Напа Леоне пробирается на свое место в задних рядах. Теперь, уняв зуд в руках — мэтресса Далия называет подобное состояние гномьим «абстинентным синдромом» и очень жалуется, когда Напа специально ломает вещи, чтобы было что починить, и этим прекрасным занятием успокоиться, — она готова внимательно слушать и даже конспектировать.

13.20–16.40. Конспектировать особо нечего.

16.41. К докладу готовится мэтр Рупь. Напа тоже готовится — искать логические ошибки в речи докладчика. Жалеет о том, что оставила секиру дома.

16. 43. К некоторому удивлению гномки, мэтр Рупь справляется неплохо. Подробно рассказывает о происхождении песков Эль-Джалада, о свойствах тамошних горных пород… Вопроса обработки металла в древней империи Гиджа-Пент алхимик коснулся слегка, заявив, что, к сожалению, «…Алхимия в моем лице не располагает достаточными сведениями, чтобы сделать достоверные открытия, однако это не мешает нам предполагать, что такие открытия могут быть совершены и без достаточных на то сведений, когда-нибудь в отдаленном будущем…»

Напа дала себе слово Рупя не бить. По крайней мере, сегодня. Может, даже сбегать на кафедру горных изысканий, извиниться?

16.52. Мысли Напы оформляются в план действий. Она, разумеется, никогда ничего не откладывала «на потом». Еще раз по залу заседаний прокатывает волна, поднятая увесистым плотным телом, запущенным с околосветовой скоростью. Мэтр Люмус улетает в астрал вместе с выбитой дверью.

16.53–17.26. Напа бегает по Университету и прилегающим территориям в поиске средства, как же преодолеть препятствие на пути к перемирию с мэтром-металлургом?

Джоя обнаруживается в Библиотеке, где готовится к зачету и принимает теневые ванны. Очень яркий и душный день, Напа, не находишь? Помочь тебе перебраться через мостик на кафедру горных изысканий? А, ты хочешь устроить мэтру Рупю сюрприз — дескать, только он входит, а тут ты выскакиваешь из-под стола и предлагаешь гномо-металлурговое перемирие? Обещаешь обойтись без членовредительства? Тогда, пожалуйста, буду рада помочь.

17.58. Напа и Джоя крошечными шажками ползут через указанный мост. Студентка вдохновляет гномку, рассказывая, что осталось еще двадцать локтей до противоположной стороны, еще девятнадцать и три четверти… Подумаешь, высота в семь тролльих шагов… Нет, Напа! Мэтресса Далия сколько раз запрещала тебе смотреть вниз! Смотри наверх, Напа! Думай о чем-нибудь возвышенном! То есть, приземленном… То есть… И как у мэтрессы Далии хватает фантазии запутывать твое вертикальное восприятие мира? Знаешь, мой папка говорит в таких случаях: если больше не о чем думать, думай о смерти! Кстати, есть замечательные стихи — их авторство приписывается знаменитой дацианке-интриганке, леди Гамгулине — Белые крылья взметнутся над миром — я полечу с тобою… Белую кляксу оставит сметана, если банку я не закрою… Знаешь, Напа, если тебе мои стихи не нравятся — так бы сразу и сказала. А заводить меня на верхотуру, откуда половину Талерина видно, вовсе было не обязательно.

— Ой, смотри! — закричала Джоя, мигом забыв о том, что Напа только что выдала крайне отрицательную оценку дацкой поэзии. — Как отсюда Университет хорошо виден! Вон лаборатория мэтрессы Аббе! А вон — мэтр Карвинтий куда-то ковыляет… А что это у него в руках? Похоже на мэтрессу Далию…

17.59. К величайшему сожалению Вселенной, интерес Напы Леоне Фью из клана Кордсдейл к конференции Королевского Археологического Общества «Новейшие открытия забытой Империи Гиджа-Пент», посвященной памяти мэтра Симона, и так убывающий вследствие отсутствия в докладах не то, что имени царя Тиглатпалассара и инструкций, как добыть его сокровища — но даже половины царского имени! — скончался.

Смерть научного интереса сопровождалась не имеющими к археологии и истории возгласами и обещаниями разобраться с извращениями мэтра Карвинтия — вот только Напа с башенки спустится…

Кстати сказать, очень даже неплохо, что Напа сбежала из зала заседаний Большого Совета раньше остальных алхимиков. Потому как в 18.00 там произошло событие, вполне способное повредить психику юной гномки. А именно: картинки, стоящие по соседству с карандашным наброском Напы Леоне, отчего-то вдруг загорелись, от них воспламенились другие карты, схемы и плакаты, и, если бы алхимики, утомленные научными дискуссиями, вовремя не очнулись от информационно-кулинарной комы и не начали тушить пожар, кто знает, не утратились ли следы и артефакты Исчезнувшей Империи Гиджа-Пент, окончательно и бесповоротно? А так, по крайней мере, портрет мэтра Симона спасли…

— Ну, долго еще ждать?

Скучающий в удобном мягком кресле мэтр Лотринаэн отвлекся от игры с ледяными кристаллами, которые, будто калейдоскоп, трансформировались в разнообразные пространственные фигуры, и равнодушно пожал плечами.

Мэтресса Далия вздохнула и снова принялась гулять по роскошно убранной приемной. Выглянула в окно — хм, кажется, вечером гроза будет…

По Талерину ходили слухи, что когда-то, еще до знаменитой партии в «Короля и Звездочета», оставившей правящий Дом без гроша в кармане, здание Министерства Чудес планировали построить с применением новейших магических технологий. Чтоб, значит, Дождливый Ллойярд не вздумал задирать нос и хвастаться своим Восьмым Позвонком. Подумаешь, выстроили гномы, привидения особой конфигурации, трехсотлетняя история, тщательная отделка помещений, антиквариат на каждом шагу… Дайте нам триста лет — мы не хуже построим! Да так, чтоб только маги высокого уровня посвящения могли дорогу отыскать! Зачаруем, выстроим хрустальные стены, — ага! Идея! — пусть наше Чудесное Министерство плавает над Талерином по воздуху! И чтоб лиловато-сиреневые огоньки мелькали, бегая друг за другом по окружности основания летающего замка…

Священники, жрецы и служители многочисленных кавладорских святых Орденов на это предложение сказали «Грммм?» И инициативу магов не поддержали. Боги, дескать, очень любили землю. С нее падать, если гномы не постараются выкопать подземную дорожку к своему Великому Кузнецу, некуда.

Хорошо, уныло согласились маги. Но стены возведем повыше, — ага! сделаем невидимыми все двери, чтоб только маги выше среднего уровня… и, ладно, пусть их, мистики, ведущую праведную жизнь, могли отыскать дорогу!

Так как громких возражений не последовало, маги и священники перемигнулись, вздохнули, не стали спорить, и согласились, что идея неплоха. Надо строить.

И тут, как на грех, выяснилось, что никак не удается найти бригаду строителей, которые бы располагали благоприятным гороскопом, обещающим счастливое завершение стройки. Стоило появиться очередной группе вооруженных деловым энтузиазмом, лопатами, отвесами, мастерками и циркулями гномов, будто бы из-под земли (пардон за каламбур) возникали шустрые астрологи, скороговоркой озвучивали свои предсказания — этот свернет шею, тот сломает ногу, в раствор упадет белая ворона, с вас семнадцать золотых, и я скажу, сколько любовников у вашей жены, — и скрывались от возмездия.

Другими словами, собственного здания Министерство Чудес так и не получило, поэтому его величество на время предоставлял магам, заклинателям, предсказателям и святым братьям (да-да, и сестрам, конечно же!) одну из своих резиденций. Благо, короли Кавладора никогда не страдали от жадности.

Его величество Лорад Восьмой вообще разрешал Министерству Чудес хранить отчеты и проводить производственно-магические совещания в Королевском Дворце — король, занятый войнами, там редко появлялся. При короле Гудеране работников Министерства попросили переехать сначала в замок Фюрдаст, — летнюю королевскую резиденцию. Потом, когда подросли малолетние принцессы Анна, Дафна и наследник кавладорской Короны Арден, королевское семейство стало проводить в Фюрдасте самое жаркое время года, а «чудикам» отдали Охотничий замок в предместьях Талерина. Всё равно, король Гудеран охоту не слишком жаловал, а Роскар и без замка прекрасно охотился на всё, что рычало, кусалось или рогатело не по-детски.