Единорог подарил эльфу часть силы, чтобы тот мог справиться с губительной слабостью. Чем дольше стрела будет находиться в теле эльфа, тем больше вероятность заражения раны. Единорог не знал, что делать. Он впервые за многолетнюю жизнь испытывал чувство растерянности. Даже когда поймали северные эльфы и заперли за мифриловыми стерженями, он испытывал ярость, злость, но не растерянность.

Эл приоткрыл глаза, на лице его всплыла улыбка. Эльф попытался опереться о спину единорога, но плечо обожгла острая боль.

– Бес, – процедил Эл.

– Я благодарен тебе, Эл, за то, что ты сделал для меня, рискуя жизнью. Но боюсь, что не могу отплатить тебе тем же, – услышал Эл голос. Теперь он догадался, кто с ним разговаривает.

– Ничего, всё в порядке. Со мной всё будет хорошо. Не первый раз, – пробормотал Эл, не в силах даже двинуться. – Нам нужно на утёс попасть. Там меня ждёт помощь. Ирена говорила, что там наш путь на юг. Прут с Суртом. Нам нужно торопиться, они могут быть в опасности. Ай, – взвыл Эл. – Может, вытащить её?

Он только сейчас заметил, что стрела пробила плечо и наконечник её, покрасневший от крови, торчал наружу.

– Не стоит. Сделаешь только хуже.

– Хорошо, – кивнул Эл.

Парень вновь почувствовал, что ему дурно. Слишком дурно и вокруг как-то размыто и закручено. Мутный взгляд едва различал вещи дальше, чем на метр от Эла. Вдруг всё пропало, и эльф вновь потерял сознание.

Едва только Эл сказал про утёс и помощь, единорог догадался, что имела в виду некая Ирена. Грифоны, что пролетали над ними, они не из этих мест. Они искали раненого парня. Нужно выйти из-под кроны, чтобы, пролетая вновь, их заметили.

Грифоны не пролетали. Единорог не пять и не семь минут смотрел в чистое небо. Ничего. Где-то недалеко он услышал преследователей. Нет, скорее ищеек. Они не могли выследить. Северные эльфы не найдут их. Не смогут. Я не позволю.

Прошло ещё десять минут, а грифонов всё не было. Видимо, они искали парня в других местах. Нужно было отправляться к утёсу, который растянулся на западе на много километров. В этот момент единорог услышал чьи-то мысли недалеко отсюда:

– Последний раз, последний раз. Мы так можем до дому не долететь, а парня, наверное, вновь взяли в плен.

– Мы здесь, – шепнул он человеку и стал ждать, когда за парнем прилетят. Он был благодарен до глубины души этому храброму, но безрассудному эльфу. Люди не должны были его видеть, ни в коем случае. Он присел и аккуратно, дабы не надломить стрелу, опустил Эла на снег.

Единорог издали наблюдал, как наездник взвалил Эла на грифона и обвязал парня верёвками. Наездник, придерживая парня, дал грифону команду взлетать. Уставший грифон нехотя поднялся в воздух. Ему было тяжело, несмотря на лёгкость эльфа. Он слишком устал. Вдруг силы в крыльях будто прибавилось, и грифон резко взмыл вверх.

– Эй, эй, – похлопал грифона по спине человек, – осторожнее. Скинешь парня, никакой лекарь не поможет. Элбер узнает, на обед нас прикажет подать. Так что осторожнее, осторожнее, Соколик.

***

Взгляд Прута сверлил горизонт, надеясь увидеть возвращающихся грифонов. На холод он уже внимания не обращал. Промозглый ветер трепал пряди волос.

– Сам-то веришь, что Эла ещё можно найти? – спросил Сурт без капли иронии.

Прут отвернулся от горизонта и посмотрел Сурту в глаза.

– Не очень. Но пока есть шанс, нужно искать. Может быть, он убежал из леса, но не смог прийти к утёсу. Может быть, он ранен и лежит где-нибудь, спрятавшись от преследователей.

– Может быть, его поймали северные эльфы и теперь это дипломатическая задача Верховного эльфа юга – вытащить Эла из тюрьмы. Пойми, нужно возвращаться. Чем больше времени мы проведём здесь, тем меньше шансов, что с Элом всё будет хорошо.

– Может, ты и прав, – пожал плечами Прут и вновь устремил взгляд в небо, туда, где скрылись грифоны. – Надо будет лететь на юг и рассказать Ирене, что Элу сбежать не удалось. Она что-нибудь придумает. Должна придумать.

На горизонте появились две маленькие точки.

– Возвращаются, – констатировал Сурт.

– А где третий? – спросил Прут.

– Не знаю, мало ли, что могло случиться.

В груди Прута зародилась тревога, раздувающая огонёк надежды. Грифоны несправедливо медленно приближались к плато. Не успели они приземлиться на холодный камень, как удалось разглядеть третьего, слегка задержавшегося в пути.

– Думаешь, нашли? – попытался спросить Прут, но слова застряли где-то на подступах.

Сердце парня упало, когда третий грифон подлетел ближе. Из-за спины наездника не выглядывала светлая голова Эла.

– Всё, – мелькнула мысль.

Опоздавшим оказался Эдол, он зачем-то помахал рукой. Прут отвернулся, не в силах смотреть на приближающуюся исполинскую птицу. К глазам подкатились слёзы, Прут растёр их, пока те не успели замёрзнуть. Ресницы слиплись. Прут проморгал. За его спиной, совсем близко, захлопали крылья, Прут обернулся. За наездником кто-то лежал, привязанный к грифону. На худощавом теле Прут различил одежду Эла.

Волну радости мигом захлестнула волна страха. Прут заметил, что Эл лежал на спине грифона без сознания.

– Значит, так, – сказал Эдол, когда грифон приземлился на плато. – Этот парень ранен, у него стрела в плече. Я нашёл его лежащим без сознания на пустыре. Нужно срочно лететь в Лову. До самой столицы грифоны не выдержат, поэтому спустим вас двоих с гор, – указал человек на Прута с Суртом, – дальше будете добираться пешком.

Прут кивнул. Сурт тоже. Эльф не верил, что свобода, о которой он даже не думал месяц назад, стала так близка.

– Бес, – воскликнул командир отряда, осматривая грифона, – стрела бок Соколика расцарапала, да и парню, наверное, доставила немало хлопот. Нужно придумать что-то! – человек почесал макушку и растерянно посмотрел на друзей. – Я первый раз перевожу раненого, тем более со стрелой. Не знаю, что делать, – пожал он плечами. – Не знаешь, можно стрелу вытащить?

– Откуда я могу знать, – ответил Оверл.

– Я знаю только то, что прежде чем её вынимать, стоит надломить  наконечник и оперение, – подсказал Сурт. – Но лучше вам доставить его в Лову, там целители поопытнее будут.

– Ладно, полетели. Дилрин, – обратился командир к другу, – дай кожаный пояс. Твои штаны не спадут, а я хотя бы смогу плечо парню зафиксировать, чтобы стрела не тёрлась о бок Соколика.

 Дилрин подчинился. Когда Эдол закончил, все пятеро заняли места на грифонах.

– Готовы? – спросил наездник, но, подумав, добавил, – а, впрочем, какая разница.

Грифоны один за другим взмыли в воздух. Прут тревожно оглянулся на Соколика, который вёз Эла.

– Ирена должна привести его в чувства, – думал Прут, – обязана. Интересно, зачем он возвращался в лес? И как оказался на пустыре? Ладно, потом, при случае, спрошу, – попытался отвлечься Прут.

Вскоре безжизненные серые горы, проносящиеся внизу, сменились на столь родные сердцу луга и леса Южной Антарии. От восторга хотелось кричать. Грифоны, снижаясь, разрезали воздух крыльями. Пруту показалось, что он вот-вот упадёт, и парень крепче вцепился в Дилрина. Ветер, который стал мягче, дарил чувство свободы и лёгкости.

Сурт разглядывал всё это многообразие жизни и не мог поверить, что  безжизненный север – перевернутая страница в его судьбе. Эльфа несколько удивило, что Херосский лес, который они в последний раз видели горящим, зеленел и дышал жизнью. Как и каждый клочок земли на его родине.

Земля приближалась всё быстрее, и вскоре Прут почувствовал лёгкий толчок. Грифон опустился на землю и, сделав несколько шагов, остановился. Прут спрыгнул на землю, ноги подогнулись. Дилрин усмехнулся:

– Новички!

– Значит, так, – сказал Эдол, – мы отправляемся в Лову. Вы тоже потихоньку направляйтесь в город. Мы вышлем вам навстречу грифонов или лошадей.

– Хорошо, – кивнул Сурт, – удачи!

Грифоны один за другим разбежались и взлетели, постепенно набирая высоту. Оверл помахал Пруту и Сурту рукой. Прут поднял руку вверх в ответ.