– Молодец, Каллум, очень хорошо, – похвалил Йен и потрепал мальчика по плечу.
– Ничего хорошего: я не проследил за ними дальше. Хотел, но затем подумал, что лучше вернуться и рассказать о случившемся. А может, стоило побежать за ними?
Йен покачал головой:
– Нет, ты поступил правильно. След, говоришь, отчетливый?
– Да. Они и не пытались замести или запутать его.
– Ты помнишь, как добраться до места, где ты оставил след? – Мальчик кивнул. – Все ясно. Полагаю, они потребуют выкуп. – Йен взглянул на Кирсти. – Нетрудно догадаться, какой выкуп они потребуют. Надо составить план прямо сейчас, чтобы в любой момент начать действовать.
– Разве есть для этого время? – спросила Кирсти, взяв себя в руки. Пейтон жив, и Родерик пока не собирается его убивать.
– О да, девочка моя, – ответил Йен. – Совершенно очевидно, что этот глупец не в силах уехать отсюда, не в силах бежать, дабы спасти свою жалкую шкуру, и хочет заставить тебя и Пейтона страдать.
– Он полагает, что мы виноваты во всех его бедах.
– Люди вроде него никогда ни в чем не винят себя. Вот что нам следует сделать: убедить его, что он получит то, что хочет, а потом отнять это у него, да так, чтобы никто из наших людей не пострадал. – И он жестом позвал всех мужчин к другому концу стола.
Кирсти налила себе большую кружку вина и сделала большой глоток. Это был такой прекрасный день! Она думала, что все ее несчастья позади. Родерик стал изгоем, дети в безопасности, а сама она наконец-то позволила себе освободиться от всех сомнений и наслаждаться любовью Пейтона. Ей в голову не могло прийти, что этот день станет их последним днем.
– Во всем виновата я, – прошептала Кирсти.
– Не вини себя напрасно, – возразил Бретт и сел рядом с ней.
– По-моему, на том конце стола обсуждают план действий. Разве тебе не следует быть с остальными? Да и мне тоже. Впрочем, меня не звали.
– Ты пойдешь, куда прикажут, и станешь делать то, что прикажут. Так же как и я. А твоя роль еще не совсем ясна, поскольку нам неизвестны требования этого негодяя. Но ты ни в чем не виновата.
– Виновата. Это я навлекла на Пейтона все несчастья. Заставила его встать на пути опасного безумца, который с легкостью убивал людей по пустяковым поводам. Это я привела Пейтона в ту часть сада, где его схватили.
– Ну да, вела ты его силком, а он отбивался как мог. А ты гораздо сильнее, чем я думал.
– А ты гораздо зловреднее, чем можно было предположить.
– Стараюсь. – Бретт подмигнул Каллуму, и мальчишка рассмеялся, но тут же снова стал серьезным. – Никто не считает тебя виноватой, и меньше всех – Пейтон, поверь мне. Ты обратилась к нему за помощью, привела к нему в дом детей, втянула его в это дело, ему пришлось вступить в борьбу, поскольку он человек честный и джентльмен. – Бретт посмотрел в сторону двери. – А вот и Коннор с Джиллианной. Хорошо иметь такого союзника, как Коннор. – И юноша поспешил навстречу вновь прибывшим, а затем вместе с Коннором присоединился к группе мужчин. Джиллианна села рядом с Кирсти и обняла ее.
– Все будет хорошо. Пейтон вернется домой, может, в сильно помятом виде, но обязательно вернется. И ты тоже вернешься.
– У тебя опять было, гм, предчувствие? – спросила Кирсти Джиллианну.
– Не знаю. Могу лишь сказать, что не почувствовала страха, когда мне сообщили эту новость.
– Ах, если бы я могла сказать то же самое!
– Надо верить. Пейтон не дурак, и потом, разве можно проиграть с такими союзниками? – добавила она, кивнув в сторону мужа и остальных.
Кирсти вспомнились эти слова Джиллианны, когда она ехала верхом к месту, указанному Родериком, для передачи выкупа. Она была не одна, так же как и Пейтон. И хотя точно не знала, что задумали мужчины, ей было известно, что за ними обоими наблюдают и в случае необходимости придут на выручку. Оставалось надеяться, что они правильно оценили характер Родерика, и он не кинется сразу же перерезать ей горло, а вступит в разговор, начнет злорадствовать. Именно таким он был раньше, но сейчас оказался в отчаянном положении.
Едва она въехала в маленькую рощицу, где поджидал ее Родерик, Уотти немедленно выхватил из ее рук поводья. Джиб стащил ее с седла и поволок к хозяину. Мгновение спустя появился и Уотти, с мешком, который был приторочен к ее седлу. Как только он открыл мешок и все трое заглянули внутрь, Кирсти про себя произнесла коротенькую молитву, чтобы они не стали изучать содержимое слишком пристально. Деньги в изрядном количестве действительно засверкали под солнцем, но под толстым слоем монет были спрятаны камни.
– Что ж, похоже, что твоя связь с этим глупцом принесла мне кое-что помимо унижений, – насмешливо протянул Родерик и закрыл мешок прежде, чем Уотти успел сделать то, что ему, очевидно, очень хотелось сделать, а именно – коснуться этих денег. – Только теперь его вряд ли назовешь красавчиком, – добавил он, кивком указав на Пейтона.
Кирсти едва сдержалась, чтобы не броситься к Пейтону. Рубашка его была залита кровью, а шея покрыта синяками. И не только шея. Он весь был в кровоподтеках. На мгновение она встретилась взглядом с Пейтоном и увидела в его глазах проблеск надежды и в то же время отчаяние. Она злобно уставилась на Родерика, уверенная, что это он довел Пейтона до такого состояния.
– Ты получил свои деньги, – сказала она. – Теперь можешь его отпустить.
– Ты разрешаешь? Как любезно с твоей стороны. – Родерик покачал головой. – Неужели ты рассчитывала, что вы уйдете отсюда живыми, а?
– Нет, конечно. Я не так глупа, чтобы думать, будто ты способен держать свое слово, как подобает джентльмену.
Она догадывалась, что он ударит ее за эти слова, но удар кулаком по щеке застал ее врасплох, и Кирсти рухнула на колени, но тут же поднялась на ноги.
– Ты, как всегда, галантен, – промолвила Кирсти.
– А почему это я должен проявлять галантность по отношению к шлюшке? – спросил Родерик с любезностью, от которой у Кирсти мурашки побежали по телу. – Надо же, прошла путь от девственницы до потаскухи всего за какой-то месяц! Впрочем, ты всегда все схватывала на лету. Да, такая маленькая, худющая, невзрачная девчонка – а до чего бесстыжая, ненасытная! И ты, кажется, пристрастилась к этому молодцу, верно? Я было подумал заставить тебя продемонстрировать кое-что из усвоенных тобой навыков. Надо же! У девки такой острый и ядовитый язык, а как понравился этому господину!
Кирсти охватил ужас. Значит, перед тем как похитить Пейтона, он подглядывал за ними в саду! И если она правильно поняла значение ухмылок, появившихся на рожах Джиба и Уотти, они занимались тем же. Кирсти пришла в ярость. Они не имели права! То, что происходило между ней и Пейтоном, было прекрасным и очень личным. А эти скоты отравили такие чудесные воспоминания.
– Чем больше я об этом думаю, тем сильнее разгорается мое любопытство, – промолвил Родерик. – Я и не предполагал, что женщину можно обучить кое-каким трюкам. Пожалуй, рискну тебя испытать и, если ты действительно настолько хороша, как полагает сэр Пейтон, оставлю тебя в живых еще на некоторое время.
– Вряд ли это получится. Видишь ли, я пью только доброе вино. – Он снова ударил ее, и проклятие сорвалось с его губ, но на сей раз она удержалась на ногах. – К тому же если я вздумаю засунуть себе что-то в рот, то оно должно быть внушительных размеров, а не какая-то там фитюлька, – добавила она злобно.
Пейтон даже застонал от сознания собственного бессилия. Ну зачем она старается вывести этого негодяя из себя? Ведь он может ее убить, доведенный до крайности.
Может, никто и не спешит им на подмогу, вдруг подумал Пейтон и почувствовал, как холодок страха змейкой пробежал по позвоночнику. Но он тут же тряхнул головой, отогнав эту мысль. Нет, их обязательно попытаются освободить. Рядом с Родериком были только Джиб и Уотти, остальные пятеро оставались в примыкавшем к роще лесу, и друзьям, спешившим на выручку, не составит труда справиться с тремя негодяями. Ее словесная схватка с Родериком может оказаться чрезвычайно опасной. За последние недели муж ее очень изменился, почти окончательно потерял рассудок и буквально озверел.
