Пусть у нее не было подружек по играм, но зато она могла удить рыбу хоть каждый день, и даже сейчас могла переплюнуть любого мальчишку в искусстве жевать табак. Она научилась всему этому и многому другому у своих корабельных друзей. Но сейчас ей хотелось делать вещи, о которых она раньше не имела представления. Она была в таком возбуждении, что просто не знала, с чего начать!

Вдобавок ко всему, в этом году Америка отмечала столетие со дня своего рождения, и отмечать эту дату готовилась вся страна. В Нью-Йорке, не составляющем исключения, не ждали Четвертого июля, но на целое лето вперед запланировали всевозможные празднества и мероприятия. Предполагались гребные состязания, скачки, бега. Парады и карнавалы. Особые музыкальные и театральные премьеры. Пикники, фейерверки и костюмированные балы. Даже цирк собирался пробыть в городе несколько недель. Это было похоже на одно непрерывное красочное представление, и Аманде посчастливилось попасть на него, совсем как ребенку, которого оставили без присмотра в кондитерской лавке!

Рано утром, на следующий день после приезда, Аманда и Чалмерс уже садились в экипаж, чтобы отправиться в город, когда встретили Грэнта, возвращавшегося в гостиницу.

— Куда это вы оба собрались так рано? — спросил он, переведя взгляд на Аманду и сухо рассмеявшись, он сказал:

— Я думал, что ты при первой же возможности вернешься к своей привычке спать допоздна.

Аманда пожала плечами:

— Ты меня, похоже, перевоспитал. Кроме того, я не хочу тратить ни одной минуты попусту, пока мы здесь. Регги и я едем в город на целый день.

— За покупками?

— О, нет, — возразила она. — По магазинам можно ходить и дома. Сначала мы посмотрим парад, а затем отправимся в музей искусств.

— Не пригласив меня? — лицо его стало растерянным.

— Разве ты не занят Султаном?

— Сегодня утром он уже сделал несколько кругов для разминки. Не хочу рисковать им раньше времени. Или давать нашим соперникам представление о его возможностях.

— Очень разумно, сэр, — согласился Чалмерс. — Если вы свободны, то присоединяйтесь к нам, чему мы будем очень рады, — предложил он учтиво, и это встревожило Аманду. Грэнт и сам был немного встревожен, когда он осознал, насколько серьезно относился Чалмерс к своим новым обязанностям телохранителя Аманды. Сегодня, однако, ничто не должно было вывести его из равновесия.

Чувствуя, что ее не очень-то радует его присутствие, Грэнт спросил:

— Аманда, если ты не возражаешь…

Что она могла сказать, когда рядом стоял Чалмерс?

— Я согласна, если ты обещаешь не командовать. Сегодня ты мне не хозяин.

Парад был веселым. Музей искусств — впечатляющим. И когда они втроем оказались у Центрального Парка, Аманда решила, что не плохо бы там побродить и полюбоваться природой.

— Говорят, там где-то есть зверинец, — обратилась она к мужчинам, — и всевозможные развлечения.

— Давайте сначала отыщем конюшни, — предложил Грэнт. — Будет проще, если мы возьмем лошадей и верхом покатаемся по парку.

— Сэр, я не помню уже сколько лет прошло с тех пор, как я последний раз садился на лошадь! — воскликнул Чалмерс, и его страх отразился на лице Аманды. — Боюсь, придется взять экипаж или идти пешком, потому что мисс Аманда тоже не ездит верхом.

— Ладно, пойдем пешком, — согласился Грэнт, к великому облегчению Аманды, но все испортил, добавив: — Но как только мы вернемся в Туманную Долину, Аманда начнет учиться верховой езде…

— Я не желаю…

— Да, знаю. Ты все еще по-детски боишься, и последняя вещь, которую ты сделаешь — это сядешь на лошадь. Но только так ты сможешь преодолеть свой страх. Учись управлять животным, и ты научишься управлять своим страхом.

Однако сейчас Аманда предпочитала отогнать от себя эту мысль как можно дальше. Светило солнце, парк манил их к себе, целый день она могла делать все, что душе угодно, и вовсе не хотела, чтобы Грэнт все это разрушил. Они ходили по тропинкам и скоро набрели на группу девушек, которые прыгали через веревочку. Глаза Аманды загорелись:

— О, я не делала этого Бог знает сколько!

Одна из девушек, услышав ее слова, пригласила Аманду присоединиться к ним. В мгновение ока, Аманда, скинув туфли и сбросив шляпку прямо на землю, уже подбирала юбки. Чалмерс просто качал головой, не находя слов. Не веря своим глазам, Грэнт воскликнул:

— Ты и вправду собираешься сделать это?

— Конечно, глупенький. Разве ты в своей жизни ничего не делал просто для удовольствия? И у тебя никогда не находилось время для веселья?

И вот она уже прыгает, перескакивая через мелькающую веревочку, забыв обо всем на свете.

Ее ноги в одних чулках выбивали сумасшедший ритм, а девушки хором декламировали:

— Овсянка горячая, овсянка остывшая, овсянка в горшке девять дней. Кто любит остывшую, кто любит горячую, а кто — девять дней в горшке.

Потом пение прекратилось, веревка стала крутиться быстрее, девушки начали считать, сколько же дней овсянка Аманды пробыла в горшке. — Один, два, три, четыре…

Она ошиблась на пяти, веревка обмоталась вокруг ее ног и она со смехом упала на землю. Девушки смеялись тоже. Грэнт хмурился, помогая ей подняться:

— Ты ведь могла сломать ногу! Иногда мне кажется, что ума у тебя не больше, чем у пятилетнего ребенка!

— А ты — трухлявый пень! — ответила она, глядя на пчелу, пролетевшую мимо. Она поблагодарила девушек, подобрала туфли и шляпку, и они пошли дальше, в поисках дальнейших приключений.

— Неужели тебе не хотелось никогда стать снова ребенком, Грэнт? Побегать босиком по траве. Полежать среди полевых цветов и полюбоваться облаками в небе?

— Когда становишься взрослым, появляется ответственность, Аманда. А всем нам, к сожалению, приходится расти. В этом была проблема Тэда: он так и не повзрослел.

— Может и так. Но это не значит, что ты не можешь расслабиться и немного отвлечься. Это не значит, что ты должен превращаться в старого зануду. Когда в последний раз ты делал что-нибудь только ради удовольствия?

На его лице появилась коварная улыбка:

— В Балтиморе, ночью после скачек. Насколько я помню, ты тоже участвовала. И если тебе снова захочется поиграть в эту игру, то я с удовольствием присоединюсь.

— В самом деле? — сухо спросила она.

— Именно так.

Чалмерс не догадывался о том, что имел в виду его хозяин, и почему его слова так разозлили Аманду, но после этого она не разговаривала с Грэнтом целых полчаса. До тех пор, пока им не встретились четверо юношей, передвигавшихся на тех замысловатых устройствах, которые называли велосипедами.

— Я тоже хочу попробовать! — воскликнула она.

— Боже милосердный! Аманда! Ты отказываешься сесть на лошадь, и в то же время готова рискнуть жизнью и забраться на это хлипкое сооружение? — спросил Грэнт, в надежде, что она передумает.

На этот раз вмешался Чалмерс:

— Мисс Аманда, с такими вещами шутки плохи!

— Тьфу! Да вы оба просто два сопляка! Трусливые душонки! Спорим, что я продержусь на этом велосипеде дольше, чем любой из вас! — вызывающе закончила она.

— Ты, на велосипеде! — повторил Грэнт. Его мужская гордость была задета. Как осмелилась она назвать его сопляком! Он покажет ей! — Давай, Чалмерс, пойдем и узнаем у этих юношей, смогут ли они одолжить нам свои велосипеды ненадолго.

— Но, сэр…

— Чалмерс, старина, как ты можешь спокойно слушать как мисс Аманда называет тебя слабаком? — И Грэнт побежал вслед за велосипедистами:

— За мной!

Двадцать минут спустя, Чалмерс был исцарапан, но находился на вершине блаженства.

— Все видели, каков я? У меня получилось!

Грэнт, присоединившийся к нему через мгновение, тоже был полон глупого самодовольства, словно петух, и, казалось, забыл о порванных на колене штанах. Аманда все еще пыталась высвободить свои юбки, зацепившиеся за раму велосипеда и тихонько ругалась:

— Чертова штуковина! Надо было догадаться, что придумано это для мужчин. Как и большинство развлечений!