— А чей-то вы здесь делаете?

Все тут же открыли глаза и уставились прямо на молодого человека. Послышались смешки, и все дружно заулыбались. Тут вмешался Мирзакарим — попросил немедленно покинуть зал. Но тот как будто не расслышал — ему явно не хотелось уходить. Столь много откровенных женских взглядов он на себе никогда еще не ловил. Пришлось прервать занятие и культурно объяснить пьяному, что ему тут не место. Но он заявил, что никуда отсюда не уйдет, это «представление» ему очень нравится. Ничего подобного он в своей жизни не видел и готов купить билет. Взрывы хохота его ничуть не смутили…

Мирза потратил на дебошира почти двадцать минут. Часто на занятиях случались какие-нибудь «пустяки», прерывая его ход и отвлекая нас от плана. Поэтому, когда день заканчивался, мы не успевали дать несколько очень важных упражнений. А в последний день нельзя уже привычно сказать: "Это мы сделаем завтра". В конце-концов в тот день, кое-как впопыхах дорассказав слушателям обещанное, Мирзакарим сказал:

— Хорошо, давай составим план наших занятий.

— Ну, наконец-то! Ведь я давно уже это предлагала, — искренне обрадовалась я.

В самом начале у нас никакой стройной системы не было. Занятия состояли из небольших, не связанных между собой упражнений для улучшения зрения, позвоночника, гинекологический массаж. Мы увеличили длительность цикла до десяти дней. Практика показала, что за неделю процесс изменений в организме не развивается настолько, чтобы появилась стабильность. А после десяти дней всем участникам легче перейти на самостоятельную работу.

— Мирзакарим, должна быть система, одно должно вытекать из другого, — не раз и не два настойчиво повторяла я Норбекову: я была искренне заинтересована в улучшении.

— Мирза, ты разве не знаешь, что ограненный бриллиант ценится намного дороже?

Надо отметить, он, конечно, знал, что в его работе много уязвимых мест. Но, с одной стороны, слабо представлял, как формируются методики, а с другой — мало доверял женщине:

— Лариса, не все сразу! — понимая, как много еще придется дорабатывать.

Мы составили прекрасный, очень точный план и решили ему следовать. И процесс занятий стал более четким, результаты — стабильными и видимыми.

Когда я обнаружила под "костюмом джинна" сомневающегося и порой не уверенного в себе непрофессионала, я заинтересовалась: "А как ты вообще до этого додумался — людей лечить?"…

— Мирзакарим, у меня тот же диагноз… Может, вы мне отдельно поподробнее расскажете, как именно вас лечил ваш Учитель? Может, и мне поможет, я уже отчаялся, — этот разговор с доверчивым незнакомцем запал Мирзакариму в душу. Можно сказать, стал его перекрестком — поворотным моментом в жизни. Мирзакарим не собирался быть врачом. Более того, он говорил, что Наставники запретили ему получать медицинское образование. Либо восточная медицина, либо официальная. Он хотел быть артистом. И сначала удивлял зрителей своим азиатским гипнозом на концертах. После памятного вопроса того человека Мирзакарим попробовал и решил лечить.

Да и кто ни пытался в начале 90-х медитировать, целительствовать, наклеивать на лоб пятаки, ходить с рамкой — «практиковал» любой, у кого способностей или смелости было чуть больше, чем у остальных. А люди, десятилетия тосковавшие по чудесам, сами были рады «обманываться». Хотя, кто может провести точную грань между ощущением здоровья и действительно здоровьем?

— Мирзакарим Санакулович! Я повеселел!

— У меня участился пульс! Покалывания во всем теле!

— И у меня кровь огнем побежала по жилам!

— Я помолодела! Тело стало таким подвижным!

Но скептики могли возразить: да эти люди просто первый раз за сто лет гимнастику сделали! По-наклонялись вправо-влево — вот вам и пульс! И нам нечем было документально подтвердить наши результаты. В медицинской практике все ясно: вот диагноз «до» лечения, вот — «после», где объективно отмечены все улучшения. А у нас — только объяснения в любви наших слушателей.

Я понимала — нужна статистика. Тем более что мы планировали оформлять изобретение. Раньше я для своего изобретения разработала специальную анкету, и ее же адаптировала для наших с Мирзой занятий. В конце каждого цикла мы вдвоем просматривали все анкеты. Это было упоительно: читая друг другу интересные места, мы обсуждали, анализировали и обменивались понимающими взглядами. Наши собственные слушатели убеждали нас: чудо происходит! Екатеринбург стал полигоном для отработки таких анкет, которые давали наиболее полную картину. Здесь было проще работать, чем в Москве: люди более открытые и восприимчивые.

— На учете в психдиспансере состоите?

— Нет, конечно. Конечно, нет, доктор. А с чего вы это взяли? Вам что, сосед мой сказал? Так это по нему чертики бегали — это его там лечить надо было. Нет. Не состою!

Поток желающих освоить нашу методику все увеличивался. Я лично, Мирзакарим, наши сотрудники разговаривали с каждым желающим записаться. Тестировали на внушаемость, на наличие различных заболеваний. Не брали с тяжелыми психическими заболеваниями, с онкологией в слишком запущенной стадии. Определяли, как в армию, — "годен — не годен". Отбор был очень строгим, хотя мы знали, что улучшения в разной степени могут быть у любого, но не каждый может выдержать условия занятий в огромном зале Дома культуры.

Бывало, что нас обманывали, не признаваясь в тяжелых болезнях и надеясь: "Авось поможет?" Воспринимали нашу методику как панацею. Верили нам, получается, больше нас самих. И порой в анкетах мы с замирающим сердцем читали страшные слова: рак, метастазы… И потом: очистилось, но это редкость — особый подарок судьбы. Невероятное ощущение волшебства, которое происходит через тебя. Мы испытывали фантастические полеты духа.

Сегодня, я точно знаю, что для занятий по моей системе ЛОРА противопоказаний не существует. Только нужен особый индивидуальный подход. Но тогда группы были слишком большие (пятьсот-тысяча человек), поэтому приходилось "выгонять".

Были и курьезы. Русские люди многое делают по принципу: "Кашу маслом не испортишь", и лечатся точно так же. Например, когда мы объясняли, что массировать ушную раковину можно не более минуты, некоторые продолжали тереть и по две, и по три, да еще и через каждый час…

Однажды пришла женщина с распухшим ухом и объяснила: "Сижу я дома, массирую ухо шариковой ручкой, вдруг, раз — поцарапалась. Вот оно и опухло". Хотя сто раз было сказано — кратковременное точечное воздействие. Тетя себе ухо так укатала, что неделю под шапкой прятала. Как говорится: "Заставь… некоторых… ухо массировать…"

Анкеты мы раздавали на девятый, предпоследний, день занятий, объясняя, как правильно заполнить. Как сексопатолог, я предложила внести в анкету вопросы о сексуальной жизни. Именно на них аудитория очень живо реагировала.

— Хотелось бы больше!

— Чаще!

— Веселее бы…

Я часто объясняю на занятиях, как важна для мужчины гармония в сексуальной жизни с женщиной, а для женщины — с мужчиной. Инь и Ян — две взаимопроникающие завитушки… Когда Инь и Ян имеют гармонию, то все проблемы будут решены, и все препятствия исчезнут. Они должны постоянно помогать друг другу, и тогда мужчина ощутит твердость и силу, а женщина будет готова принять их внутрь.

Если энергию любви не дарить друг другу, то она превращается в уксус уныния, и жизнь становится безрадостной и серой.

Когда мы впервые проанализировали ответы именно на «сексуальную» группу вопросов, Мир-закарим признал:

— Да, действительно, ты права. Сексуальная активность и здоровье идут параллельно.

Я это могла подтвердить ему на собственном примере: никогда еще я не ощущала себя такой здоровой, красивой, молодой и всесильной, как во время нашей счастливой любви. Благодаря подробным исследованиям, тщательному анализу результатов и вдохновению, постоянно сопровождавшему нас, каждый следующий цикл был лучше, чем прежний. Мы успешно совершенствовались.