— Эй!! Ты кто такая!! Тебя — что? Звали, что ли? Кончай козла жрать! Он наш! — и в доказательство своих слов цинец вырвал свое имущество, отрезал кусок лопатки и демонстративно вгрызся в него. — Гриня! — скомандовал он грифону. — Нас нагло обворовывают! Надо разобраться!
Грифон дипломатично согласился, с любопытством наблюдая за сложными взаимоотношениями между человеческими особями. Догадавшись, что новоприбывшее существо является самкой, грифон счел, что перед ним сейчас будет проходить ритуал человеческого ухаживания. А может, и спаривания, кто их, человеков, знает.
Пока парень цинской наружности орал и требовал объяснений, Касси проглотила еще один кусочек и, наконец, перевела дух. Все-таки голод ее сильно беспокоил. Выбиралась она из пещеры гораздо дольше, чем планировалось. Пришлось и на стенах повисеть, и прятаться, и бегать… Побегать пришлось много, и Касси откровенно радовалась минутной передышке, давая отдых уставшим ногам. Пока козел цинский возмущался, что она без спросу села к их костерку, Касси украла еще пару кусочков вонючего полусырого жареного, и решила дипломатично объяснить, что к чему.
— Ну, не сердитесь. Я не надолго. Кусочек съела, уж простите. Всё равно ваше мясо невкусное…
— Нет, ты слышал? — возмутился Бу Дыщ. Вообще-то, в глубине души он был мирным человеком. Но умел прятать это качество. — Ты слышал? Сожрала нашу еду, да еще и недовольна!!
— Уж вы меня простите, — обворожительно улыбнулась Касси, начиная потихоньку отползать от костерка. — Вы меня не так поняли…
— Мы что, по-твоему, тупые, понять ничего не можем? — всё больше и больше распалялся цинец. — Ты на себя-то посмотри!!!!
Касси развела руками, с воровской тщательностью имитируя дружелюбие и искренность.
— Мальчики, поймите, я…
— И вообще, Гриня, — повернулся цинец к грифону. — Кого это она называет мальчиками?
Грифон, не думая обижаться на фамильярного «Гриню», предвкушал, как сейчас первым из грифоньей цивилизации станет свидетелем брачных обрядов человеков разумных. Какая-то часть большого мозга загадочного создания из другого мира интересовалась, а не приносят ли человеки в этот важный этап своей жизни кого-нибудь в жертву? Если да, то кого? А если нет, то когда ж начнут спариваться? Грифон заинтересованно переводил взгляд с Бу Дыща на самку и обратно.
Воровской инстинкт подсказал Касси, что с агрессивным цинцем разговаривать бесполезно, и она попыталась сбежать — по-брабансски не прощаясь, не расплачиваясь за козлятину и не объясняя, кто, ковыляя, ломаясь и падая, медленно и упорно имеет честь ее преследовать. Девушка приподнялась, собираясь рвануть с низкого старта — и позорно недооценила противника. Бу Дыщ, темные глаза которого метали огненные искры, подобрался, профессионально-ловко сделал подсечку, повалил девушку на камни и принялся скручивать руки незваной гостьи ее же ремнем.
Грифон облизнулся.
* * *
Чудурский лес. Башня.
Черно-Белый Кот Страдал.
Он поточил когти о любимое кресло мэтра, повытягивал нитки из любимого ковра мэтра, съел пару канареек, материализованных заботливым мэтром для своего любимца, но котику этого было мало… Он желал действия, охоты, на крайний случай — пыток, вместо этого…
Фриолар нырнул в библиотеку. Нырнул — иначе не скажешь. Погрузился с макушкой, множа вокруг себя волны мелких записочек с цитатами относительно громадных пернатых-крылатых-клювастых чудищ, и лишь иногда, отфыркиваясь, всплывал на поверхность. Захватывал еще пачку листов, наливал себе бутылочку чернил, и снова — в фолианты, фолианты, фолианты…
Доставать этого ненормального алхимика было скучно. С Вигом дело обстояло еще хуже. Он поставил себе цель просканировать ауру неведомого зверя, для чего уперся в зеркало (оно хоть и выпускало раз в час струйку пара, но еще не взорвалось), и, кажется, то ли окончательно оглох, то ли просто умер…
— МММАу… — грустно пропел Кот. Никто не обратил на него внимания.
— ММаууууууууу…
Написать, что ли, парочку стишат от безысходной тоски?..
Подумав, Черно-Белый Кот изысканно и просто соорудил гениальную поэму и отправился в птичник, чтоб получить независимый и объективный отзыв на свое творчество.
— Если б можно было трахать десять кошек и слонёнка,
крокодила, поварёнка, ёжика, коль не сбежит…
Был бы я тогда счастливым, милым, добрым и хорошим,
ласковым, как день погожий, славным котиком я был…
— декламировал, не забывая подвывать, ЧБК.
Черный, с золотым хвостом, петух зло косился на пушистого пришельца, царапал шпорами солому и нервно бдил, чтоб курицы не падали в обморок от восхищения.
— Дайте, дайте мне кого-то, кто б меня связал и шлёпал,
удавил, прибил, замучил или на цепь посадил…
Был бы я тогда облезлым, мерзким, сальным и болезным,
но для вас всегда полезным славным котиком я был…
— закатив глаза, пел Кот.
Одна глупая перепелка сомнамбулически снесла яйцо.
— Съем сметану, кашалота, тюбик с клеем, свечку, что-то
из корзины с потрохами я на завтрак сразу съем…
Отравлюсь и буду долго я блевать вчерашним супом
чтобы вы смогли запомнить — славным котиком я был…
У белой гусыни случился краткий эпилептический припадок.
— Унесу, сворую деньги, всё имущество попорчу,
вашу украду копилку и капканов накуплю.
Заведу я счетовода, чтобы счетовод хоть понял —
даже в трудную минуту славным котиком я был…
Амбарная крыса резво бросилась проверять заначенное на черный день.
— Вы, конечно, разозлитесь и меня прибьёте снова,
я обижусь и в столовой буду кресла я иметь.
Драть ковры, когтить обои, поднимать повсюду пыль,
чтоб сказал ремонтный мастер — Славный котик у вас был…
— продолжал ЧБК.
Стайка мышат дружно утирала слезы. То ли прочувствовала глубину и значимость шедевра. То ли поверила, что Кот действительно скончался. Ну, глупые мыши. Бывает.
— Если вы меня зовёте, с тяжким ломом поджидая,
шею с хрустом мне ломая, и кидаете в ведро —
знайте, знайте, я обижусь, я вернусь и вот тогда-то
вы поймете — до убийства славным котиком я был…
Красоту и великолепие, а главное — истину этих строк, почувствовали все. Петух приготовился реализовать пожелания автора, гусак проверил, как глубоко может ущипнуть клюв, а подслушивающий в слуховом окне Корвин примерился, как одним ударом пронзить весь Черно-Белый мозг.
— Я всего-то и мечтаю: меня кто-нибудь полюбит —
приголубит, приласкает, ухо черное пришьёт…
Я проникну в ваше сердце, в селезёнку через печень,
чтоб вы поняли, что очень славный котик — ЧБК!
— подвывая, со слезой в мяве, произнес Кот.
К этому моменту рыдали все. Птичник медленно, но верно затапливала волна соленой водицы…
* * *
Где-то в горах Восточного Шумерета. Окрестности пещеры
Прижав вислоухую голову к левому плечу, грифон вслушивался в слова связанной самки, время от времени переспрашивая значения непонятных слов. Бу Дыщ пообещал продемонстрировать человеческое искусство пытания, намекая, что когда-то был истинным профессионалом по этому профилю в славном своими темными мрачными извращениями Ллойярде. И только он принялся стаскивать с самки одежду, чтоб не мешала давать правильные ответы (грифон очень удивился: надо же! У людей количество одежек обратно пропорционально искренности! Какая удивительная закономерность…), как на маленькой площадке возник странный туман.
