Англичанин поднял полный муки взгляд, в котором теперь мелькало любопытство.

— Борода? — пробормотал он.

— Видите? — улыбнулся Лейн. — Он до сих пор не знает, что с его фальшивой бородой было что-то не так! Мистер Седлар, борода, которой вы воспользовались в тот день, выглядела чудовищно! Она была местами голубой, местами — зеленой и еще бог знает какой!

— Господи! — простонал Седлар. — Я купил ее у театрального костюмера, который, вероятно, подумал, что борода нужна мне для маскарада...

— Вам не повезло, — сухо произнес Лейн. — Но борода и бланк отлично дополняли друг друга. Мне пришло в голову, что написавший символ абсолютно не различает цвета. Я слышал о подобных вещах и проконсультировался у моего врача, доктора Мартини. Он объяснил мне, что случаи полного дальтонизма — цветовой слепоты — крайне редки, но когда они имеют место, их жертва видит весь спектр в различных оттенках серого цвета, как рисунок карандашом. Но иногда больной не различает оттенки, и это еще лучше, чем полный дальтонизм, объяснило бы тот факт, что штамп в его глазах слился с оттенком бумаги, став практически невидимым. Когда доктор Мартини обследовал библиотечный бланк в доме Сэксонов, он пришел к выводу, что написавший символ страдал подобным оптическим дефектом.

— Я никогда не различал цвета, — хрипло произнес англичанин.

Какое-то время все молчали.

— Таким образом, — со вздохом заговорил Лейн, — я убедился, что доктор Алес был дальтоником. Вы только что продемонстрировали симптомы аналогичного заболевания, не сумев определить цвета платка мисс Тамм и галстука мистера Роу. Вы называли себя Хэмнетом Седларом, но Хэмнет Седлар не был дальтоником! Во время нашей первой с ним встречи, в Комнате Сэксона этого музея, он заглянул в отремонтированную витрину, откуда был украден Джеггард 1599 года, и правильно определил не только цвета переплетов книг в витрине, но и оттенки, назвав один из переплетов золотисто-коричневым, что немыслимо для дальтоника. Вы либо Уильям, либо Хэмнет, но поскольку Хэмнет обладал нормальным зрением, а Уильям, как и вы, не различал цвета, значит, вы должны быть Уильямом. Я предложил тест для проверки, лгали вы или нет. Оказалось, что лгали. Большая часть истории, которую вы поведали нам в больнице, была сфабрикована, хотя я подозреваю, что многое в ней правда. А теперь будьте любезны сообщить моим друзьям подлинную историю.

Лейн опустился на стул, снова приложив к губам платок.

— Да, — тихо сказал англичанин. — Я Уильям Седлар.

Уильям впервые посетил инспектора в загримированном виде, оставив ему символ в качестве ключа на тот случай, если что-нибудь случится с ним в процессе поисков шекспировского документа — тогда он считал эту возможность весьма маловероятной. Причина, по которой он не смог позвонить 20 июня, заключалась в том, что маловероятное произошло. Его брат Хэмнет, который, как было известно Уильяму, согласился занять должность хранителя Британского музея с единственной целью подобраться поближе к сэксоновскому экземпляру Джеггарда 1599 года, похитил Уильяма вечером того же дня, когда Уильям украл Джеггарда из музея. Это произошло вскоре после визита Донохью и тем же вечером, когда Донохью был также похищен Хэмнетом. — ирландец не знал, сколько пробыл без сознания, и потерял чувство времени... Следовательно, Уильям был hors de combat[76] со дня кражи в музее и до того дня, когда полиция обнаружила его в заброшенной хижине.

Несмотря на угрозы Хэмнета, Уильям отказался сообщить ему о тайнике. Донохью, который даже не знал о существовании документа, не мог рассказать Хэмнету вообще ничего. Хэмнет, чьи визиты в хижину к пленникам были краткими и эпизодическими из-за необходимости посещать музей и поддерживать мантию невиновности, пришел в отчаяние и предупредил Уильяма, что, зная о местонахождении документа в его доме, заложил в подвале бомбу, которую ему тайно изготовил знакомый химик. Тогда Уильям осознал, что подлинной целью брата было не завладеть шекспировским документом, а уничтожить его!

— Но почему? — рявкнул Роу, сжав кулаки. — Это бессмысленное варварство! Зачем уничтожать документ?

— Ваш брат был безумен? — спросила Пейшнс.

Англичанин сжал губы и бросил взгляд на Лейна, но старый джентльмен смотрел в пространство.

— Не знаю, — ответил он наконец.

Хэмнет установил бомбу на двадцать четыре часа. Понимая, что в случае взрыва документ будет утрачен безвозвратно, Уильям наконец капитулировал, решив, что любая задержка лучше, чем ничего, — возможно, ему удастся освободиться и спасти документ. Поэтому он сообщил Хэмнету, где находится тайник и как открыть ею. Хэмнет злорадно заявил, что намерен вернуться в дом Уильяма, собственноручно уничтожить документ и разрядить бомбу — времени у него достаточно... Потом Хэмнет ушел, забрав с собой оригинал ключа брата, и Уильям больше не видел его живым. Он ничего не знал о случившемся, пока не был спасен полицией после бегства Донохью. В больнице Уильям читал газеты и слушал разговоры репортеров — таким образом он узнал о взрыве и о находке под развалинами тела, как считалось, одного из братьев Седлар. Уильям сразу понял, что произошло: находясь в доме, Хэмнет, очевидно, столкнулся с третьим человеком, охотившимся за документом, который убил Хэмнета, завладел документом и скрылся, не зная о бомбе, гикающей в подвале. После смерти Хэмнета о бомбе не знал никто, кроме Уильяма, который был беспомощным пленником в хижине. Взрыв состоялся по расписанию, уничтожив дом.

— Я сразу догадался, — со злобой продолжал англичанин, — что за документом охотился кто-то еще и в итоге заполучил его. А ведь я пожертвовал столькими годами жизни, гоняясь за этой рукописью!.. Я полагал, что документ уничтожен, но пришел к выводу, что он цел и невредим. И я решил снова начать охоту, выяснить, кто убил моего брата, и вернуть документ. Назвать себя Уильямом Седларом означало бы погубить этот план — меня разыскивает полиция Бордо. Если бы меня экстрадировали во Францию и отдали под суд, я бы, вероятно, навсегда потерял документ. Поэтому, воспользовавшись тем, что полиция точно не знала, чье тело найдено в развалинах, и что мы с братом были абсолютно идентичными близнецами — даже по голосу, — я решил выдать себя за Хэмнета. Уверен, что доктор Чоут что-то заподозрил — я всю неделю шагал по тонкому льду.

К тому времени, когда он закончил рассказ, они уже знали, что это Хэмнет напал на Пейшнс и Роу по дороге в «Гамлет». Последовав за Лейном и прочитав его телеграфное указание Тамму привезти какой-то документ в «Гамлет», он подумал, что запечатанный конверт содержит бесценную рукопись.

Инспектор и Пейшнс выглядели мрачнее тучи. Роу ходил взад-вперед, сдвинув брови. Только Лейн оставался спокойным.

— Скажу прямо — я вам не верю, — заговорил наконец Тамм. — Я готов поверить, что вы Уильям, но это не доказывает, что вы не были вторым в вашем доме той ночью. Вы вполне могли выбраться из хижины, где ваш брат держал вас, последовать за ним в ваш дом, убить его из-за документа, а потом вернуться в хижину. История о третьем человеке, который якобы прикончил Хэмнета и забрал бумагу, кажется мне чепухой — я вообще не верю, что такой человек существовал!

Уильям Седлар становился все бледнее. Он собирался заговорить, но Пейшнс опередила его:

— Нет, папа, ты не прав. Мистер Седлар не виновен в убийстве брата, и я могу это доказать.

— В самом деле, Пейшнс? — осведомился Лейн.

— Теперь мы знаем, что он Уильям, а так как мертвец — один из братьев Седлар, значит, это Хэмнет. Вопрос в том, был ли Хэмнет первым или вторым посетителем дома Уильяма в ночь убийства. Нам известно, что первый визитер был вынужден забрать у Максуэлла ключ, чтобы войти в дом после того, как связал старика в гараже. Следовательно, у первого посетителя не было ключа во время прибытия. Но у Хэмнета Седлара ключ был — оригинал, который он взял у своего брата Уильяма и который мы нашли рядом с телом. Таким образом, Хэмнет должен быть вторым посетителем. Получается, что его убил первый визитер, так как их было только двое, согласно показаниям Максуэлла насчет колокольчика. Кто же был первый — человек в маске? Мы уже давно пришли к выводу, что он был рубильщиком. Значит, Хэмнета убил рубильщик. Но мог ли Уильям быть рубильщиком, как ты только что предположил, папа? Я утверждаю, что нет, так как Уильям лучше всех в мире знал, где находится тайник, и ему ни при каких обстоятельствах было незачем крушить дом топором! Повторяю: Уильям Седлар не был рубильщиком, не появлялся в доме той ночью и не убивал своего брата. Все это сделал третий человек, не знавший, где спрятан документ, убивший Хэмнета после того, как тот извлек бумагу из тайника, положивший тело в подвал и бежавший с документом!