В общем, внешний вид домов в полной мере отражал душевное состояние их хозяев, готовых в любой момент отбить атаку или, наоборот, напасть самим. "Точно, как у д'ал", - пробормотал себе под нос Анар. Тогда, путешествуя с Аниаллу в недрах своей родины, он сравнивал основательные и строгие золотисто-песочные здания на поверхности Руала, с дворцами д'ал - чёрными, ажурными, завораживающе-изящными... Теперь же беглый принц увлечённо сличал архитектуру двух подземных поселений. Ему ужасно хотелось сунуть нос в каждое окно, но лица, выглядывающие из них, вряд ли принадлежали радушным хозяевам, поэтому приходилось довольствоваться тем, что снаружи.
В отличие от города д'ал, Бездна не была чёрной. В ней сплелись, сплавились воедино камень, металл, стекло, кости и магия. Серое, чёрное, охристое, тускло-красное изломанное пространство, кое-где расцвеченное яркими пятнами лавочных вывесок, тканей, в изобилии выложенных пёстрыми грудами на лотках торговцев, драгоценностей и одежд богатых горожан, тысяч экзотических светильников, чьих-то мерцающих глаз, волшебных огней, светящихся грибов, мхов и причудливых растений. И на всём этом - зыбкий алый отблеск знаменитых безднианских озёр...
Архитектура Лэннэс не была единообразной. Её жители, если и уступали д'ал в чувстве прекрасного, определённо обладали намного более изощрённым воображением. Сыграло роль и то, что безднианцы не принадлежали к одному народу, а были гостями из тысяч миров. В Лэннэс, как и в многорасовом Бриаэлларе, смешалось всё, что только могло смешаться, но эта смесь не обрела той необыкновенной гармонии, которая царила в алайской столице. Бездна была контрастной, шокирующей, мрачно-таинственной, и с городом д'ал её, пожалуй, объединяло лишь ощущение угрозы, незримо пропитывающее каждую завитушку резьбы, каждый камень в стене...
Разглядывая эту хищную красоту, Анар задумался: при такой нехватке места, по его мнению, было невероятным расточительством тратить его на бесполезные страшилки, - а эти "украшения" в большинстве своём вряд ли могли служить реальным препятствием для воров или убийц. Когда он сказал об этом Ирсону, танай развёл руками:
- Местный колорит. Я же не спрашиваю тебя, почему в Бриаэлларе отовсюду торчат кошачьи хвосты и уши! Хотя, - он вытянул шею, словно высматривая что-то, - есть и более глубокая причина. Но о ней, думаю, твои местные соплеменники расскажут куда лучше меня. Мы, кажется, пришли.
Движением головы он указал на несомненно алайский силуэт, темнеющий впереди, на верху замшелого валуна.
- Это Фай? - спросил он у одного из проводников.
- Да-хс, - ответил тот, склонившись в почтительном выдохе почти до самой земли. - Мы ух-ходим.
- Постойте, а разве вы не работаете на Фай... постоянно? - насторожился Анар: это казалось ему немыслимым - рассказать о стационарном портале в Бриаэллар полузнакомым тварям!
- Нет-хс, - ответил бывший проводник и следом за напарником скользнул в толпу.
- Не понимаю, - отчеканил Анар.
- Она странная, эта Фай... - пожал плечами Ирсон. - Ну, я, пожалуй, тоже пойду - меня-то она не приглашала.
По всему было видно, что последнее заявление таная вызвано как раз нежеланием поближе познакомиться со странностями этой безднианской кошки.
- Ире, у нас остался незаконченным один разговор, - постарался удержать его Анар.
- Да я помню, помню, - с излишней поспешностью закивал танай. - Я загляну к вам в ближайшее время, и мы поговорим. Ну всё, удачи! И... ты поосторожнее с ней - про Фай много чего рассказывают.
Анар не успел спросить, что именно - за их спинами послышались взволнованные возгласы. Все тыкали пальцами вверх, в непроглядную тьму, где даже зоркие алайские глаза могли различить лишь смутное движение. Вдруг из мрака со свистом вынеслась стрела - огромная, с доброе копьё. Пробив навес перед входом в одну из лавчонок, она врезалась в груду бочек и в щепки разнесла несколько из них, забрызгав мостовую алым содержимым. Остальные бочки покатились под ноги зевакам. Безднианцы с рыком и воплями, толкая друг друга, кинулись врассыпную. Удивительно, но на многих мордах не заметно было ни страха, ни волнения, их обладатели деловито, привычно спасали свои жизни. Вскоре посреди широченной улицы остались стоять только четверо замерших от страха существ, и двое из них были, бросившими наконец кривляться, проводниками Фай. Ирсон заметил, что напавший на них столбняк вызвал на лице его спутника скептическую ухмылку, словно Анар ожидал такого исхода, но не был до конца уверен, что его подозрение верно...
А в следующее мгновение воздух наполнился страшным воем. Что-то огромное, бесформенное, холодное неслось вниз, издавая этот жуткий звук. Ирсон не разглядел что - от неожиданности он пригнулся зажимая уши, которые, казалось, наполнились кровью. Анар же, видимо успевший защитить себя каким-то заклинанием, видел конец своих экс-проводников под гигантским, утыканным стрелами крылатым слизнем. "Да, а эта Фай не так уж непрактична", - подумал он, чувствуя, что если и не она подстроила гибель рептилий, то уж точно её предвидела. И хотя у Анара не было причин испытывать к ним особенную жалость, ему стало как-то грустно... даже тошно на душе. Почему-то вспомнилось, как Энаор, сообщая Селорну о смерти колдуна-предателя из Хелраада, равнодушно заявил: "Всё равно же его было убивать"...
* * *
Отделённая от поверхности тысячехвостовым слоем камня, а от ближайших поселений - полными опасностей песками и, что куда важнее, ореолом древнего ужаса, Бездна была одной из самых пугающих тайн Энхиарга, обособленным мирком, неизвестно как родившимся в его недрах. Долгое время никто и не подозревал о существовании Лэннэс, пока от неё не пострадали жители окраинных деревень Дирхдаара. Участвовавших в набеге безднианцев не смутили две пустыни, лежащие между ними и их добычей...
Первой же из алаев Лэннэс открыла для себя Такрен Фай, одна из Сотворенных. И было символично, что именно Бездну избрала Аласаис местом её изгнания...
Увидев её, сидящую на сером, испещрённом письменами камне - островке спокойствия посреди моря галдящих голов - Анар не мог и представить, какую роль в его судьбе сыграет эта женщина. В отличие от других существ, которые встретились Анару за время его краткого путешествия по Бездне, она не оглядывалась опасливо по сторонам и не выискивала жертву, никого не соблазняла и ничем не торговала. Она была спокойна. Так спокойна, что казалась погружённой в транс, в медитацию. В руках Фай блестело что-то золотое, к чему и было приковано всё её внимание. Спину алайки не защищали ни телохранители, ни доспехи. Впрочем, несмотря на то что камень, на котором она расположилась, вроде бы был недостаточно велик, чтобы оградить её от бешеной давки, поток существ, текущий по улице, разрывался около Такрен Фай и не спешил смыкаться за её спиной.
Даже если бы Анар не знал, что Фай была одной из первых алаев, созданных Аласаис, глядя на неё, он всё равно почувствовал бы, что эта женщина очень стара. От неё буквально веяло вечностью, но не той спокойной уверенностью, которую порождает опыт и приобретённая вместе с ним сила, нет, её вечность была заполнена хаосом, она походила на равнину, изрезанную старицами реки, каждый год меняющей своё русло, на поле битвы...
Оказалось, что в руках она держала небольшой золотой череп, и, пользуясь исключительно собственными ногтями, ловко вырезала на нём орнамент из всё тех же спиралей, превращая символ смерти в произведение искусства. Стружки крошечными золотыми пружинками свободно падали на её тёмно-зелёные штаны, на высокие сапоги, на камень. Затаившиеся под ним серые, как он сам, существа, тощие, угловатые, с длинными чёрными когтями, то и дело выскакивали, чтобы стянуть одну из стружек. Алайка не обращала на них никакого внимания. Когда же Анар приблизился к ней, одно из существ испуганно зашипело и вместе со своими собратьями в мгновение ока скрылось из глаз.
- Такрен Фай? - полуспросил-полупоприветствовал Анар. Женщина подняла на него тускло мерцающие серо-зелёные глаза, и взгляд черепа в её руках показался алаю куда приятнее, чем её собственный.
