Он иногда просил меня пойти туда с ним, и я ходила вместе с ним в игровые залы. Он с горящими глазами бросал жетоны, давил кнопки или дергал рычаги, а я просто сидела рядышком, быстро потеряв интерес. Бес азарта в меня не вселялся. Немного погодя, насмотревшись на людей с напряженными и порой искаженными лицами, я потихоньку начинала ныть:

— Пойдем отсюда, пойдем. Ну, хватит уже. Хватит.

А он, наоборот, с энтузиазмом предлагал:

— Попробуй, разве ты не хочешь поиграть? Давай! Попробуй еще! Миллион выиграешь, ведь новичкам везет!

Пытаясь ослабить его интерес, я подарила ему маленькую игрушку «Тетрис». Они тогда только появились. Была тайная надежда, что эта игрушка сможет оторвать его от постоянных визитов в залы игровых автоматов — пусть уж дома развлекается, если не может без этого. Но «Тетриса» хватило ровно на три дня. И Мирзакарим вновь отправился «медитировать» в "Коле-Ване"…

Страсть есть страсть. Она заставляла Мирзакарима влетать в квартиру с горящими глазами:

— Мне нужны деньги. Я проигрался. В залог оставил часы. Мне их вернут, когда принесу деньги.

Не раз утекали средства из домашней казны на его игорные развлечения. Он какое-то время молчит, затем признается: "Это я взял".

Для меня эта черта Мирзакарима так и осталась загадкой. Мое терпение удивляло многих. Похоже, он все-таки меня приворожил…

— Где же его любовь? — с напором обиды спрашивала я. — Обманул! Не будет никакого венчания! Я уже ничего не хочу!

Ощущение праздника таяло, как свечи в канделябрах… Подумать только, мой сказочный принц не пришел на главное таинство влюбленных…

Последний день марта 1994 года. Этот день, от которого я так много ожидала, принес только одни разочарования.

Для мусульманского обряда бракосочетания, как оказалось, никаких особенных приготовлений не нужно было: ни цветов, ни белого платья, ни обручальных колец, только сменная обувь — тапочки. Но я все равно волновалась и, как невеста, ожидала чего-то необыкновенного. От странности ситуации уповала только на Бога. В свидетельницы к себе пригласила давнюю подружку Свету, а Мирзакарим своего администратора — узбека Искандера Мирзакаримова.

Мы договорились, что Мирзакарим заедет за нами домой, чтобы пойти в мечеть. По иронии судьбы мечеть была в десяти минутах ходьбы от моего дома.

И вот, тихая и торжественная Света уже пришла ко мне, сидим и ждем звонка от Мирзакари-ма. Время подошло, потянулись минуты ожидания, а Мирзакарим не звонит. Пять, десять, пятнадцать минут… Я снимаю трубку, слышу гудки: телефон в порядке. Другое что-то не в порядке… Меня бросало то в жар, то в холод. От отчаянной обиды на него до сильного желания немедленно увидеть: вдруг что-то с ним случилось! Прошло сорок минут! Я думала, что меня не уважают, со мной не считаются. Меня залихорадило.

— Почему он не мог прийти за час до венчания? Почему не отложил все дела и не прилетел на крыльях любви? Ведь он говорит, что любит!

Где? Где эта любовь?! — сыпала я вопросами на несчастную подругу.

Мне стало тесно в маленькой квартирке, и мы решили спуститься и подождать у подъезда. На улице свежий воздух не принес облегчения. Я ощущала ход времени: каждая минута неизвестности увеличивала тяжесть в груди. В памяти всплыла похожая ситуация…

…Весна- 92-го года. Успешно закончился очередной цикл занятий. Мы с Мирзой в очень хорошем настроении собираемся идти домой. Еще уходят, прощаясь и благодаря, последние слушатели. Что-то вспомнив, он просит подождать его. Возвращается с охапкой цветов. Я подумала: "Зачем ему все цветы?" Мелькнуло даже: "Неужели он забрал их для меня?"

— Кому это все? — задаю вопрос, улыбаясь и ожидая приятного ответа: "Это тебе, моя хорошая!.."

— Я хочу поблагодарить Валентину, которая помогла здесь все организовать. Зайду к ней домой на пять минут — здесь недалеко, по дороге к метро. Подождешь меня?

Это была молодая привлекательная женщина, которая работала администратором зала, где мы проводили свои занятия. Наслаждаясь весенним воздухом, мы дошли до подъезда ее дома:

— Подожди. 51 быстро. Только отдам цветы и вернусь.

Делать нечего — я согласилась. По гороскопу я «Собака». Мне сказали «подожди», вот я и «жду». Немного было обидно, что он не догадался оставить мне ни одного цветочка. Все как-то неуклюже получается: хочет Мирза сделать приятное одному человеку, но тут же, не задумываясь, приносит огорчение другому. Как в цирке: Арлекин разводит резко руки в стороны, чтобы обнять любимую Коломбину, и при этом локтем сшибает стоящего рядом печального Пьеро…

Стою у чужого подъезда, не зная даже номер квартиры. Прошло пять минут. Потом еще пять… И еще десять минут… "Ну, что там можно делать, простите меня? Ведь знает же, что я жду внизу. Уйти — не уйти?" Совершенно глупая ситуация: кажется, ну, вот-вот выйдет. Почему же я не ушла и решила его дождаться? Весенний ветерок к вечеру посвежел, мне становилось холодно…

Через сорок минут он, наконец-то, вышел — как ни в чем не бывало.

Мне было очень интересно, что он скажет женщине, которая столько времени мерзла под окнами…

Но Мирзакарим даже не извинился.

— Ты почему так долго? — Я все-таки решилась спросить сама. То, что он ответил десять лет назад в тот весенний вечер, я слышала еще не один раз.

…Рассказав Свете эту историю, я загрустила. Мне стало не по себе. А может быть, это мне знак свыше?..

Просто Мирза такой несобранный — часто опаздывает. Еще раз помолилась: "Господи, да будет воля Твоя!" И мы потихонечку пошли в сторону мечети. Светлана зашла внутрь, чтобы узнать, приходили они или нет. Последний шанс: может быть, нас давно ожидают внутри? Когда я прочла на Све-тином лице: «Нет», то едва удержалась от слез:

— Слушай, пошли отсюда! Теперь я уже точно ничего не хочу…

Мне стало ясно, что это и есть "воля Божья", мне дают понять: "Не делай этого!"

Подруга пыталась меня успокоить и уговаривала подождать еще немного — последние пять минут. И именно в этот момент, как в кино: появляются жених со свидетелем — свеженькие и элегантные. Подходят, лучезарно улыбаются, как ни в чем не бывало.

— Где же вы были? — спросили мы хором.

— Решили зайти домой и забрать вас, — удивленно подняв брови, отвечает Мирзакарим.

— А почему не позвонили, как договаривались? — растерянно продолжаю я нелепые вопросы, а в голове: "Ну что же теперь делать?.." Ведь мы намного опоздали.

— Как что? Вперед!

И вот мы вошли в мечеть, переобулись в тапочки, но пальто не сняли. В пустом гулком зале никого больше не было. Странно было видеть голые стены в храме. В православной церкви — резьба, позолота, свечи, строгие святые лики с вековой грустью глядят тебе в глаза… А здесь — обычный дом.

И мы сидим на корточках. Никогда в жизни я не смогла бы предположить, что попаду сюда в качестве невесты.

— …И теперь муж твой — o хозяин твой на всю жизнь. Он обязан тебя кормить, одевать и заботиться о тебе. А ты, жена его, должна во всем его слушаться и повиноваться ему, потому что он — твой господин.

Казалось бы, это — самые прекрасные мгновения в жизни: вселенское таинство соединения с возлюбленным перед Богом. Но я не чувствовала ни счастья, ни радости. У меня даже не было полной уверенности, что я поступаю правильно.

Вспомнились слова другой моей близкой подружки: "Лариска, ты с ума сошла! Что ты вытворяешь? Ты не представляешь себе, что это за люди — свяжешься, а потом костей не соберешь. У них по два-три паспорта, по две-три жены, немеряно детей. Они позволяют себе абсолютно все. Женщина у них полностью бесправна. Зачем тебе это нужно?"

Весь год меня мучил вопрос: могу ли я обвенчаться с мусульманином? Мне хотелось получить разрешение или благословение какое-нибудь. Я спрашивала мудрых и верующих людей. Но никто мне толком ничего ответить не мог, лишь пожимали плечами. И я решила, что смогу это сделать только из уважения к нему, не меняя своей религии. Я переживала до тех пор, пока Мирза не сказал: "Все, я договорился, можешь остаться в своей вере. Венчаемся!"