когда на меня будет пялиться дюжина зевак? - спросил Филипп.

- Вы просто обязаны быть твердым, - сказал ему де Шателен. - Я уже поставил столько денег на вас, мой маленький англичанин!

Филипп был в явном замешательстве.

- Анри, но это несправедливо! Это ведь не цирк, а мы не гладиаторы!

- Не горячись, - пожалел его де Вангрис, - мы ведь все болеем за тебя, малыш.

- Я полагаю, что вы не забыли оповестить его величество о месте встречи? сказал Филипп с горьким сарказмом в голосе. - Да не мешало бы и скрипача пригласить, чтобы было еще веселее!

- Филипп сердится, - поддразнил его де Шателен, - успокойтесь, маленький боевой петушок!

- Тогда я сочиню про это целую оду! - угрожающе произнес Филипп.

- Этого я уже не перенесу! - взмолился де Вангрис.

- И я непременно прочитаю свою оду всем присутствующим до поединка, идет!?

- Это, конечно, слишком большая цена, но не настолько, чтобы пропустить подобное зрелище, - ответил Поль.

Глава Х

В КОТОРОЙ ЧИТАЮТ ПИСЬМО

Клеона сидела на табурете подле сэра Морриса и вздыхала. Вздыхал также и сэр Моррис, который не сомневался, что вздыхали они по одной и той же причине.

- Дорогая. - сказал он, стараясь выглядеть веселее, - как там ваша мама?

- Благодарю вас, сэр, как обычно, - ответила Клеона. Сэр Моррис потрепал ее за руку.

- А как поживает наша маленькая Клеона?

- О, сэр, прекрасно, разве вы не видите? - ответила она с жаром. - А как вы?

Сэр Моррис был более правдив.

- Сказать по правде, я скучаю по этому юному бездельнику.

Клеона перебирала пальцы старика, опустив голову.

- Да, сэр? Он ведь еще не скоро вернется домой. Вы... вы так и не знаете, где он теперь?

- Не имею представления, но это не слишком беспокоит меня: в нашей семье не принято писать писем.

- Мистер Том также ничего не говорил?

- Я не виделся с Томом уже порядочно... Мальчик отсутствует целых шесть месяцев. Черт возьми, я бы хотел снова увидеть его....

Головка Клеоны склонилась еще ниже.

- Сэр, вы не думаете, что... с ним что-то произошло?

- Маловероятно, иначе бы я об этом узнал. Клеона, к чему теперь роптать, мы сами во всем виноваты!

- Я никогда...

- Дорогая, передо мной-то уж не притворяйтесь! Вы думаете, я ничего не знаю? Клеона промолчала.

- Мы с вами спровадили Филиппа набираться лоска и манер. Бог знает, что с ним случилось! Вы будете очень расстроены, если он вернется... без этого лоска?

- Нет! - прошептала Клеона.

- Я, наверное, тоже. Странно! Хотя, надо сознаться, я надеюсь на обратное.

- Вы считаете... вы считаете..., что он будет очень элегантен, сэр Моррис? Он улыбнулся.

- Боюсь, что нет, Клеона. Вы можете себе представить нашего Филиппа, обряженного в городскую одежду и изъясняющегося на городской манер?

- Н-нет.

На некоторое время они оба замолчали.

- Сэр Моррис...

- Я весь внимание, моя дорогая.

- Моя мама получила письмо от тетушки, леди Малмерсток.

- Что же она пишет?

- Она хочет... чтобы я погостила у нее все лето. Сэр Моррис внимательно посмотрел на девушку.

- Вы, конечно, поспешили согласиться?

- Не знаю, сэр, я бы не хотела оставлять вас одного.

- Мне чрезвычайно лестно слышать это, дитя мое. Но я бы тоже не стал здесь засиживаться.

- Дело не только в этом, сэр. Я, наверное, сама не хочу уезжать. Меня... меня это мало волнует, - она сказала это таким несчастным голосом, что сэр Моррис снова погладил ее руку.

Возникла еще одна пауза.

- Я думаю, что не очень хорошо со стороны Филиппа оставлять вас одного на такое долгое время, - сказала, наконец, Клеона тоскливо.

- Вы забываете, дорогая моя, я послал его, а он всего лишь меня послушался.

- И меня тоже.

Сэр Моррис не нашелся, что на это ответить.

- Наверное, было... было очень безнравственно с моей стороны... сделать то, что я сделала.

- Что же, Клеона? - ...Отвергнуть... любовь честного, порядочного человека ради... Да вы сами все прекрасно знаете! - Глупый молодой осел! Вы сделали лишь то, что он заслуживал, Клеона, и можете не сомневаться, что он вернется к вам в ближайшее время.

Клеона подняла подбородок и взмахнула длинными ресницами.

- Вы действительно так считаете? - живо спросила она.

- Конечно! - стоически ответил сэр Моррис. В это время где-то вдалеке зазвенел колокольчик. Клеона подошла к окну, которое выходило на дорогу, встала на цыпочки и изо всей силы вытянула шею, чтобы увидеть того, кто стоял на крыльце.

- Это же сэр Гарольд Банкрофт! - воскликнула она.

- Нелегкая его принесла! - раздосадованно сказал сэр Моррис. - Не переношу этого джентльмена, как и его сына!

Клеона смутилась и так и осталась висеть на подоконнике, пока в коридоре не послышались шаги, и дверь не отворилась перед незваным посетителем. Сэр Моррис поднялся.

- Приветствую вас, Банкрофт. Очень любезно с вашей стороны нанести мне визит в этот пасмурный и промозглый день.

Банкрофт стиснул тонкую руку сэра Морриса, вдавив перстни ему в пальцы, сдержанно поклонился Клеоне, сделавшей ему реверанс, и, не мешкая, приступил к цели своего визита.

- Я был просто обязан поделиться с вами этой шуткой!

Клянусь, вы лопнете от смеха: мой сын отправился в Париж. Сэр Моррис предложил ему стул.

- В самом деле? Не имел ни малейшего представления.

- Итак, он в Париже, - он прекратил хихикать, - так же, как и ваш сын.

- О! - воскликнула Клеона грудным голосом. Сэр Моррис выжидательно улыбнулся.

- Я догадывался об этом, - сказал он не очень уверенно. - У вас новости от Генри?

- Нет, не от него. Мне прислал письмо мой давнишний друг - Сатерсвейт. Вы не знавали его?

Сэр Моррис покачал головой. Его гость сидел на стуле, он сам устроился напротив, на диване, пригласив Клеону присесть рядом.

- Нет, я с ним не знаком. Он тоже живет в Париже?

- Да. Обождите, я найду это чертово письмо! Вы здорово позабавитесь.

Он принялся рыться в своих многочисленных карманах и извлек два или три вконец измятых листка бумаги, разгладил их и стал искать нужное место.

- Я полагаю... Нет, это совсем не то! Мы... Гм! Гм! Гм! А, вот, нашел! Вы только послушайте! Он поднес бумагу вплотную к своему носу и начал читать: "...Я встретил твоего сына. Я не имел понятия, что он в Париже, вернее, думал, что он уже уехал. Наша встреча, как ты согласишься, была весьма необычна, тем более, что она произошла сразу после последней шутки, что на устах у всего Парижа, можно сказать, случился скандал, он не имел отношения к нашей встрече, но я тебе о нем обязательно подробно напишу... однако я приехал к де Шато Банво на следующий день"...

- Шато Банво!

- Вы его знаете?

- Знаю ли я Шато Банво? Да как родного брата!

- Забавно! Вот так совпадение! Но самое интересное дальше. Где я остановился? А, так вот... приехал к де Шато Банво на следующий день и застал его в необычайно приподнятом расположении духа, которым он предложил со мной поделиться и, естественно, я не в силах был отказаться. Он рассказал мне о забаве, которую предвкушал увидеть, где, с одной стороны, выступал его протеже, мсье Филипп Жеттан, а с другой - твой сын Генри..." Как пишет, мерзавец! Вы меня слушаете, Жеттан?

Не было необходимости задавать этот вопрос. Оба слушателя были всецело поглощены повествованием. Тогда Банкрофт с удовлетворением продолжил:

- "Этот молодой Жеттан, как говорит маркиз, последний писк моды в Париже, любимец дам", - вы меня слушаете? - "и самый сумасбродный повеса, которого только можно себе представить. Затем маркиз сказал мне, что Генри тоже в Париже и они с этим Жеттаном затеяли дуэль..."

- О небо! - вырвалось у Клеоны.

- Вы совершенно правы, дорогая моя! Но дослушайте же еще немного, признаюсь, шутка не в мою пользу, но я должен вам о ней рассказать. "...Этот случай, о котором ходят самые невероятные слухи, насколько мне удалось разузнать, произошел из-за одной француженки..."