– Нет, Бак, ты… ты не прав, – начала было Андреа, но потом передумала. Она однажды солгала отцу о Дэвиде и поклялась, когда вернулась домой, что больше никогда не будет этого делать. – Мне хотелось бы, чтобы это был Эд, – после недолгой паузы призналась она. – Тогда все было бы намного проще.
– Любовь – дело непростое, Энди, что тут говорить. Временами она вызывает боль, но когда все хорошо, любовь стоит этой боли. И все это так – пока любовь жива.
– Пока любовь жива, – задумчиво повторила Андреа.
То же самое говорил и Сэм. Девушка рискнула еще раз посмотреть на крышу. Он стоял на самом краю, раскачиваясь взад и вперед на пятках, словно выжидал, когда она попросит его спуститься вниз.
Неожиданно раздался голос Отиса:
– Послушай, Бак. Нам понадобится немного краски, прежде чем мы сможем взяться еще за что-нибудь. Не забудь, что вечером торжественный ужин в церкви. Может нам хватит уже на сегодня?
Бак посмотрел на Паркера, потом перевел взгляд на дочь.
– Ты уверена, что с тобой тут все будет в порядке, Энди?
– Нет, но я могла бы выяснить это, Бак. Теперь он посмотрел на Сэма, а потом снова на Андреа.
– Мне кажется, что я все еще твой отец, а ты – моя дочь. Я тебе говорил как-то, что Сэм мне немного напоминает самого себя в молодости. После того, как твоя мать нас оставила, были времена, когда я мог бы отправиться в дорогу вслед за ней, если бы у меня не было тебя. Но я остался и думаю, что Сэм тоже останется. Он просто сам еще не знает об этом. Не разрешай ему сделать тебе больно, Энди.
– Я думаю, для этого может быть уже слишком поздно. – Андреа потупила взгляд.
– Ладно, давай больше не будем об этом, – сказал Бак. – Послушай-ка лучше меня. Мы с Отисом съездим сейчас за краской. Красить сегодня, пожалуй, не станем, но пускай у нас будет запас на завтра. – Он имел в виду, что она может остаться здесь с Сэмом, но при условии, если будет вести себя благоразумно.
Андреа благодарно кивнула ему, и Бак неуклюже забрался на заднее сиденье автомобиля.
После того, как они с Отисом и Брэдом отъехали, Андреа поднялась на крыльцо. Она решительно настроилась на серьезный разговор с Сэмом. Он мог заниматься такими играми всюду, где бы ни оказывался, но для нее это было в новинку. И все-таки, ради истины, следовало сказать кое-что еще. И ее мать, и Дэвид в свое время дали обещания, обернувшиеся ложью. Сэм же ничего такого пока не сделал. Может быть, и она тоже больше не будет лгать самой себе?
Сэм спустился по лестнице вниз, прошел через весь дом и встретил Андреа в коридоре. При близком рассмотрении его джинсы оказались мокрыми и прилипшими к телу, как второй слой влажной шелковистой кожи, подчеркивая каждую мельчайшую деталь того, что она раньше осмеливалась представлять себе только в своем воображении.
– Я скучала по вас, Сэм. Я думала, что вы на меня все еще сердитесь, – неуверенно начала Андреа.
– Да, я сердился на вас, пока не понял причину, по которой вы промолчали о намерениях Эда. Вы поймете, какие чувства я испытывал, узнав, что дом собираются сносить. На это ведь было абсолютно всем наплевать. Но сейчас я больше не бешусь из-за этого.
Андреа не знала, что ей на это ответить. По сути дела, виноватой была она, но извинялся все-таки он, Сэм, смотревший теперь на нее влюбленными глазами.
Девушка была настолько погружена в свои фантастические ощущения от воображаемого прикосновения его влажной кожи к своему телу, что ничего не ответила ему. Сэм находился слишком близко к ней, и это ее буквально опьяняло. На этот раз она позволила случиться неизбежному – честному признанию собственного желания.
А когда он поцеловал ее, Андреа не выдержала. Дневная жара растворилась в пламени двух тел. Руки мужчины опустились с ее поясницы чуть ниже, он крепко прижал девушку к себе и пристально посмотрел ей в глаза.
– Господи! Как я тосковал без вас! Мне никогда в жизни так сильно не хотелось женщину, и я сейчас просто ничего не могу поделать с собой. Каждый раз, когда я вижу тебя, облаченную в полицейскую форму, я просто схожу с ума, – хрипло произнес Сэм, расстегивая ее рубашку и незаметно переходя на «ты».
– Я знаю, – пробормотала Андреа, потянувшись к пуговицам его джинсов. – Ты превратил меня в какое-то безумное существо, и мне плевать на это. Я тоже хочу тебя.
– Тогда не надо ждать. Давай перейдем из зала куда-нибудь, – прошептал он. – Я не хочу, чтобы Бак и Отис застали нас врасплох.
– Не беспокойся, – ответила Андреа, учащенно дыша. – Они решили, что на сегодня хватит, и работать больше не будут.
– Ты хочешь сказать, что мы будем одни?
– Да, но недолго. Они попозже заедут сюда и привезут краску.
Сэм дурашливо застонал и потянулся к застежке ее лифчика.
– Подожди, дорогой. Мне в голову пришла идея получше. Есть тут у тебя одеяло?
– Да, – коротко выдохнул Сэм.
– Тогда бери его, и пойдем со мной. – Она запахнула рубашку и направилась к выходу.
Сэм на несколько секунд скрылся в доме и вернулся уже с одеялом под мышкой. Зайдя за ствол эвкалипта, он взял девушку за руку и притянул ее к себе, чтобы поцеловать снова. Андреа запустила пальцы в его мокрые от пота волосы, чувствуя, как его сильная рука сжимает ей грудь.
– Не торопись, – выдохнула она, отстраняясь от него. – Мы еще не пришли.
– Надеюсь, это будет не слишком далеко, – сказал он, убирая руку с ее груди. – Иначе у меня ничего не получится.
Обойдя эвкалипт и повернув за сарай, они вышли на тропинку, которая привела их в приятную прохладу густой сосновой чащи, такой густой, что они оказались полностью отрезаны от окружающего мира.
– Здесь? – спросил Сэм, резким движением поворачивая к себе девушку.
При этом раздался громкий треск, эхом отозвавшийся в тишине лесной чащи. Андреа показалось, будто весь лес затаил дыхание, и она почувствовала легкое головокружение, пытаясь наполнить легкие воздухом.
– Нет, – проговорила она и, освободившись из его объятий, пробежала немного вперед, буквально несколько метров, раздвинула руками невысокие побеги кедровника и шагнула в их заросли.
Андреа остановилась и подождала Сэма, давая ему, возможность получше рассмотреть потайное место, которое она открыла только ему. Здесь, посреди сосновой чащи, из усыпанной камнями земли бил родник. Вода в нем была настолько чистой, что в нее можно было смотреться, как в зеркало. На ее поверхности играли искорки от яркого солнечного света, просачивающегося сквозь ветви деревьев. Родник постепенно переходил в заводь, в дальнем краю которой вода переливалась через плоский замшелый камень, убегая ручейком в глубь леса.
Сэм посмотрел вначале на это лесное чудо, потом – с нежным трепетом – на Андреа. А та вдруг чего-то застеснялась, попятилась назад, удивляясь тому, куда же вдруг исчезла страсть. Сэм расстелил одеяло на ложе сосновой хвои и принялся развязывать шнурки и стягивать с ног рабочие башмаки и носки, открыв взору девушки свои большие ступни, которые были чуть светлее его загорелых ног.
Обратного пути не было, и Андреа сама не могла понять внезапно охватившего ее безразличия. Все три прошедшие недели, каждый раз закрывая глаза, она видела Сэма, видела, как он стоит перед ней обнаженный и до предела возбужденный. После Дэвида мужчин в ее жизни больше не было, что бы там Эд Пиньон не пытался доказать окружающим.
Андреа ждала, прислушиваясь к журчанию родника. Она закрыла глаза и ждала его поцелуя. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй помог ей избавиться, от готовой охватить ее паники.
– Подойди сюда, женщина. Ближе.
Андреа открыла глаза. Сэм стоял перед ней полностью обнаженный, именно такой, каким она его представляла в своих грезах. Его ласковая улыбка подсказала ей, что ему понятна ее неуверенность. Она чувствовала себя почти как семнадцатилетняя девчонка, озабоченная своей неопытностью.
Однако все получилось превосходно.
Нежные, словно солнечные, поцелуи трепетно покрывали ее губы, вызывая сладостную истому. Андреа медленно опустилась на одеяло. Пальцы Сэма порхали по ее рубашке, ловко расстегивая пуговицы. Затем его руки скользнули под резинку ее трусиков и стащили их до уровня лодыжек. Андреа легко высвободилась из них.
