И я рассказала отцу о разговоре с Серджио.

– Да пошел он куда подальше! – таково было папино резюме.

– Папочка, я тебя обожаю!

– Да, и забудь эти глупости с возмещением ущерба.

– Но я не хочу…

– Тебя это вообще не касается.

– Папа!

– Бамбина! Кстати, у тебя есть в Москве деньги?

– Есть, не волнуйся. И еще Анита мне поднимет зарплату.

– Ей можно верить?

– Да. Я ее за язык не тянула. И она очень во мне нуждается.

Он ласково потрепал меня по волосам.

– Бамбина, я рад… Я опять узнаю свою дочку. А то бродила тут по дому какая-то бледная копия моей девочки… К черту! Найдешь себе мужа в России, а если не мужа, то мужика, от которого родишь. И к черту всяких мужей. Родишь и подбросишь деду, а я уж воспитаю! И зачем нам какие-то чужие противные дядьки?

– Папа, а как же достоинства, которые можно открыть?

– А ты запоминаешь все глупости, которые я говорил в жизни?

Я очень боялась, что Серджио примчится и будут долгие мучительные объяснения. Но он даже не позвонил. Или просто не получил еще моего сообщения? Как бы там ни было, но утром отец отвез меня в аэропорт. Карлотта держалась со мной довольно сухо и не звала приехать при первой возможности, как обычно. Ну и ладно! Меня огорчало только то, что я не простилась с Цицероном. Но рано утром у него не приемные часы.

Встречали меня Федяка и тетя Соня. Она обняла меня, расцеловала.

– Маленькая моя, как хорошо, что ты сбежала из-под венца. Я, конечно, твоего жениха видела только на фотках, да и то в компьютере, но он мне не понравился. Красивый, но какой-то холодный, чужой… Ну его! Мы у тебя прибрались. А что с работой?

– Возвращаюсь в свой журнал.

– Здорово! Ох, как я по тебе соскучилась!

– Но я сорвала вам поездку в Рим.

– Да почему? Мы непременно поедем, просто будем чувствовать себя там легко и непринужденно.

– Ой, Финик, – вмешался в разговор Федяка, – мама так тут психовала…

– Из-за чего?

– Ну как же, там светское общество, а в чем я пойду на свадьбу? Я же не знаю, как там у них принято, боюсь показаться чумичкой…

– Сонечка, родная, – я обняла тетку.

– Вот, а теперь мне все равно. Виталик меня во всякие светские места и не водил никогда, а просто потаскаться по Риму – милое дело. Так что я даже испытала облегчение, когда Федька сообщил, что свадьбы не будет. А ты мне потом все подробненько расскажешь, почему ты так решила.

– Обязательно! А что тут у вас нового? Меня засыпали новостями.

Когда Федяка втащил в квартиру мои чемоданы, Соня заявила:

– Сейчас ты разбирайся тут, а в три мы ждем тебя к обеду. Я приготовила все твое любимое.

И они ушли.

Я принялась разбирать чемоданы, и через полчаса квартира имела уже такой вид, словно я и не уезжала. Господи, какое счастье! Я открыла ящик комода, где у меня лежал маленький фотоальбом с фотографиями Родиона. Вот он один, такой загадочный… Вот мы с ним на каком-то приеме, вот в парке, а вот с моей последней машиной, он помогал мне ее купить… И вдруг странное ликование поднялось в душе. Я его больше не люблю! Я смотрю на эти фотографии спокойно, может быть, с легкой грустью, но и все. А я ведь достала альбом, чтобы выкинуть его, чтобы забыть о нем, а оказалось, что можно и не выбрасывать, не забывать. Я успокоилась, я излечилась! И при этом не поломала свою жизнь. Почему-то я была уверена, что жизнь Серджио я тоже не поломала, сбежав из-под венца. То есть все к лучшему в этом лучшем из миров. И я начну с новой строки. Но теперь в истории моей новой жизни уже не будет девиза «Во что бы то ни стало замуж!» К черту, все равно все будет так, как должно быть. Если не суждено мне быть женой и матерью, что ж…

Перед тем как идти на обед к Соне, я позвонила в дверь своей соседки Тины, с которой у меня сложились весьма теплые отношения. Но дверь никто не открыл. Странно, Тина была домоседкой. На работу не ходила, работал ее муж, а она со страстью занималась домом. Вечно что-то шила, стирала, терла. И наслаждалась этим процессом. Куда она подевалась, интересно? А впрочем, могла пойти в магазин или поехать к матери. Ладно, зайду вечером.

Обед у тетки, как всегда, был выше всяких похвал. Отведав ее борща, я вдруг ощутила, что такое, собственно, ностальгия. Это тоска по борщу.

Как же хорошо дома! Дядя Юлик пытался расспрашивать меня о Берлускони, о том, как относятся к нему итальянцы, но я не могла ему соответствовать. Политика интересовала меня в Италии меньше всего.

– Не понимаю, какая из тебя журналистка, если ты не интересуешься политикой? – недоумевал дядя Юлик.

– Папа, да она же гламурная журналистка, политика тут ни при чем, – смеялся Федяка.

– А я слышал, что гламур уже выходит из моды! – заявил дядя Юлик.

– Нет, просто он принимает другие формы, вернее, надевает другую личину, – смеялась я. – Персонажи-то остаются прежние. Только одеваться начинают скромнее. Но уверяю вас, убогие на вид очочки на светских львицах стоят не меньше, чем какой-нибудь роскошный аксессуар прежнего прикида. И любая из них по-прежнему готова душу продать за сумку «Биркин», тем более что несведущие люди никогда не догадаются, сколько такая сумочка стоит.

– А все же сколько? – поинтересовался дядюшка.

– Лучше не спрашивайте, многие тыщи.

– Чего?

– Евро.

– Нет, правда? – вытаращил глаза дядя Юлик.

– Святой истинный крест.

Я решила пока никому из знакомых и друзей не звонить. Надо сперва определиться с работой. Но на обратном пути я опять позвонила в дверь Тине. И опять мне никто не открыл. Может, они с мужем уехали отдыхать? Лето ведь на дворе.

Через час в мою дверь позвонили. Явился Федяка.

– Пустишь?

– Заходи. Что-то стряслось?

– Может стрястись, если ты не вмешаешься.

– Господи, что?

– Помоги, умоляю!

– Да в чем дело?

– Они хотят меня женить.

– Кто?

– Мама с папой.

– Вообще или конкретно?

– Да в том-то и дело, что конкретно. А я не хочу. Я ее не люблю…

– А кто она такая?

– Да одна… сука.

– Федь, либо расскажи толком, либо… Она что, залетела и явилась к Соне?

– Именно! А я совершенно не уверен, что залетела от меня. Совершенно не уверен!

– Но такое возможно?

– По-моему, нет. Ну, если только презерватив порвался.

– Ты пользуешься некачественными? – засмеялась я.

– Еще чего!

– А маме ты это говорил?

– Бесполезняк! Эта сука чем-то подкупила маму… в душу к ней влезла… И теперь они требуют, чтобы я женился.

– А чем я-то могу помочь?

– Поговори с мамой.

– Легкое дело! Соню, если она уперлась, с места не сдвинешь.

– И что, вот так легко отдашь меня на заклание?

– А эта девушка… она тебя любит?

– Ха, девушка! Да ни капельки не любит. Квартирку она мою любит. А потом вышвырнет меня к родителям, а квартиру заберет. Знаешь, чего мне стоило отстоять свою свободу от мамы с папой?

– А кто она такая? Откуда взялась?

– В каком смысле?

– Где ты с ней познакомился?

– В одной компании.

– Давно?

– Да уж полгода…

– А спишь с ней давно?

– Полгода. А какое это имеет значение?

– Чем она занимается?

– Работает в какой-то фирме…

– А живет где?

– Снимает квартиру вдвоем с подружкой.

– О! Это настораживает.

– То-то и оно!

– Тебе нравилось с ней спать?

– Ну, в общем…

– Она красивая?

– Вполне.

– А сколько ей лет?

– Двадцать шесть. Послушай, как-то странно ты задаешь вопросы…

– Федь, ну я же не следователь. Я ж не допрос веду, а просто хочу понять расстановку сил. Знаешь что, познакомь меня с ней.

– Зачем это? Даже и не подумаю!

– Почему?

– Потому что эта сука обаятельная. Она тебе сумеет понравиться, и ты переметнешься на ее сторону, и тогда уж точно я погиб. Не хочу я на ней жениться, и ребенка от нее не хочу, и вообще…