Но прости, от этого не будет легче тебе.

Приятно слушать новости, даже если они заставляют меня остро тосковать по дому. Но радостно слышать, что у тебя все хорошо. Я не удивлен, что Эланор становится совсем особенной; конечно, твои (и Рози) дети должны быть особенными. А мой маленький тезка, похоже, любознательный плут! Мне говорили, что и я был таким же. Очевидно, я изменился…

Насчет имени твоего следующего малыша я бы не волновался; если ты назовешь его Мерри, просто скажи мастеру Перегрину, что Мерри старше, а если будет еще – назовешь в его честь. В любом случае, Пиппин не должен обидеться. Как ты говоришь, говорить еще об одном мальчике, а тем более, о двух – значит искушать судьбу, но мне почему-то не кажется, что тебе стоит об этом беспокоиться. Как ты правильно сказал, ты берешь то, что приходит, и благодаришь за это. И пока все здоровы и счастливы, имеет ли это значение, не так ли? Ты необыкновенно умен, Сэм, хотя и утверждаешь, что это "старый добрый хоббитский здравый смысл".

И, кроме того, если у Мерри и у Пиппина будут собственные сыновья, то, несомненно, вокруг Нор Брендибаков и Смеалов будут носиться Мерри Тук и Пиппин Брендибак.

Ну что ж. Похоже, я был не единственным в Шире, пострадавшим в Войне Кольца… но, мой дорогой Сэм, "как можно помочь тому, кто не позволяет другим узнать, что нуждается в помощи" – это был мягкий намек на меня?

"Сделать что-то хорошее для Шира?" Сэм, даже если ты больше ничего не сделаешь в своей жизни, ты уже принес неизмеримое добро нашему милому Ширу. Дважды; сначала со мной, затем с коробочкой Галадриэль. Но, конечно, ты будешь мэром, и одним из лучших; твой "простой хоббитский здравый смысл" поддержит Шир, как поддержал меня в нашем пути. Я это и имел в виду, когда сказал, что не ушел бы без тебя далеко.

О Сэм. Ты не выходишь у меня из головы. Я сказал бы, что "думаю о тебе каждый день", но здесь время течет иначе… Да, мне легче, хотя я начинаю задаваться вопросом, действительно ли заживут мои раны, даже здесь… Знал ли я тогда, что будет лучшим выходом? Не знаю…

А ты думал – о чем? Скажи то, что собирался сказать, Сэм; мне нужен простой хоббитский здравый смысл. Здесь его мало; здесь только я и Бильбо, который половину времени спит, а остальное время беседует с эльфами. Да, кстати, спасибо тебе за "omentielvo." Бильбо забавлялся больше всех, пока Гэндальф не сказал, что это, вероятно, его промах как учителя. Это заставило эльфов смеяться целыми днями; Бильбо и Гэндальф, устроившие то, что вежливо можно было назвать "пылким спором" (хоть наполовину в шутку), признаться, были поводом для развлечения.

А что касается смешного, то твой рассказ о

Мерри и Пиппине, скупивших весь эль (и, думаю, ивовую кору тоже), заставил меня не только улыбнуться, но и смеяться так, как я не смеялся уже давно. Это привлекло ко мне немало удивленных взглядов, могу тебе сказать; несмотря на словесную схватку Бильбо и Гэндальфа, эльфы здесь не очень-то смеются. Улыбаются – да, смеются – нет. Но не важно.

Пиши снова, теперь мы знаем, что это возможно. Я и не подозревал, что эта ниточка мне так важна, да нет, просто необходима, пока я ее не потерял. С благодарностью,

Твой друг

Фродо.

5

Дорогой Фродо,

Ах! Снова слышать ваш смех! Или, точней сказать, знать, что вы смеялись. Я уже не помню, когда в последний раз слышал ваш смех. Я имею в виду, прежде чем вы ушли, конечно.

Получилось, что Рози принесла вторую девочку, так что теперь у нас Рози-младшая, а мастеру Мериадоку и Пиппину придется подождать, или покончить со своей холостяцкой жизнью и заиметь собственных сыновей, как вы говорили.

Сердиться на вас? Я не сержусь, сударь – ох, опять я за свое – "сударь". Привычка, понимаете. Но я не сержусь на вас. Мне горько, так точнее. Ну почему вы держали все в себе и не могли сказать даже своему Сэму, почему вы заставили меня думать, что собираетесь в Ривенделл, а не покидаете меня, покидаете Шир, покидаете все, навсегда.

Но еще больше, Фродо, мне горько за вас. О, я знаю, что Гэндальф и Элронд понимали все это лучше меня – хоть вы и хвалите мой ум, но я не маг и не эльф – но больше всего я скорблю не оттого, что вы ушли, а я остался. Я думаю, когда становишься старше, понимаешь, что ничто не вечно. Все меняется, и на самом деле это необходимо, как бы нам не хотелось, чтобы это было не так.

Нет. Это было не просто из-за нашей разлуки. Видеть, что вы махнули на себя рукой, видеть, что вы потеряли надежду – вот что меня ранило больнее всего. Мы прошли наш Путь, мы спаслись, когда казалось, что все надежды потеряны. Всю дорогу вы думали, что должны умереть и всем пожертвовать, а я говорил "не теряйте надежду, мы можем еще вернуться", и мы вернулись. Нет, ничто не станет прежним. Я знаю. Ни для кого из нас все не будет как прежде, даже для нашей развеселой парочки из Крикхоллоу. Но мы жили, и мы выжили – что-то мы потеряли, но отнюдь не все. Я иногда думаю, что вы так долго настраивались на то, чтобы все потерять, что не знали, что делать с тем, что осталось. Ладно, я похоже несу ерунду.

Я признаюсь, что думал о вас, когда писал о "тех, кто не позволяют другим узнать, что нуждаются в помощи". Может, я мог бы помочь как-нибудь – не знаю как, но хотя бы просто быть с вами, пока тьма прошлого не пройдет, а она ведь всегда проходила. Если бы вы только не забывали об этом! Да, слишком много "если бы". Я никак не пойму, как вы могли пытаться переносить это все в одиночестве и не сказать своему Сэму. Разве я не помог вам нести Кольцо? Даже когда вы сказали, что вам не помочь, даже когда нельзя было взять его у вас, разве я не помог вам даже тогда? Если я мог разделить ношу, подобную той, не думаете ли вы, что я мог бы противостоять и этой тьме и сказать ей парочку слов?

Но, сказав мне об этом, вы пришлось бы сказать и про планы об уходе. И вы, зная, что я буду спорить, молчали все эти долгие месяцы. Если бы ваше решение было бы таким твердым, вы не стали бы ждать, чтобы сообщить мне эту новость перед лицом всех этих высших эльфов. Почему вы не сказали мне в предыдущий день, когда мы ночевали на холмах? Потому что мы были одни, и вы знали, что я, оправившись от удара, буду всю ночь пытаться отговорить вас. И не говорите мне, что вы приняли тогда окончательное решение. Вы знали, что если дать мне шанс, вас можно было бы отговорить. Как вы сказали, вы боялись остаться, боялись, что не сможете вынести этого. Да, в одиночестве вы точно не смогли бы. Вы позволили вашим страхам решать за вас, Фродо, и перестали надеяться, а мне казалось, что тогда вы уже должны были понимать, что это – всегда ошибка.

Ну что ж, вот, с вашего позволения, и получился разговор начистоту.

А теперь еще вы говорите, что у вас не все в порядке. Тяжело это слышать; единственным моим утешением было то, что вы обретете покой, которого вы, по вашим словам, не могли найти здесь. О, как бы я хотел, чтоб вы сказали что-то, когда выбор был еще не сделан! Может, я и не смог бы избавить вас от боли, но хотя бы помог бы вам видеть яснее.

О, чуть не забыл. Что я собирался сказать? Интересно. Я вспоминаю, как вы сказали, что мне еще предстоит много сделать и многое увидеть; когда вы говорили это, я подумал "И вам тоже, господин Фродо." И если вы настаиваете на откровенности – что ж, вот оно: я и до сих пор так думаю.

Если бы вы могли вернуться, сделали бы вы другой выбор? Я просто гадаю, понимаете. Это все вода под мостом, как сказал бы мой старик – он слабеет, но все еще готов вставить слово, или два, или десять – но я не могу перестать думать об этом. Конечно, я надеюсь, что вы были правы, что мое время придет, и я когда-нибудь увижу вас снова, но это не восполнит те годы, которые вы могли бы провести в Шире. Вы никогда не задумывались, что ради этого может и стоило бы терпеть боль, и что боль могла бы со временем утихнуть? Вы дали себе только два года, и то едва. Два года – не слишком много для столь глубоких ран. Мне-то это известно.