И, словно молодой аббат, кардинал завернулся в плащ, быстро сбежал по лестнице, хлопнув за собой дверью. Неподвижно стоя на месте, со странной улыбкой на устах, Калиостро прислушивался к тому, как карета выехала за ворота и удалялась по улице. Покачав головой, он поднял на руки совершенно бесчувственную девушку и понес ее на канапе в соседней комнате. На звон колокольчика явился слуга-азиат.

– Предупреди госпожу де ля Мотт, что сеанс закончен. Затем возвращайся и займись этим ребенком, Алкандр.

– Госпожа графиня ждет господина графа в зале магии.

– Могу поклясться, что она подслушивала, – промолвил маг, саркастически улыбаясь.

В опустевшем зале действительно ждала молодая женщина лет тридцати. Она была крупного, но правильного телосложения. Одежда ее отличалась большой элегантностью. На огромном напудренном парике сидела пышно украшенная по последней моде шляпа. Тонкое лицо было бы очаровательным, если бы его не портило выражение лукавства, черные глаза озарялись опасным блеском. Но в тот момент у нее был скорее мечтательный вид.

– Я и сама скоро поверю, что моя племянница обладает даром ясновидения, – медленно произнесла дама при виде входящего Калиостро. Подойдя поближе и поцеловав ей руку, Калиостро важно проговорил:

– Этот дар приходит к ней по моей воле, потому что она невинна и чиста. В этом весь секрет…

– Тем не менее…чтобы она смогла читать в этом сосуде то, что, по моему мнению, знаю только я, будто бы сегодня вечером наш друг кардинал получит записку оттуда… это необъяснимо. Бывают дни, когда ты пугаешь меня, Джузеппе, я чувствую себя сбитой с толку.

Он пожал плечами, взял шар и, положив его в сундук, запер маленьким золотым ключом, висевшим на жилете.

– Многие вещи на этом свете необъяснимы, но, однако, мы редко об этом задумываемся. Добавлю, Жанна, что ты также пугаешь меня. Я не знаю, к чему ты клонишь, но ты торопишься, слишком торопишься!..

– Все очень просто, я хочу богатства, и это будет только справедливо, учитывая мое происхождение из рода Валуа и мою внешность. Наш дорогой кардинал лишь исправляет ошибки судьбы, и делает это совсем не бескорыстно. Без моей помощи он может и не мечтать получить то место при королеве, на которое он рассчитывает. Она его ненавидит!

– А с твоей помощью… он сможет!

– Ты хорошо знаешь, что королева дарит мне свою дружбу. Для тебя я тоже могу многое сделать… если захочу!

Калиостро рассмеялся. Сняв платье некроманта, он остался в необычном костюме из голубой тафты, расшитом по швам золотом. Годы лишь усилили его склонность к чересчур броским одеждам, граничившим порой с плохим вкусом.

– Не волнуйся обо мне! Что касается королевы… возможно, я захочу проверить твои слова… если только в мои планы не будет входить, чтобы все осталось, как есть, и шло бы туда, куда надо идти, то есть очень далеко!

Графиня подошла к Калиостро с немного озабоченной улыбкой.

– Я никогда не открывала тебе своих планов… Что ты можешь знать?

Не глядя на нее, колдун ответил с чуть заметной улыбкой:

– Я знаю, что придворные ювелиры Бомэр и Босанж хотят продать чудесное бриллиантовое колье, королева мечтает об этом колье… а кардинал очень богат.

Если бы молния ударила в ноги графини де ля Мотт, то и тогда она не была бы так сильно поражена. Белая, как полотно, она прошептала:

– Ты сам сатана, Джузеппе. Чтобы так разгадать государственные секреты… Если ты все знаешь, ты можешь оценить силу моей власти. Но скажи, в случае необходимости, ты поможешь мне…хотя бы предостережением?

Калиостро отрицательно покачал головой:

– Нет, Жанна…потому что, я повторяю, в моих интересах, чтобы все шло так, как идет. Однако сегодня, и в последний раз, я советую тебе опасаться двух вещей: реального состояния кардинала и гордыни Марии-Антуанетты. Впрочем, ее гордыня тебе известна, если ты к ней близка.

– Конечно, зачем мне лгать? – промолвила графиня несколько нервозно. Калиостро улыбнулся вежливо и слащаво.

– Все так, и тем не менее не забывай мои слова: опасайся ее гордыни и запомни дату 15 августа!

В большом волнении графиня приводила перед зеркалом в порядок прическу, надевала перчатки.

– Посмотри, пришла ли в себя моя племянница, – быстро проговорила она. – И вели приготовить мой паланкин. Я хочу сейчас же отправиться к себе. Возможно, кардинал захочет связаться со мной, как только получит корреспонденцию из Версаля.

– Сейчас же… Мне жаль, что ты так быстро уходишь. Она пожала плечами и быстро взглянула вверх.

– В любом случае твоя жена там, не правда ли?

Как раз за залом, где происходила эта сцена, в своей спальне в кресле перед огнем сидела Лоренца. Прошло немало лет с того времени, когда она спешно покидала Лиссабон вместе с Джузеппе. Но годы не оставили на ее лице ни малейших следов. Ей было больше тридцати, а она сохранила свежесть и блеск восемнадцатилетней девушки, более того, ее красота стала еще ярче, чем прежде. Эта красота, это сияние были одним из лучших козырей ее мужа, утверждавшего, что он владеет необычайным рецептом молодости и элексиром вечности, способным дать бессмертие. Достаточно было взглянуть на жену, чтобы убедиться в почти божественном могуществе мужа.

Но эта ослепительная красота, сохранившаяся вопреки времени, стала почти обузой для Лоренцы. Пропасть между ней и Джузеппе становилась все шире, она усугублялась ее ненавистью, ревностью, плохо скрытой злобой, а также суеверной набожностью. Для Лоренцы любовь превратилась теперь в яростную ревность, поводом для которой были многочисленные женщины, вившиеся вокруг колдуна и готовые на все, чтобы узнать его секреты.

После Лиссабона они с Джузеппе объехали почти весь свет. Сначала Англия, где незаметно испарились топазы Круза Собрала и где произошла неприятная история с протестантским пастором, вынудившая их к отъезду. Затем Париж, где Лоренце удалось на время убежать от Джузеппе благодаря любви некоего Дюплесси, с которым она познакомилась на корабле. Но Калиостро, имея все права законного супруга, добился ареста жены, и на некоторый срок она была заключена в Сен-Пеляжи. Затем они опять бежали, гонимые нищетой и ненасытной жаждой денег Джузеппе…

Сколько стран промелькнуло перед ней за эти годы!.. Мальта, затем Неаполь, снова Лондон, Амстердам, Брюссель, Варшава, Санкт-Петербург, где Екатерина Великая устроила им лестный прием, потом снова Варшава, затем Страсбург. Здесь кардинал Роханский, увлеченный оккультизмом, оказал им роскошное гостеприимство в своем дворце и замке в Саверне. Здесь же они впервые встретили графиню де ля Мотт и ее любезного мужа. Лоренца сразу же возненавидела эту женщину, в которой чувствовала скрытую опасность, но у Джузеппе мгновенно вспыхнул к ней страстный интерес. Между супругами происходили бурные сцены, которые удавалось утихомирить благодаря сохраняемому Калиостро гипнотическому влиянию на жену, а потом все успокоилось, как только супруги де ля Мотт покинули Страсбург и отправились в Париж. Но менее чем через год Калиостро вместе с женой последовал за ними, увозимый из Страсбурга кардиналом. У родственника кардинала, старого маршала, начиналась гангрена, и он просил Калиостро, которого считал величайшим из медиков после того, как тот избавил его от жесточайшей астмы, оказать помощь больному. С этого дня снятый ими особняк д'Орвилье на улице Сен-Клод никогда не пустовал: Париж и Версаль приходили сюда за советами колдуна и врача.

Однако надо отдать должное определенным медицинским познаниям Калиостро. Больные быстро им излечивались благодаря трем таинственным рецептам, секрет которых не знала даже Лоренца. Сначала ванны, в которые добавлялся некий «экстракт Сатурна», затем настой из трав и наконец несколько капель бесцветной жидкости, выдававшейся за эликсир жизни. Где Джузеппе узнал эти рецепты? Быть может, на Мальте, где он работал с Великим учителем, знаменитым Пинто де Фонсека, за внебрачного сына которого он себя выдавал? Или в Неаполе, где он общался с восточными учеными? Лоренца, для которой все это было отвратительной магией, никогда не стремилась познать до конца эти тайны. С годами она становилась все более набожной и трепетала при мысли о кострах ада, который, как она считала, в любой момент мог разверзнуться под ее ногами и ногами ее дьявольского мужа.