Этим он нарушил тайну, время раскрыть которую тогда еще не пришло. Силы, которые он освободил таким образом, направились против него самого: его сын Мишель Нострадамус Младший был убит и сожжен возмущенными людьми после того, как поджег городок Пузен близ Привы в Севеннах. Он хотел доказать, что был прав, когда предсказывал разрушение города огнем. Третий экземпляр «тайных протоколов» исчез вместе с Мишелем Нострадамусом Младшим. Вероятно, его бросили в костер вместе со лживым сыном кощунствующего отца.

Известны еще четыре экземпляра рукописей, причем так и не установлено, какой из них – оригинал. Их также невозможно отличить от копий, которые были выполнены самим Иоганном из Иерусалима или по его указанию. Похоже, что все семь экземпляров вышли из-под пера самого Иоганна. Досадно, что нельзя сравнить отдельные рукописи друг с другом, чтобы узнать о возможных различиях их текстов. Быть может, это оригинал одного из двух экземпляров из четырех еще не найденных.

Один экземпляр Иоганн передал Мастеру с Востока, который во время поездки останавливался в Иерусалиме. Такие «научные командировки» предпринимали с античных времен «посвященные мудрецы» Тибета к берегам Ганга, а оттуда – к Средиземному морю. Во второй половине своей жизни они отправлялись в путь к чистым высотам медитации и заканчивали свое совершенствование в молчании и неподвижности, отказываясь от беспокойства мира и движения, присущего живым существам. Таким путем одна из рукописей Иоганна из Иерусалима попала в Азию. Куда именно – неизвестно, и об ее участи ничего определенного сказать нельзя.

О втором исчезнувшем экземпляре мы знаем только то, что несколько десятилетий он находился в архивах Византии. Задолго до крушения Восточной Римской империи, в 1453 году, он был передан, возможно, по воле Иоганна из Иерусалима, греческому монаху, одному из тех отшельников, которые, как птица, «вьют гнезда» высоко в скалах и, таким образом, находятся как бы на наблюдательном посту веры, высоко над людскими страстями и рядом с небом.

Может быть, эта книга пророчеств еще находится в одной из ниш между небом и землей на горе Атос? Может быть, и другие рукописи Иоганна из Иерусалима, о которых мы еще не знаем, скрыты в архивах? Определенного ответа на этот вопрос сегодня нет. С помощью рукописи XIV века, найденной в Троице-Сергиевой лавре, можно было бы, хотя сведения и крайне скудны, проследить путь каждой отдельной рукописи Иоганна с самого начала. В ней есть также свидетельство того, что в Византии находилась вторая рукопись с заголовком «тайные протоколы пророчеств». В более позднем тексте XVI столетия монахи упоминали, что эта ценная рукопись по случаю попала в их монастырь (лавру). Здесь «под защитой веры нашли себе убежище люди с письменами, в том числе с «тайными протоколами», которые сообщают о том, какая участь ждет людей, когда начнется тысячелетие, пришедшее на смену другому…».

О местонахождении шестого экземпляра рукописи Иоганна нет никаких сведений. Он исчез.

Все те, кто интересовался этим вопросом, придерживаются мнения, что в 1918 году рукопись была конфискована большевиками, когда во время Гражданской войны начались преследования и гонения на православную церковь, а затем утрачена.

Возможно, что конфискация архива Троице-Сергиевой лавры была произведена с целью изъятия именно «тайных протоколов», так как Иоганн из Иерусалима не предрекал, что третье тысячелетие станет временем триумфа коммунизма. Ленин же и его соратники видели успех общества, созданного по большевистской модели, уже в XX веке.

Конечно, мы далеки от мысли, чтобы выражать благодарность работникам НКВД, сохранившим (не специально для потомков, конечно!)) седьмой, и последний, экземпляр книги Иоганна из Иерусалима. Он находился в архивах КГБ, на Лубянке. «Тайные протоколы» были обнаружены при просмотре описей, в которые могли быть включены названия религиозных книг. Имя автора, вероятно, стало причиной того, что она находилась вместе с рукописями Русской православной церкви.

И все же седьмой экземпляр попал туда не из православного монастыря. Путь рукописи был зафиксирован с педантичной точностью, которой славились сотрудники НКВД. Книга была конфискована в Берлине, в бункере Гитлера. Это объясняет также и тот факт, что на ней обнаружены пометки на немецком языке, из которых следует, что «тайные протоколы» были найдены в 1941 году в Варшаве в одной из библиотек иудейской общины и были отправлены в Берлин. В архиве СС, в фондах которого они числились по описи, сначала хотели уничтожить книгу, но рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер лично принял решение передать ее для изучения специалистам по средневековой истории. Он знал о том, какую силу воздействия имел на Гитлера любой вид эзотерики (тайных сведений) и пророчества. Несомненно, Гиммлер внимательно изучил перевод, который приказал сделать, прежде чем передать фюреру рукопись Иоганна из Иерусалима.

Почерпнул ли что-либо Гитлер из «тайных протоколов»? Повлияли ли видения Иоганна из Иерусалима, касающиеся третьего тысячелетия, на его решения? Рассматривал ли он их в качестве вызова в свой адрес и считал ли себя тем, кто может нарушить порядок вещей и изменить последовательность событий?

Точно можно лишь сказать о том, что фюрер три раза собирал некоторых преданных ему лиц (в том числе Альберта Шпеера, своего министра), чтобы на спиритическом сеансе «вызвать» третье тысячелетие, ведь он намеревался создать тысячелетний рейх. В отличие от Гитлера Сталин мало интересовался мнением астрологов и предсказателей. Тем не менее некоторые из его соратников (например, Берия) «работали» с прорицателелями, ясновидящими и гипнотизерами. Кстати, Берии докладывали, что в бункере Гитлера найдена таинственная рукопись XII столетия, в которой содержатся пророчества, касающиеся третьего тысячелетия. Ныне мир изменился. Однако по-прежнему люди гибнут в безумных войнах. Страх и ужас владеют душами людей точно так же, как и перед предыдущей сменой тысячелетий. В своих сочинениях Иоганн из Иерусалима часто цитирует Библию. Его видения так ясны, что не нуждаются в комментариях. В них символическим языком описывается современная жизнь и объясняется то, что мы, будучи слепы и глухи, не можем понять и высказать сами.

Всю осень и зиму небольшую йоркширскую деревушку Кнэйрсборо будоражили слухи: к вдове Агате Саутел наведывается по ночам «некто» – козлоногий с раздвоенными копытами, козлиной бородою и рогами! Впрочем, что с нее взять: за вдовой давно уже ходила недобрая слава; она была известна своими пророчествами и умением ворожить. «То и дело что-нибудь каркает», – шептались односельчане. Может, и правда ходил к ней козлоногий, может – нет, но в июле 1488 года родила-таки Агата дочку.

Тот июль выдался на редкость нехорошым: что ни день случались сильные грозы, и деревенские жители были насмерть перепуганы невиданными ранее всполохами молний, а карканье ворон звучало, как никогда, зловеще. Многим даже чудились привидения и прочая нечисть. Нехороший, одним словом, был месяц. А ближе к концу его как раз и родила вдова Агата. Повитухи рассказывали потом, что ребенок не издал обычных для новорожденных звуков, а зловеще оскалился и издевательски захохотал. По другой версии, Агата сама издала странный и ужасный звук, а младенец закричал, как положено всем младенцам. Но обе версии едины в одном: с рождением ребенка мгновенно прекратилась буря, воронье утихло и в природе воцарились покой и благодать.

Матушка Шиптон

Что же касается бедной вдовы Агаты, то и здесь существуют две версии. По одной – она сразу после родов скончалась, по другой – вскоре после родов ушла в монастырь, бросив дочку на попечение чужих людей.

А что же Урсула, несчастная сирота? Ее было за что пожалеть: девочка была необыкновенно уродлива, как в младенчестве, так и в отрочестве. Представьте себе большие выпученные глаза (взгляд, правда, пронзительный и необычайно умный), длинный крючковатый нос, весь в огромных, разноцветных прыщах, к тому же светившихся в темноте. Местный шутник даже заметил как-то, что Урсуле ночью фонарь не нужен: «своим носом дорогу себе осветить может». Да и фигура у девчушки «подкачала» – вся какая-то согнутая и скрюченная. Одним словом, далеко не красавица. Жалели ее односельчане… до поры до времени.