— По данным Барбе, сперма, взятая с тела и простыни Наталии, принадлежит не ему. Это не исключает версии о его виновности. Может, он вколол ей кокаин... В любом случае, если он и был на месте преступления, у него имелся сообщник.

— Два человека — в самый раз для такой работенки. Свяжись со своими осведомителями, узнай, нет ли чего у них. Какие-то слухи наверняка ходят. Позвони своему дружку Коплеру. Пусть докажет, что не зря заслужил свою репутацию.

Сара кивнула. Ее шатало, но отдых ей пока не светил. Она поднялась и вяло помахала рукой:

— Пошла вкалывать.

— Давай. И принеси, для разнообразия, что-нибудь интересное.

Сара мрачно посмотрела на него, но Лопес уже уткнулся в свои бумаги. Она захлопнула за собой дверь, но и это не нарушило умиротворенного спокойствия ее начальника.

Зато его секретарша так и подскочила на стуле. Сара прошла мимо, словно той и не существовало. Она добралась до своего кабинета и первым делом включила компьютер.

Среди кучи спама и рекламы удлинителей пениса (39,9 доллара, включая доставку, гарантированный возврат денег в случае неудачи) ее со вчерашнего вечера ждало письмо от Коплера. Журналист отправил свое послание на ее рабочий, а не личный адрес. Наверное, он хотел, чтобы Сара прочла его как можно скорее.

Вот только вчера она выключила компьютер, не просмотрев почту. «Ничего, если бы речь шла о чем-то неотложном, он мог бы позвонить», — успокоила она себя, открывая письмо.

Сара открыла вложенный файл. Компьютер немного помурлыкал, а потом на экране появилось переданное Коплером изображение.

Всего одна страничка. Поручение о переводе денег на бланке итальянского банка, о котором она никогда раньше не слышала, «Банко Романо». В документе, составленном на английском языке, шла речь о переводе суммы в размере восьмидесяти трех тысяч евро с одного из счетов, обозначенного двенадцатизначным номером, на новый счет, на сей раз открытый в одном люксембургском банке.

Имя человека, по поручению которого осуществлялся перевод, указано не было, и не без причин: не требовалось иметь степень магистра финансов, чтобы понять, что речь идет о вопиющем случае уклонения от уплаты налогов.

Сара поднялась и заперла дверь кабинета. Она понимала, что человек, приславший документ Коплеру, добыл его незаконным путем.

Сам по себе факт обладания таким документом, если ранее следователь не затребовал его из банка, уже мог стать основанием для серьезных неприятностей. Например, ее могли обвинить в том, что она использует улики, полученные незаконным путем, а то и просто закрыть дело. Банки очень чувствительны к нарушению их профессиональных секретов. А уж обидчивость люксембургских банков просто граничит с паранойей.

Обычно для проникновения в тайну банковского вклада в чужой стране существует только один способ — начать долгий и сложный процесс международной взаимопомощи. Надо найти во Франции судью, который согласится сделать запрос, потом доказать обоснованность этого запроса своему зарубежному коллеге. Если последний признает необходимость такого шага, он может потребовать от банка нарушить инкогнито вкладчика. Любой мало-мальски сведущий адвокат без труда затянет этот процесс на долгие годы.

И когда информация поступит к следователям, они уже будут наслаждаться заслуженным покоем в домике-прицепе, купленном в кредит с рассрочкой на двадцать лет. Их молодым коллегам, принявшим эстафету, достаточно будет увидеть слой пыли, покрывающий папки, чтобы подписать распоряжение о предании их огню. Вот почему, несмотря на риск, такие документы лучше раздобывать незаконными путями.

Коплер отлично знал законы. Он знал, что, посылая это платежное поручение Саре, подвергает ее опасности. И он никогда не поступил бы так, если бы дело того не стоило.

Сара нажала кнопку печати. Дождавшись, пока лист вылезет из принтера, она стерла послание журналиста. В течение двух следующих минут она занималась тем, что чистила память своего компьютера.

Убедившись, что найти следы послания на жестком диске под силу только специалисту, она снова сосредоточилась на документе.

Поручение о переводе было датировано предыдущим месяцем. За исключением двух банков, участвующих в процедуре перевода, никаких названий на бланке не было. Поиск обладателя номерного счета в «Банко Романо» сулил массу удовольствий. А попытка пойти в обратном направлении и искать через Люксембург представлялась еще более бесполезной.

Ни один судья не подпишет судебного требования на основании документа, происхождение которого ему неизвестно. Но ведь Коплер действовал продуманно. Отсутствие объяснений в его письме означало, что он уже сделал собственные выводы и считал, что Сара тоже способна на это.

Она достала мобильник и набрала номер журналиста. На третьем гудке включился автоответчик.

— Привет, красавчик, — сказала Сара, не представившись, — я получила твое приглашение, но, как ни ломаю голову, не могу найти адрес того, к кому мы идем. Надеюсь, ты мне подскажешь. Перезвони мне, пожалуйста.

Разъединившись, она почувствовала непонятную тревогу. Доверившись своему анонимному информатору, Коплер вступил в опасную игру. Наверняка тот пошел на такое разоблачение с определенным расчетом.

Что произойдет, когда он добьется своей цели и журналист уже не будет ему нужен? Казалось, Коплера это не волновало. Он не принадлежал к числу людей, впадающих в панику по любому поводу. Стоило ему почуять что-то важное, как он вообще утрачивал всякое представление об осторожности.

Как-то раз, когда он изучал пути перевода грязных денег из Монако в Люксембург, тридцативосьмитонный грузовик врезался на шоссе в его машину. Коплер уцелел чудом. Его пассажиру, кассиру одного из банков, замешанных в деле, повезло меньше. Машина взорвалась прежде, чем он сумел выбраться из-под зажавшего его искореженного кузова.

Потеряв своего основного свидетеля, Коплер не смог ничего доказать. Сенсационный материал выскользнул у него из рук. Однако два месяца, проведенные на больничной койке после этой аварии, его не образумили.

Его ангел-хранитель имел обыкновение вмешиваться, когда дело принимало совсем скверный оборот. Пятнадцатью годами раньше репортаж о выходящих за рамки нормы кулинарных вкусах Жана-Беделя Бокассы навлек на него гнев центральноафриканского императора.

Узнав, что его досадное пристрастие к каннибализму стало достоянием общественности, Бокасса разъярился и поручил эскадрону смерти доставить ему труп журналиста. Самые нежные части его тела должны были пойти на приготовление традиционного воскресного рагу. Поскольку ранее императору не доводилось пробовать мясо западного человека, он заранее предвкушал удовольствие от новых впечатлений.

Коплер чудом сумел выпрыгнуть из окна гостиницы в тот момент, когда в здание ворвались убийцы. Затаившись в каком-то укрытии, он мог видеть, как под ударами их мачете замертво падали другие постояльцы.

Всю ночь он петлял по лабиринту улиц Банги, уходя от преследователей, а потом нашел убежище в посольстве Франции. Завязались напряженные переговоры между правительствами обеих стран. Бокасса заявил, что не допустит, чтобы Коплер уехал из страны невредимым. В качестве возмещения за свою подпорченную международную репутацию он требовал как минимум ухо или кисть руки журналиста. Посольство окружили танки, никому не разрешали ни войти в здание, ни выйти из него.

Около месяца Коплер просидел в осажденном посольстве. Затем поруганную честь диктатора удалось восстановить с помощью солидной суммы, переведенной непосредственно на один из его счетов в швейцарском банке, якобы для строительства школы. Бокасса закрыл глаза на несколько часов, которых хватило французскому правительству, чтобы перебросить своего подданного в Париж.

Коплер был крепким орешком. Ему удавалось выпутываться из самых опасных ситуаций, даже казавшихся совершенно безвыходными. Сара цеплялась за эту мысль — она помогала ей избавиться от поселившегося в душе смутного страха.