В комнате повисла напряженная тишина. Затем Майкл в замешательстве спросил: – Что за ерунда. Как могла Альма дисквалифицировать себя? Она всегда танцевала как любитель.

– Но очевидно, не в субботу вечером, – мрачно произнесла Грейс Чивертон.

– Нет, нет, как раз в субботу мы участвовали в соревновании любителей…

– Но потом ты ушел домой, а Альма нашла себе другого партнера, – сообщила Джанет.

Три пары глаз с упреком смотрели на девушку. Майкл озадаченно переводил взгляд с Грейс на Джанет, затем на Джимми и обратно.

– Она и Мувендал получили диплом от Пата Патриксона как лучшая пара из публики, – начал молодой человек.

– Она также выиграла чек на пять фунтов.

– Неправда! – закричала Альма, впервые вмешавшись в разговор. – Мы не получали никаких денег.

– Призом был чек на пять фунтов, – повторила флегматично Джанет, – и диплом. Я сегодня позвонила организаторам, чтобы в этом убедиться.

– Но мы не брали, не брали! – настаивала Альма. – Ничего подобного не было. Да, Дитер держал в руках сертификат, я вспоминаю это, но потом мы положили его на стол, за которым сидели, и пошли снова танцевать. И тут меня позвала Джанет.

– Ты не помнишь, что был еще чек? В сером конверте?

– Нет, не помню… – Но вдруг она остановилась. Ясно, словно перед ней прокручивалась кинолента, Альма словно наяву увидела, как Дитер открывает конверт, что-то говорит, а затем кладет его в ящик. – О… – Ее голос стал очень тихим.

– Ты вспомнила? – подсказал ей Джимми Чивертон.

– Да… полоска бумаги… Дитер сказал, что нам не нужно это. И положил конверт в ящик для благотворительных пожертвований.

– Значит, это и был чек, – вздохнула Грейс.

– Но ведь мы не взяли его, – запротестовала Альма. – Честно, мы же не взяли! Дитер тут же отдал его. Он не держал чек в руках и десяти секунд! Нелепо утверждать, что мы взяли эти деньги.

– Боюсь, все же ты взяла этот чек, – сказала Грейс. – Ты и твой партнер участвовали в конкурсе, за победу в котором давали наличные. И вы выиграли его. Ты выступала на этом соревновании и тем самым дисквалифицировала себя как любитель.

– Но мы вовсе не выступали! – закричала Альма. – Разве вы не понимаете? Мы ни в чем не участвовали! Мы просто танцевали! А потом к нам подошел какой-то человек и сказал, что нас выбрал Пат Патриксон. Мы подумали, что это просто шутка!

– Шутка? – тихо переспросил Майкл.

– Майкл, мы не подозревали ничего такого! Прошу, поверь мне! Мы просто танцевали с Дитером, вот и все. В тот вечер он увидел, как я была расстроена, и пригласил меня немного выпить и перекусить. А потом мы пошли в зал танцевать. Дитеру нравится танцевать, и делает он это превосходно, но ему и в голову не пришло бы участвовать в соревновании за деньги.

– Да, похоже на правду, – вставила свое слово Грейс. – Немецкие танцоры почти все относятся к классу любителей и никогда не принимают участия в соревнованиях профессионалов за деньги. Сомневаюсь, что тот парень намеревался…

– А разве это имеет какое-нибудь значение? – нетерпеливо спросил Майкл. – Альма приняла денежный приз, поэтому перешла в класс профессионалов. И теперь она не может участвовать в чемпионатах любителей. А это значит, нам нечего делать на чемпионате любителей по бальным танцам.

Майкл не рассердился, что было довольно странно. Но при этом он выглядел подавленным и грустным. Сердце Альмы просто разрывалось на части, когда она услышала усталый голос партнера.

– Но если Альма докажет, что они не собирались принимать участия в этом конкурсе? Если она докажет, что Дитер отдал деньги в благотворительный фонд? – пыталась найти хоть какой-нибудь выход из создавшейся ситуации Грейс.

– Ей будет слишком трудно это доказать, – сказала Джанет. – Объявление о конкурсе «Давайте соберемся вместе» и о денежном вознаграждении за него повторяли три раза по микрофону. В это время Альма и Дитер уже находились на танцевальной площадке.

– Джанет! – с упреком воскликнула Альма.

– Бесполезно, дорогая, я видела тебя. Как и многие другие. Ты была в зале, когда делали объявления.

– Но мы не слышали их. Мы просто не слышали их.

– Ты сказала, что тот парень угостил тебя вином? – Джимми посмотрел тяжелым взглядом на Альму. – Что вы пили?

– Шампанское. – Затем, поняв, на что намекал ее учитель, девушка вспылила: – Я не была пьяна, если вы собираетесь сказать именно это. Я выпила только полбокала.

– Но ты все равно не слышала объявления?

– Нет.

– В таком случае в чем дело? Ты влюбилась, что ли?

– Нет! Разумеется, нет. – Она покраснела до корней волос. – Я просто… просто не слушала. Я просто наслаждалась.

– Наслаждалась после того, как сорвала наше выступление, в результате чего мы не получили приз? Ведь мы вполне могли выиграть это соревнование. – Майкл постепенно начинал сердиться. – О, это многое объясняет!

– Послушайте, как бы то ни было, – снова вмешалась Грейс, пытаясь сгладить конфликт, – но это случилось. Теперь надо подумать, что с этим можно сделать.

– Разве что-то нужно делать? – рискнула спросить Альма. – Я имею в виду, что это был не настоящий конкурс. Это все равно что выиграть приз в лотерею или что-то в этом роде. Возможно, никто и не станет беспокоиться по этому поводу.

Ее слова вызвали у остальных изумление.

– Ты, вероятно, шутишь! – воскликнул Майкл. – Стоит нам лишь зарегистрироваться для участия в соревнованиях любителей и выйти на танцевальную площадку, как сразу же найдется кто-нибудь, кто скажет: «Один из этих двоих профессионал».

– Но как бы они узнали об этих пяти фунтах?

– О боже! Точно так же, как и я, – нетерпеливо ответила Джанет. – Я прочитала в воскресной газете. Там была фотография и подпись: «Пат Патриксон вручает чек и диплом победителям конкурса «Давайте соберемся вместе». Пат активно поддерживает благотворительный фонд…» А далее – статья, рассказывающая о благотворительном бале и о том, что там происходило. Не обманывай себя, Альма. Тысячи свидетелей видели это и будут считать, что теперь ты не имеешь права участвовать в соревновании любителей.

– А нельзя обратиться к тому молодому человеку? – предложила Грейс. – Если он засвидетельствует, что не собирался принимать участия в конкурсе и вернет деньги…

Они все посмотрели на миссис Чивертон.

– Ты можешь попытаться это сделать, Альма, – обратился к ней Майкл.

Девушка уныло покачала головой:

– Он уехал в Германию. И все, что я о нем знаю, – только то, что он живет в Гамбурге.

Повисла неловкая пауза. Первым нарушил молчание Джимми:

– Делать нечего. Это конец. Нам потребовался целый год, чтобы довести тебя до уровня Майка. А теперь получается, что вся работа насмарку! Вы, молодые девушки, такие… такие безответственные…

Жена погладила его по плечу:

– Послушай, Джимми, дорогой. Видишь, она и так очень огорчена. Не нужно делать хуже…

– Хуже сделать невозможно, – сердито возразил мистер Чивертон. – До международного чемпионата остался месяц, пять месяцев до Блэкпула, а Майк – без партнерши. Можешь сколько угодно замазывать эту проблему, но суть очень проста и сводится к следующему: Альма несерьезно относится к танцам.

– Но ведь это не преступление, дорогой…

– Преступление. Потому что она тратит попусту время Майка. Ты что, все уже забыла? Однажды мы это проходили, как тебе известно.

– Джимми! Джимми, не будь таким грубым…

– Да, что-то не везет мне с партнершами, – устало согласился Майкл.

Альма не могла найти подходящих слов. Она стояла в маленьком, тесном кабинете. На стене прямо перед ней висел календарь, где некоторые числа были обведены в кружочки – так Джимми отмечал важные соревнования по бальным танцам. Рядом с календарем находились еще и портреты чемпионов. Девушке хотелось просто умереть.

– Знаешь, – неохотно предложила Джанет, – теперь вы можете перейти в профессионалы.