— Мне нужны две группы, одна из четырех персон и одна из пяти. Мне наплевать, как именно вы разделитесь. Просто сделайте это! Ясно? — властно рявкнул Бубуш. — Одна группа — в один конец пещеры, другая — в другой, усекли?

Все присутствующие прекрасно это усекли. Однако непосредственное будущее представлялось им куда более смутным. Не один только Ублейр недоумевал, что же такое задумал Бубуш. Особенно когда тот взялся за обсидиановый стол, подтащил его к одной стене, перевернул и спрятался за ним.

После еще нескольких более истерично выкрикнутых приказов божества все-таки сумели занять положение, которое, судя по всему, привело Бубуша в умеренное удовлетворение.

— А теперь слушайте! — заорал он, поочередно указывая загнутым когтем на каждую из групп. — Необходимо, чтобы вы как можно быстрее подбежали друг к другу. И что бы ни случилось, даже не думайте останавливаться. Ясно?

Мэтр д'Отель недоуменно заморгал и осведомился:

— Просто бежать?

Бубуш кивнул.

— К ним?

— Да! А что, с этим проблема?

— Гм, вообще-то да. Зачем?

— На этот счет не тревожьтесь. Все равно не поймете. Просто сделайте это — и дело с концом!

Ублейр стал наблюдать, как Бубуш делает последние регулировки на святынеискателе, а Мэтр д'Отель пожал плечами.

— Ну, вперед! — проревел Бубуш и снова нырнул за стол.

Божества смущенно покачали головами, пожали плечами, развели руками — а потом все-таки затопали по полу пещеры, постепенно набирая скорость и обзаводясь инерцией.

Тут-то Ублейр это и заметил. Над головами членов каждой из групп почти невинно парила слабая пурпурная аура, едва различимая в красноватом сумраке лавовых ламп. Изумленный, Ублейр внимательно наблюдал за ней. Глаза убеждали его в том, что по мере сближения двух групп происходило нарастание интенсивности благочестия.

Трепет опасности бился в теле Бубуша подобно буйному зайцу в силке.

Топот ног нарастал, расстояние между божествами стремительно уменьшалось — и внезапно они с глухим стуком столкнулись.

В это самое мгновение девять порций святых волн оказались выплюнуты друг в друга. Пурпурные ауры над головами божеств расширились, переходя в фиолетовое мерцание, искажая воздух кривящимися вихрями чистой веры. Безошибочно узнаваемый запах ладана и недавно потушенных свечей разнесся по всей пещере.

Пока Ублейр и Бубуш с разинутыми пастями вглядывались из-за края обсидианового стола, рев праздничных хоров зазвучал на самом пределе слышимости, а пещера словно бы взорвалась мишурным восторгом. Металлический взвизг диссонантно прорезался сквозь комфортный слуховой ковер, когда святынеискатель, проскрежетав по полу, врезался в стену.

И тут Ублейр завопил.

Глаза его выпучились, когда пурпурный шаровер благочестия восьми футов в поперечнике набух в пещере, потрескивая, словно небольшая гроза, запертая внутри ошарашенной медузы и пытающаяся оттуда вырваться. А когда хрупко подрагивающий шаровер оторвался от божеств, Бубуш запрыгал от радости.

— Да, да, да! — забулькал он сквозь сжатые клыки. — Это просто идеально.

— Ты что, совсем спятил? — залепетал Ублейр, хватая Бубуша за шею. — Что ты такое сделал?

— Получил ответ! — ухмыльнулся в ответ Бубуш, пока восьмифутовый мерцающий сгусток благочестия медленно плыл к потолку. — Видишь, какой размер?

— А что за ответ?

Бубуш с энтузиазмом вгляделся в озадаченные глаза Ублейра.

— На сегодняшней инспекции д'Авадона Асаддам получит все, что ему причитается! — Желтое безумие поблескивало вокруг зрачков демона. — Еще до ужина у нас будет новый главный менеджер. Я это сердцем чую!

— Но как?

— Нам потребуются две самые быстроходные телеги, какие мы только сможем раздобыть, и все получится! Вперед, вперед!

Недоуменно покачивая головой, Ублейр направился к дверям.

В другой стороне подземного царства Уадда на относительно мирном участке берега реки Стикс примостился просторный розовый дворец, дополненный витой оградой, раскидистыми садами и площадкой для приземления крупных летающих существ. Бордюры из раскаленных докрасна убилий, оградиолусов и целого полчища жутко-шипастых тютюльпанов шипели под целым рядом охлаждающих вентиляторов или набрасывали свои задыхающиеся покровы на обширные участки местных валунов. И среди всего этого нарочито инфернального великолепия топал один-единственный недовольно ворчащий дьявол.

Копыта его злобно хрустели по мраморной крошке извилистых тропок, пока он проделывал свой путь к стойлам птеродактилей. Впереди дьявола неслась мощная волна его репутации.

За добрых десять секунд до того, как он ворвался в дверь стойла, громадное чешуйчатое существо понюхало воздух, подергало рогатыми ноздрями и радостно помахало парой хвостов в своем стойле. Птеродактилица Гарпи пошевелила тридцатифутовыми крыльями, предвкушая появление повелителя скверны д'Авадона, своего дорогого демонического хозяина. Три, два, один…

Ручка двери заверещала в знак протеста, когда ее чуть было не вырвала с мясом здоровенная лапа д'Авадона. Волны лишайниковой попоны вырвались в сернистый воздух, стоило только Гарпи возбужденно захлопать крыльями, радостно отмечая тот факт, что ее хозяин уже был облачен в летную мантию.

Видеть д'Авадона всегда было радостью для верного чешуйчатого зверя, особенно в этой мантии и защитных очках. Такое облачение всегда означало стремительный полет по иссиня-черному небу. Или по крайней мере несколько славных лопат лучшего угольного угощения.

Гарпи принялась радостно пускать слюну и резвиться в стойле, пусть даже и не была до конца уверена в том, что ее ждут аппетитные хрустящие кусочки или чувство приятного прикосновения лямок, пряжек и мириад прочих креплений ее упряжи.

Пока повелитель скверны д'Авадон шагал по булыжникам пещеры, лицо его морщилось в смутной улыбке. Пусть даже сегодня был один из тех дней, которых он бы с радостью избежал.

Что заставило повелителя скверны согласиться на эту инспекционную поездку, так и должно было остаться для него полной загадкой.

Если бы тот выскочка, главный менеджер Мортрополиса, не предложил эту дьявольщину, д'Авадон смог бы провести весь день, ухаживая за раскаленными докрасна убилиями. Будь проклята эта грязная тварь. Вот паразит! Как там его зовут? Начинается с буквы «а»… Аспид?., нет… Аззазел?.. тоже нет… Асаддам?.. Да! Точно! Вот ведь мелкий бюрократический мудозвон…

Гарпи любовно потерлась ноздревыми рогами о наждачную гладь лапы д'Авадона и вытянула его из мрачной задумчивости.

Сунув лапу в карман летной мантии, повелитель скверны вытащил оттуда целую пригоршню угощения. Гарпи оглушительно завыла, вытолкнула наружу багровый язык и была вознаграждена славной порцией серных хрустяшек.

Шумно прожевывая хрустяшки, дактилица с нарастающим восторгом наблюдала за тем, как д'Авадон направляется к кладовке с упряжью. Это означало только одно. Они полетят! Ах, какая радость! Прошло уже слишком много времени с тех пор, как они последний раз пролетали по небесам.

Сказать правду, это было не далее как позавчера, но для верной птеродактилицы Гарпи промежутки между полетами всегда были слишком долгими.

Напрягаясь под целой охапкой упряжи, д'Авадон вернулся в стойло и принялся снаряжать шумно мурлычущего монстра, едва успевая уклоняться от пары радостно машущих хвостов и хлещущего языка. Повелителю скверны приходилось признать, что порой Гарпи бывала слишком уж рада его видеть.

Через десять минут все было закончено. Стремена, седло, поводья, мешок с серными хрустяшками — все оказалось на месте. Единственное, что д'Авадон упустил, так это пару греховных флагов Уадда на каждом из ноздревых рогов. Почему-то сегодня у него не было настроения их туда водружать.

Крепко сжимая в лапе поводья, д'Авадон потянул за большой рычаг и дождался, пока дверцы на крыше со скрежетом распахнутся.

Гарпи с энтузиазмом смотрела на ширящийся простор клубящегося миазмического воздуха и нетерпеливо подергивала крыльями, стремясь поскорее снова оказаться там, привольно и радостно резвясь среди вихрей и восходящих тепловых потоков.