Без труда раздвинув всех острыми локтями, появилась старушка в серой шапочке, связанной из паутины.

Она подозрительно уставилась на Васю Вертушинкина.

— Этот мальчишка, тот мальчишка… — свистящим шепотом заговорила она, цепко хватая стоящих рядом за руки. — Это он бросил того кота возле дома моей сестры Тонечки! Я точно знаю! Уж вы мне поверьте.

Но, к счастью, всем было не до нее.

Вася Вертушинкин увидел, что на ладони у волшебника Алеши сидит маленький полосатый мышонок. Этот мышонок кого-то напоминал ему. Но кого, кого? Неужели…

— Ну-с! — строго сказал волшебник Алеша, обращаясь к мышонку. Приступаем. Итак, заклинание пятьсот тридцать третье. Голову на отсечение даю, что ты его не выучил. Ну, повторяй за мной!

Волшебник Алеша начал говорить заклинание, а мышонок послушно и старательно повторял за ним каждое слово своим тонким, сверлящим ухо голоском:

Великан или малыш, Превращенный мною в мышь, Лампи-тампи, хвост трубой, Стань обратно сам собой!

Что произошло в следующее мгновение, невозможно описать.

Не просите. Не требуйте.

Хотя, впрочем, я попробую.

Послышался дружный вскрик. Люди попятились, отшатнулись назад. Потому что разноцветные мыши исчезли, а вместо них прямо посреди двора, словно возникнув из пустоты, появились дикие звери.

Серой тяжелой глыбой возвышался слон Галилей.

Около него вырос красавец лев, и золотистую гриву

его раздувал легкий ветерок, который все же залетел из любопытства во двор посмотреть, что там такое происходит.

Зеленый крокодил сосредоточенно щелкал зубами, просто так, для собственного удовольствия. Солнце лиловым огнем горело на гладких черных шкурах двух пантер.

А на руках у волшебника Алеши появился, неизвестно откуда взявшись, помятый и взъерошенный полосатый кот.

Владимир Владимирович, радостно вскрикнув, бросился вперед и крепко обхватил шею льва обеими руками. Он уткнулся лицом в его жесткую гриву и замер, пряча лицо. Боюсь, что на глазах у него были слезы, но, надеюсь, никто этого не разглядел.

Крокодил обиженно щелкнул зубами.

— Терпеть не могу этих восторженных директоров зоопарка! — пробормотал он, но так тихо, что это услышал только волшебник Алеша.

Но Владимир Владимирович и сам понял, что совершил ужасную бестактность. Он тут же наклонился к крокодилу и с нежностью поцеловал его между круглых выпуклых глаз, похожих на автомобильные фары с зелеными стеклами.

После этого он так же ласково по очереди поцеловал всех остальных зверей.

— Граждане, отойдите! Граждане, не толпитесь!

Все-таки звери! — надрывался милиционер Анатолий

Иванович, стараясь оттеснить толпу подальше от хищников.

Кот Васька медленно, словно прощаясь навек, подошел к кошке Мурке.

— Вася, голубчик, а я и впрямь тебя чуть не съела, — басом сказала изумленная кошка Мурка.

— А! Может, это было бы и лучше, — безнадежно махнул лапой кот Васька. — Теперь меня все равно в рамочку…

— Не в рамочку, а носом в угол! — расслышав эти слова, сердито сказал волшебник Алеша.

— Что? Носом? В угол? — Кот Васька подпрыгнул от радости. — Да я с превеликим удовольствием! Ведь я теперь самый-самый-самый…

— Что? — строго прищурился волшебник Алеша.

— Самый прилежный ученик, — скромно и добродетельно, опустив глаза, закончил кот Васька.

— Граждане, осторожней! Не напирайте! Это же хищники! — уже в отчаянии взывал Анатолий Иванович. — Володя, что ты молчишь! Помоги!

— Хищники, потеснитесь! Граждане могут вас укусить! То есть я хочу сказать… — Владимир Владимирович от волнения опять все перепутал.

— Спокойствие. Теперь помогу я. Теперь, друзья мои, это для меня пара пустяков, — с торжеством сказал волшебник Алеша. Он присел на корточки и достал из своего старого портфеля голубой термос.

— Алеша, если опять мышь… — нервно вздрагивая, сказал Владимир Владимирович, удерживая его руку, — Извини, я просто не выдержу.

Но волшебник Алеша не стал его слушать. Он быстро отвинтил белую пластмассовую крышку, вытянул тугую пробку и проговорил, с трудом сдерживая волнение:

Джинн, яви свою мне верность

И покинь сейчас же термос!..

Послышался нарастающий свист, гром и грохот.

Из горлышка термоса посыпались искры. С шипением вылетела темная струйка дыма.

Зазвенели стекла в соседних домах, захлопали форточки. Порыв ветра взметнул сухие листья, сорвал с головы остроносой старушки серую шапочку, связанную из паутины, и унес её куда-то далеко-далеко.

Между тем струйка дыма, разрастаясь, поднялась выше старого ясеня. Выше трехэтажного флигеля.

Сгустилась, темнея… И все увидели огромного бородатого джинна в полосатой чалме. Он скрестил на могучей груди обнаженные руки.

— Что прикажешь, о повелитель? — прогремел он.

Потом с удовольствием расправил плечи и добавил: До чего же приятно иногда побыть на свежем воздухе!

— Вот что, голубчик-торопливо сказал волшебник

Алеша, бегло взглянув по сторонам и увидев бледные лица, широко раскрытые испуганные глаза. — Ты это… того… быстренько… ну, в общем, отнеси всех зверей на зад в зоопарк. И нас с собой прихвати. Вот Владимира

Владимировича, Анатолия Ивановича. Справишься?

— Будет исполнено, о повелитель! — загрохотал джинн. — А погода-то какова? А? Просто лето!

И вдруг во дворе стало удивительно тихо, пусто и просторно. Огромный джинн и звери все разом исчезли. Не было во дворе также волшебника Алеши и его друзей.

Потрясенные люди оглядывались, веря и не веря, что ещё минуту назад видели настоящего живого джинна и опасных диких зверей здесь, посреди двора. Даже ветра не было. Или он улетел, или улегся, утихомирившись, а ветер нельзя увидеть, когда он отдыхает.

— Померещилось, — прошептала острая старушка. Впрочем, где же тогда моя шапочка?

— Смотрите, мальчики, а у меня коленка зажила, тихо сказала Катя и ладошкой погладила коленку. Вот тот, большой, который из термоса вылез, подул на нее, и все.

— Чудеса, между прочим, — с уважением сказал

Сашка Между прочим.

А совсем на другой улице заплаканная девочка в сбившейся набок красной шапочке с помпоном вдруг радостно вскрикнула, потому что к ней навстречу из подъезда выскочил с отчаянным лаем золотисто-желтый бульдог, которого она вот уже несколько часов безнадежно искала по всем окрестным переулкам и дворам.

Бульдог взволнованно и сбивчиво лаял, словно хотел ей что-то рассказать, что-то удивительное и невероятное.

Неизвестно, поняла ли его девочка в красной шапочке с помпоном или нет. Она только всхлипывала и крепко обнимала его за шею. Но мы-то с вами, конечно, отлично знаем, что именно хотел рассказать ей бульдог.

А тем временем в зоопарке радостно заплясали и запрыгали веселые обезьяны. Все их соседи вернулись в свои клетки. Лев старательно лизал тяжелую лапу.

Ему все ещё казалось, что она подозрительно пахнет мышами.

— Неужели я увижу наконец милых посетителей зоопарка, а милые посетители увидят меня? — растроганно лепетал слон Галилей. — Впрочем, кажется, я сегодня уже многих из них повидал.

— Как мне действуют на нервы эти восторженные слоны! — больше для порядка добродушно пробулькал из бассейна крокодил. — Ах, вода! Как это приятно.

Все-таки стихия, что ни говорите…

А между клетками с растерянной и счастливой улыбкой метался Владимир Владимирович. Он просто не мог налюбоваться на своих драгоценных хищников.

— А, этот… ну как его… он там? — спросил он у волшебника Алеши не без робости, показывая на голубой термос.

— Там… Отдыхает… — коротко сказал волшебник

Алеша. Ему почему-то стало грустно. Володя мог бы назвать джинна как-нибудь по-другому, поуважительней, что ли. А то «этот» или "ну как его"…

— В общем, я пошел, ребята. Пока! — Волшебник

Алеша застегнул свой потрепанный, видавший виды портфель.

Он чувствовал только усталость и опустошение.

Вот прошел этот день и ничего не принес ему, кроме разочарования. Ему не удалось ни в чем убедить своих друзей…