Но, как мы знаем, даже в условиях ограниченного выбора Валерий Георгиевич смог возродить сначала полноценную молодежную команду, а затем и создать фактически новую, обладающую высоким потенциалом национальную сборную. Не на словах, а на деле он взялся за воссоздание вертикали сборных команд разных возрастов, позволяющей от спонтанных решений перейти к планомерной и последовательной работе по отбору, подготовке и воспитанию футболистов, попытался соединить все звенья этой работы в одну цепь, подчинить ее целостному замыслу, достижению общей цели.
Однако большинство его идей часто наталкивалось на непроходимую стену непонимания или нежелания оказать тренеру сборной действенную поддержку. Вполне закономерно поэтому, что вслед за распадом команды Газзаева все его благие намерения вновь надолго переместились из реальной плоскости в виртуальное пространство. Комментируя вынужденную отставку Валерия Георгиевича с поста главного тренера сборной, один из наших известных специалистов отметил, что «ход событий легко прогнозировался, он — результат порочного круга в российском футболе, который замкнулся на Газзаеве».
Суть этой порочности просматривалась на каждом шагу. В. И. Колосков, после того как газзаевскую сборную постигли неудачи в европейском отборочном турнире, в беседе с обозревателем газеты «Спорт-экспресс» Еленой Вайцеховской разъяснял свое отношение к случившемуся следующим образом: «Считаю, к примеру, что за четыре дня до матча глобально ничего не изменишь, надо стремиться сбалансировать то, что есть. Но у Газзаева подход иной. Я бы сказал, нетрадиционный. Он считает более правильным реализовать собственные соображения».
В этих словах — ключ к разгадке причин того, что происходило на самом деле. По существу Вячеслав Иванович признавал, что тренеру попросту не предоставлялось возможности серьезно и планомерно готовить команду. Уместно напомнить, что в 1988 году, когда сборная СССР завоевала серебряные медали чемпионата Европы, она провела на тренировочных сборах 170 календарных дней.
Валерия Георгиевича действительно отличал иной, не только «нетрадиционный», непривычный, но и неудобный для руководства Российского футбольного союза подход к работе со сборной. Задача тренера в понимании РФС — «сбалансировать за четыре дня то, что есть», — могла устроить какого-нибудь временщика, но не годилась для человека, пытавшегося работать на серьезную, долгосрочную перспективу.
Но о какой перспективе можно было вести речь, если, как показало и последующее время, на самом деле никто и не думал возрождать системный и плановый подход к решению стоящих проблем. Вся работа сборной продолжала строиться по остаточному принципу. С приходом в нее Газзаева родилась было идея все узловые вопросы, связанные с жизнедеятельностью национальной команды, регулярно обсуждать на заседаниях тренерского совета РФС с участием всех главных клубных тренеров. Но когда дошло до дела, на приглашение Колоскова и Газзаева большинство тренеров премьер-лиги даже не откликнулись. В результате первое заседание совета оказалось и последним. Стало очевидным, что коллегиальными обсуждениями противоречия между интересами национальной сборной и клубами не преодолеешь. Однако и на волевые решения у руководителей РФС, как видно, духу не хватало.
Между тем решение многих задач не терпело отлагательств. Например, остро назрела необходимость нового подхода к составлению календаря, предусматривающего время для централизованных сборов главной команды страны — сборной нужно было дать реальную возможность ставить игру. Но все оставалось по-прежнему: тренер получал в свое распоряжение игроков только накануне очередной официальной встречи и оказывался в полной зависимости от их функционального и психологического состояния. Многие футболисты приезжали в команду с теми представлениями об игре, которые у них сформировались в собственном клубе, плохо понимали новых партнеров и за короткое время текущих сборов даже не могли толком уяснить тренерские установки. При такой системе (точнее, при отсутствии какой-либо системы) практически нельзя было избежать недостатков в сыгранности, периодических провалов в функциональной и психологической готовности отдельных игроков, того или иного звена команды.
Отсутствие централизованного регулирования состава клубных команд стало подрывать основную базу комплектования сборной. Засилье легионеров посредственного уровня, не превосходящих в мастерстве доморощенных игроков, а порой и уступающих им, вступило в противоречие с национальными интересами российского футбола. Позднее, как известно, на наличие большого числа иностранцев в наших клубах обратили внимание даже официальные эксперты ФИФА, участвовавшие осенью 2005 года в семинаре, организованном Российским футбольным союзом. Предельно ясно высказал свою точку зрения член исполкома Международной федерации футбола, в прошлом — выдающийся футболист Мишель Платини: «Надо сделать так, чтобы и россияне могли играть в футбол» (курсив мой. — А. Ж.). Ведь дело дошло до того, что у нас в клубных командах иногда не давали играть в футбол даже кандидатам в первую сборную России — ведь легионеры дороже, за них заплачены огромные суммы. В то время как в санкт-петербургском «Зените», например, не без успеха готовились игроки для сборных Чехии и Словакии, а в московском «Динамо» тренировались португальцы, многие собственные молодые таланты оставались за кромкой поля.
Проблему легионеров успешно «заболтали» в бесконечных бесплодных дискуссиях. Объявленный руководством РФС поэтапный переход к ограничению числа иностранцев в клубах — очевидная для всех формальность, которая в ближайшие три-четыре года лишь будет отражать сложившееся положение дел. А в течение ближайших двух циклов, связанных с первенством Европы 2008 года и чемпионатом мира 2010 года, наша сборная, скорее всего, будет по-прежнему вынуждена укомплектовываться на основе того, что есть. Напомним, что на сегодняшний день в основных составах премьер-лиги имеют реальную возможность выступать 58–60 россиян. Как кто-то остроумно и точно заметил, конкурс в первую команду страны можно сравнить с конкурсом в средненький провинциальный вуз.
Впрочем, само понятие «национальная сборная» в нашей стране способно надолго утрачивать свой реальный смысл. Сборная, чтобы таковой считаться, должна собираться, тренироваться, играть. Однако после неудачного выступления команды в последнем отборочном цикле чемпионата мира Российский футбольный союз объявил о том, что очередной ее сбор намечен на март 2006 года. Другими словами, на полгода ее попросту распустили. Можно сказать и точнее: сборная образца 2005года с уходом очередного тренера прекратила свое существование.
А тем временем большинство национальных команд других государств начали подготовку к очередному чемпионату Европы без какого-либо перерыва и уже в ноябре 2005 года провели свои первые контрольные игры на международном уровне. Среди них и наши соседи — сборные Беларуси, Латвии, Эстонии, Грузии. Не случайно, что качество их игры стало вполне соизмеримо с тем, что показывает в последние годы наша команда.
Можно представить, с чего начинается работа в командах после полугодового перерыва: думается, даже не с нуля, а с отрицательной отметки, если брать за точку отсчета достигнутое в предшествующий период — ведь за это время в них полностью разрушаются преемственность и игровые связи.
Не трудно догадаться, почему в сборной не удалось удержать Юрия Семина. Слишком много у него сил и энергии, желания трудиться, чтобы на полгода лишаться живой работы с командой, имитируя бурную деятельность.
Безумно жаль бездарно потерянного времениТ прошедшего со времени отставки Газзаева. Вдвойне жаль потому, что ни РФС, ни общественное мнение, которое формируется главным образом под воздействием спортивной прессы, так и не определились, по какому пути должна идти наша национальная сборная, чтобы преодолеть тот растущий разрыв, который отделяет ее от ведущих команд Европы и других частей света. Увы, тридцатые места в мировом рейтинге сегодня отражают реальное положение дел.
