4. Принцип ненасилия.

Именно этот принцип лежит в основе религиозно-этического, мистического преобразования мира помимо его отрицания, ибо

«Религия есть такое мышление о мире («мир» здесь как синоним понятия «материя» - прим. автора) и такое мирочувствование, которое психологически разрешает контраст между законами жизни (т. е. общественными законами – прим. автора) и законами природы». А. Луначарский.

Даже такой ярый атеист, один из основателей дьявольско-этатистского учения марксизма, вынужден признать за этим принципом положительный момент религии, как революционно-освободительный фактор.

«… религия есть основанное на чувстве, сердечное отношение между человеком и человеком, которое до сих пор искало свою истину в фантастическом отражении действительности, - при посредстве одного или многих богов, этих фантастических отражений человеческих свойств, а теперь и непосредственно и прямо находит ее в любви между «я» и «ты»». Ф. Энгельс.

Вот и «предтеча анархизма», неистовый апостол Свободы, задолго до четких императивов на этот счет Махатмы Ганди, давал философски расплывчатые, но полные поэзии веры в их истинность, определения толерантности, как основы этики анархизма.

«Справедливость есть «полная свобода каждого среди полного равенства всех»».

«Любовь высшего к низшему есть деспотизм, любовь низшего к высшему есть рабство».

«Свобода не может быть фактом уединения, но взаимодействия, не исключения, но напротив того, соединения… Я человек и свободен сам постольку, поскольку признаю свободу и человечность всех людей окружающих меня. Лишь уважая их человеческое естество, я уважаю свою собственную человечность… Моя личная свобода, подтвержденная... свободой всех, становится беспредельной».

М. А. Бакунин.

Но, как ни хорош в своей эстетической универсальности сей метод ненасильственной борьбы, который подобно самой свободе «есть цель и есть путь» (А. Боровой), для окончательной победы над системой его явно недостаточно. А посему в борьбе с силами Зла, особенно на начальных этапах, люди доброй воли вынуждены применять насилие, ложь, коварство в рамках завещанного нам Богом принципа

5. Разделение сил Сатаны.

Справедливость и моральная правоверность этого утверждения подтверждается не только ранее приводимыми выдержками из Нового Завета, но и следующими одухотворенными высказываниями наших предшественников, великих утопистов:

«Для диалектической философии нет ничего раз навсегда установленного, безусловного, святого…, каждая данная ступень развития познания и общественных отношений оправдывается ею для своего времени и своих условий, но не больше. Консерватизм этого способа познания относителен, его революционный характер абсолютен…»

«У Гегеля зло есть форма, в которой проявляется движущая сила исторического развития. И в этом заключается двоякий смысл. С одной стороны, каждый новый шаг вперед необходимо является оскорблением какой-нибудь святыни, бунтом против старого, отжившего, но освященного порядка. С другой стороны…, рычагами исторического развития сделались дурные страсти людей: жадность и властолюбие.»

Ф. Энгельс.

«Мы должны не только политически действовать, но и в самой политике нашей действовать религиозно – религиозно в смысле свободы, единственным истинным выражением которой является справедливость и любовь».

«Человек может и должен переработать свою животность, очеловечить ее через свободу».

«Нет зла все благо; только ограничение есть зло – ограничение духовного глаза… сознание есть освобождение, возвращение духа из конечности и ограниченности определения в свою бесконечную сущность. Степень сознания человека есть степень его свободы.».

«Бунт человеческой индивидуальности против всякой – божеской и человеческой, коллективной и индивидуальной власти» - есть необходимый отрицательный момент свободы».

«Три основных принципа составляют существенные условия всякого человеческого развития в истории, как индивидуального, так и коллективного: 1) человеческая животность, 2) мысль, 3) бунт». М. А. Бакунин.

***

Народная мудрость гласит: «На Бога надейся, а сам не плошай». Что означает эта истина в повседневной жизни христианина, в, так сказать, утилитарном плане, думаю разъяснять не надо. Для христианина же революционера (или, если хотите, революционного христианина, равно как и мусульманина, иудея, буддиста, и т. д., и т. п.) это еще означает «не плошать» перед кознями Сатаны, не покоряться им, а либо стоически отрицая, либо разделением доводя до абсурда всевозможные дьявольские мерзости, каждодневно, каждочасно вести подготовку к Великой Всемирной Социальной Революции, тем самым неотвратимо приближая ее начало, ознаменованное вторым пришествием в мир Иисуса Христа, как Нового, Небесного, Космического Нестора (Вождя) людей.

Вне всякого сомнения находится утверждение не субъективного, а объективного характера грядущего глобального общественного катаклизма, данное отцом-основателем политического («классического») анархизма в пику волюнтаристским замашкам и поползновениям марксизма в следующих словах: «Революция не импровизируется. Революция не детская игра… необходим еще общенародный идеал, вырабатывающийся всегда исторически из глубины народного инстинкта…, нужно общее представление о своем праве, и глубокая, страстная, можно сказать религиозная вера в это право. Когда такой идеал или такая вера в народе встречаются вместе с нищетой, доводящей его до отчаяния, тогда Социальная Революция неотвратима, близка, и никакая сила не может ей воспрепятствовать» (М. А. Бакунин). Но это отнюдь не должно помешать нам постараться разглядеть сквозь субъективную пелену сакральности Откровения апостола Иоанна контуры объективно грядущих событий уничтожения нынешних мира и света, а также созидания «нового неба» и «новой земли». При этом будем помнить, что необходимо делами и помыслами своими приближать сей великий праздник ве ликого освобождения, если мы анархисты, а тем более христиане.

А завеса тайны приоткрыта над будущим еще самим Иисусом Христом в Евангелие от Матфея, главе 24 стихах 4-51, где кратко обрисовав события предстоящие пережить человечеству в фатальном противоборстве с Сатаной, Он тем не менее не указал конкретного срока Своего второго пришествия и начала освобождения нас от ига Власти-Влады, ибо «дата» сия то удаляется, то приближается во времени в зависимости от «критической массы» грехов и добродетелей на весах истории.

Увы, нашим несовершенным мыслительным аппаратом никогда до конца не постичь всех тайн глубины Божественной метафизики, которые открываются лишь пророкам Его, да и то лишь в малой толике. Значит, приблизить дату величайшего своего спасения человечество может лишь рассеивая сладкие грезы дьявольского сна, рождающего чудовищ подобных химере-государству, подвигом бодрствования (т. е. сопротивления злу) и чистотой помыслов единой души своей. Христос заповедал нам сей нравственно-поведенческий императив словами: «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который придет Сын человеческий» (Мф. 25; 13).