это, как известно, просто невозможно.

— А у вашего Совета разве нет своего мнения по этому вопросу?

— Теоретически есть, но, как показывает практика, Маиур всегда поступает так, как считает нужным сама. А как насчет вашей колонии?

— Да никакой колонии нет с тех пор, как началась война с Тваармом. Если же она и появится, нам потребуется каждый работник, который сможет держать в руках копье.

Гогледх сказал:

— У вас есть принцесса, которая скоро станет совершеннолетней. Вы собирались послать ее в Глиид, не так ли?

— Да, Эстир. Она вот-вот вступит в свои права.

— И если вы не пошлете ее с новой колонией, то начнется королевская свара, не так ли? И тогда, возможно, к вам пожалуют гости из Тхидхема?

— Не знаю, тогда это будет забота Совета.

— А арсууни уже выдвинули свои силы?

— Не вполне достаточные для сражения, насколько я знаю. Наш генерал сейчас на границе, он наблюдает за ними.

— Бедный Элхам! Мне бы хотелось, чтобы однажды Община Автини победила Общину Арсууни.

Род тяжело вздохнула.

— Мы постараемся сделать все, что от нас зависит. Но ведь у них целая каста хорошо обученных солдат! Нам потребуется не только удача, но и большое превосходство в силах, которого, как вы знаете, у нас нет.

— А сколько в вашем распоряжении взрослых работников?

— Около четырехсот пятидесяти. Их могло бы быть больше, но ведь вы же знаете о прошлогодней чуме…

Гогледх сказал:

— Как жаль, что наши и ваши работники не могут сражаться против арсууни одновременно.

— Да. Но таково уж положение вещей. Им удается атаковать обе наши Общины одновременно.

На третий день, днем, после того, как Гогледх покинул их, пять работников Элхама достигли долины Глиида.

Ироедх крикнула:

— Посмотрите!

Внизу, почти в самом центре долины, тускло поблескивая в солнечных лучах, возвышался огромный цилиндрический объект, который мог быть только космическим кораблем. Он стоял на основе, подобно Мемориальной Колонне Кхинама, и заострялся у верхнего конца.

Даже Род, которая обычно сдерживала эмоции, на этот раз выглядела возбужденной. Она крикнула, щелкнув хлыстом:

— Поехали быстрее!

Пять повозок стали быстро спускаться по вьющейся дороге в долину. Вардх сказала:

— Я так взволнована — никогда не была в Глииде! А что это за странный бельведер, поднимающийся среди утесов?

Ироедх объяснила:

— Это Знак Выжившим.

— А что обозначает это название?

— Оно относится к последним выжившим две тысячи лет назад двуполым автини.

— Ты имеешь в виду рационализацию диеты этого племени Королевой Даноакор?

— Да, — сказала Ироедх.

Ииноедх спросила:

— А что произошло с выжившими?

— Они находились в осаде более двух месяцев. Один источник утверждает, что, когда армия Даноакор подошла к их обители, все двуполые уже умерли от голода; другие же источники утверждают, что они спрыгнули со скалы, чтобы встретить таким образом смерть.

— Как печально! — заметила Вардх.

Род озлобленно бросила через плечо:

— Так им и надо! А нам следует забыть об этих ужасных диких временах. Была бы моя воля, я бы уничтожила все исторические записи. Если бы не было таких сентиментальных личностей, как Ироедх, мы бы давным-давно покончили со всем этим хламом.

Трое младших работников благоразумно умолкли, как это обычно бывает, когда вспыхивает ссора среди старших по званию. Ироедх тоже ничего не сказала, потому что мысли ее были полны грезами о выживших и трагической судьбе их соплеменников, размышлениями о предстоящей встрече с людьми и непреходящим волнением о возможной гибели Антиса.

Когда очертания космического корабля стали вырисовываться все отчетливее, Ироедх поразил его огромный размер. В нем могла бы поместиться вся Община. Наверное, он был полым внутри, и там нет никаких волшебных машин, изобретенных людьми.

Предметы двигались вокруг основания космического корабля. И Ироедх подумала, что находящимся внутри людям хорошо видна издалека вереница повозок. Во главе колонны ехала Род — прямо по дороге, ведущей к кораблю, который приземлился из открытого космоса. Значительная территория вокруг корабля была расчищена во время его приземления — многие деревья и кусты сгорели до корней.