Я замолчал, остывая. Последние фразы я говорил очень уж горячо. Мне почему то казалось, что жена осуждает меня. Её рука пробралась под пологом к моей и, обхватив, пожала её. Прижавшись ко мне она сказала:
Я поняла и полностью тебя поддерживаю, но кто ты им? Почему они решили тебя слушаться. Я пожал плечами:
Организатор. Я чувствую, что надо делать. Кого то я спас. Большинство ведет себя, так как ведут другие. Потом я каждого предупредил, что никакой демократии не будет. Все окончательные решения принимаю я сам. Если мне нужен совет – я его спрошу, но следовать ему или нет, решаю я. Мы замолчали. Ильяс, обернувшись ко мне сказал: Вам себе звание надо. Чтоб народ знал как обращаться. В смысле? – не понял я его. Ну, типа граф, князь, герцог, барон… Хозяин в общем.
Услышав мой дикий ржач за своей спиной он с ухмылкой продолжил:
А что? Милое дело. Будете князем… А там и нас какими-нибудь баронами сделаете…
Ладно, – вытирая слезы с глаз, сказал я,– фантазируйте… Как в плохой книжке, меня выбирают барином, я долго отказываюсь, но потом соглашаюсь и благодарный народ в восторге, провозглашает меня отцом родным. Так на этой веселой ноте мы и доехали практически до места. Нам въезжать в город?
Нет, – ответил я. – Через месяц собери парней. Будут ремесло могильщиков осваивать. Все должны быть с лыжами и не забудь трое саней взять.
Хорошо, Князь, – с улыбкой ответил пересевший на пристяжного коня Ильяс и ускакал. Ну шутник, – сакзал я ему вслед.
Жена тоже посмотрела назад, потом глянула вперед, на город, и пробормотала: А ведь он кажется и не шутил…
* * *
С утра меня вызвали на Совет. Председательствовал Угрюмый. Речь шла о Саньке. Наш бессменный председатель устал и просил сменить его. Назначить ему пост попроще и вообще он хотел бы в дальнейшем стать простым, свободным поселенцем. Совет разросся. В него входило теперь двадцать человек: помимо нас, входили представители центральной части, южной части, окраины и хуторов. Так я в частности, считался выборным от хуторов. Паша от ремесленников, Майкл – руководитель службы безопасности. Угрюмый – главнокомандующий армией, Андреич – энергетик, Серега – спецназ. Очень активно вела себя тройка, пришедшая во главе с Петром Борисовичем. Вторая тройка больше молчала, но поддерживала все начинания Гладкомордого. Приняли решение провести следующей осенью выборы. Вечером у меня собрались несколько человек. Мы потихоньку переехали из центрального здания в частный сектор. В центральном здании оставались казармы, больничка, общие склады. Комендантом был поставлен Угрюмый.
Ко мне вечером зашел Саня с Татьяной и сыном. Женщины ушли на кухню, обсуждать свои дела, а мы, откупорив бутылочку коньячка, ушли в котельную. Подбросив пару лопат угля, я достал стопочки, плеснул в каждую коньячку и сказал: Будем.
Хряпнув его как водку, мы захрустели соленым огурчиком. Я разлил по второй. Как у тебя там дела? – спросил Саня, выделив интонацией слово ТАМ.
Ничего. Урожай собрали. Крепость строить начали. Нам бы еще год – два продержаться… Думаешь, зачем я ухожу? – усмехнулся Саня. – Такое прикрытие похерил? Да. Я взглянул в его глаза. Он не мигая смотрел куда-то мимо меня.
Ошибок мы много сделали, – со вздохом ответил он. – Если сейчас ломать, то бунт будет, а если не ломать, то проглотят нас… Давай наливай что ли еще по одной.
Выпив и закусив, мы продолжили разговор. Я расстелил карту и стал показывать Сане, объясняя и тыкая пальцем в карту.
Из всех мест которые просмотрели нужно выбрать одно. Для этого ты должен определиться сколько человек с тобой пойдет. Сколько военных, сколько крестьян, сколько ремесленников и каких. Чем ты хочешь в дальнейшем заниматься. Представь, что у тебя компьютерная игрушка и тебе надо построить экономическую зону. Потом, мне кажется, необходимо переговорить с нашими, а то получится очень непорядочно.
Саня просматривал карту, по ходу дела уточняя отдельные пометки. Наконец он откинулся на спинку стула и испытующе посмотрел на меня. Когда ты окончательно собираешься переезжать? В июле. Ближе к концу. С женой разговаривал? Как она отнеслась? Я пожал плечами: Нормально. Я ей объяснил – она меня поддержала. Сына то там оставил? Кое-кто интересуется, куда запропастился?
Меня не спрашивают и ладно, а если спросят, то скажи – к Семенычу отправил. На ипподром. Ты лучше скажи, сколько народу с тобой будет?
Со мной пойдет Серега со своим спецназом. Уходят все, кроме Саньки и твоих пацанов. Пацаны молодые. В последнее время сделали ряд набегов. Начинаем потихоньку товары собирать. Оружие, патроны. Но тяжеловато становится. Серега больший упор на холодное оружие, самострелы да луки теперь делает. Из семей у меня таких как твои нет. Последние голодные приблуды, которым я на окраине дома выделил. Вот их возьму. Они пока сами по себе, своего старшего у них нет. Поставлю двух человек старостами и расселю их а два конца. Ты подбери так, чтобы эти двое не любили друг друга.
Ладно уж, – отмахнулся Саня. – не учи. Сам так сделал уже, а в выходные они подраться даже успели. Я вздохнул: Мне бы тоже человек несколько. В последнее время никто не приходил?
С Марлинского района сорок три человека пришло. Со своим барахлом. Замучили их бандиты местные. Они человека посылали в город – осмотреться. Вроде бы пока к нам прибились, но чувствую недовольны. Тоже их наверное к себе возьму. В общей сложности человек около двухсот. Ты по мужикам считаешь? Ага. А из ремесленников кого-нибудь берешь?
Пока нет. Время есть, чтобы подготовиться. Обоснуюсь, дома поставлю, сельским хозяйством займусь, а там видно будет… Пощипывать городских начнешь… Как же без этого…
Вот три места подходящих для тебя, – я снова ткнул в карту. – Самое оптимальное вот – Калгаси. От города в двадцати пяти километрах. От меня, если сбоку смотреть, тридцать пять. Вот по этой речке будет граница между нами проходить. С моей стороны двадцать километров, с твоей стороны пятнадцать. В остальные стороны если расширяться, то у нас ограничений нет. Тебе достается аэродром, а я беру Чекшино со всей лабудой. Саня подняв руку спросил: То есть ты забираешь себе Чекшинский нефтеперерабатывающий.
Ну да, – досадливо поморщившись, сказал я, – по земле будет мое, но пользуемся оба. – Одному все равно такую махину не осилить.
Саня согласно кивнул. Я в душе облегченно вздохнул. На секунду у меня мелькнула шальная мысль о том, что мы сидим и делим землю, поселки, людей нисколько не задаваясь абсурдностью этой ситуации. Нам наплевать, как на это посмотрят те, кого мы заставим уйти с насиженного места, как отнесутся те, кто начинал вместе с нами. С нашими мужиками разговаривал? Разговаривал. Предлагаю еще раз собраться и серьезно поговорить.
Не знаю. Я против. Ты уверен, что они все это не обнародуют. Сектор заволнуется. Нас могут растерзать к чертовой бабушке. Я предлагаю сначала переселиться самим, а потом помочь им. Всем сразу нам так сделать не получится. Кстати, что с переговорами? Столько времени прошло и ничего не слышно? Санька махнул рукой:
А, тут вообще случай сложный. Как не спрошу – все какие то объективные причины мешают. Но вроде бы дело сдвинулось. Точно знаю, что тебя собираются вызывать на Совет. Чё то им там надо от тебя. Ну и пусть, – я равнодушно пожал плечами.
Мы выпили ещё по одной. Немного помолчали, глядя на блики пламени из приоткрытой дверки. Санька, усмехнувшись сказал:
А отдых то действительно пошел тебе на пользу. Спокойнее стал! Не орешь на каждом шагу…
Я пожал плечами и мы опять уставились на огонь. С другом ведь можно и просто – помолчать. Мы допили коньяк и отправились наверх. Кстати, – вспомнил я, – меня мои князем хотят назвать. Саня остановился на верхней ступеньке. Князь… Князь…
Такое ощущение, что он покатал это имя на языке. Потом удовлетворенно кивнул и продолжил свой путь наверх. Ещё немного посидев, мы разошлись по своим домам.
