Наши войска прорвали вражеские укрепления в первый же день, но наступление развивалось медленно. Немецко-фашистское командование подбрасывало к месту прорыва новые соединения. Частям 38-й армии противостояло семь вражеских дивизий, из них две танковые.

Бои в Карпатах шли за каждую высоту. Штурмовые группы обходили опорные пункты, стремясь проникнуть в самое сердце вражеской обороны.

Советским воинам помогали местные жители. Искусный охотник-следопыт Андрей Бобак скрытыми горными тропами провел в тыл врага батальон, которым командовал майор Федорченко.

На привале в минуту затишья Андрей Бобак по просьбе политработника поделился опытом, рассказал бойцам, как в горной местности отыскать путь, найти не обозначенную на карте тропу.

Вызвавшись быть проводником у наших разведчиков, Андрей Бобак заметил возле ручья свежие следы,

— Стоп, — сказал он. — Здесь были фашисты.

Следы вели в двух направлениях: на высотку, где располагался неприятельский секрет, и к населенному пункту, где находился штаб. Внезапное нападение советских воинов обеспечило боевой успех.

Наши части смело предпринимали обходные маневры, уничтожая очаги сопротивления. Солдатам порой приходилось быть скалолазами. Вооружившись самодельными альпенштоками, канатами и веревками, они взбирались на горные кручи, на вьюках и вручную доставляли на новые позиции оружие и боеприпасы. Положение осложнили дожди, испортившие и без того малочисленные и плохие дороги. И все же бои в Карпатах не утихали ни днем, ни ночью.

Выполняя интернациональный долг и спеша спасти восставших братьев словаков, советские воины неутомимо и настойчиво пробивались к перевалам, штурмуя скалистые горы и долговременные укрепления гитлеровцев.

В результате наступления нам удалось пробить двухкилометровую брешь в обороне противника.

И. С. Конев не замедлил бросить в прорыв 1-й гвардейский кавалерийский корпус, которым командовал гвардии генерал-лейтенант В. К. Баранов. Сбивая заслоны врага и ломая его яростное сопротивление, кавалеристы темной ночью устремились в пробитую брешь и к утру 13 сентября по горно-лесистой местности продвинулись на 18–20 километров, вступив на территорию Словакии.

Однако наступление кавалерийского корпуса не принесло желаемого перелома. Немецко-фашистским войскам удалось перекрыть брешь в своей обороне и отрезать прорвавшихся к ним в тыл конников. Пришлось с помощью авиации снабжать их продовольствием, фуражом и боеприпасами.

Начальник разведотдела штаба фронта генерал-майор Ленчик докладывал о противостоявшей нам в районе Карпат армейской группе «Хейнрици» и появлении перед 38-й армией новых немецких танковых дивизий. Это, разумеется, обеспокоило нас, но вместе с тем мы понимали, что концентрация противника здесь заметно облегчает участь повстанцев. Ведь некоторые фашистские части были переброшены к Дукле из глубинных районов Словакии. Я не говорю уже о том, что на нашем участке гитлеровцы несли огромные, невосполнимые потери в живой силе и технике.

Военный совет фронта активно оказывал помощь словацкому народу, восставшему против фашистских оккупантов. Так, например, в сентябре 1944 года советское командование перебросило в район восстания сформированные на территории СССР 2-ю чехословацкую воздушно-десантную бригаду, 1-й чехословацкий авиаполк, а также советских офицеров-инструкторов и партизанских командиров.

Военный совет 1-го Украинского фронта поддерживал связь с Главным штабом партизанского движения Словакии и оказывал ему посильную помощь. Только с 5 по 18 сентября наши летчики доставили словацким повстанцам на аэродром Три Дуба 1,5 миллиона патронов, 580 автоматов, 250 ручных и 74 станковых пулемета, а также противотанковые ружья и противотанковые пушки.

Экипажи транспортных самолетов 2-й воздушной армии работали с предельной нагрузкой, но не могли обеспечить повстанцев всем необходимым. Мы вынуждены были обратиться в Москву за помощью. Телеграмма, отправленная в Ставку 17 сентября, гласила: "Для доставки боеприпасов, вооружения, авиационного бензина и бомб чехословацкому авиаполку, бригаде и повстанческой армии в Средней Словакии необходимо ежедневно 60–80 транспортных самолетов. Конев, Крайнюков, Соколовский".

Ставка выделила некоторое число транспортных самолетов, и "воздушный мост", проложенный в повстанческий район, сыграл весьма положительную роль.

После семидневных боев И. С. Конев, находившийся на наблюдательном пункте 38-й армии, проанализировал создавшееся положение и пришел к выводу, что фронтальные атаки вдоль шоссе Кросно — Дукля успеха не принесут, так как противник подтянул резервные соединения, а наше временное превосходство в силах и средствах уже утрачено. Он приказал генералу К. С. Москаленко перенести главные усилия с правого фланга армии на левый и передал из своего резерва в его распоряжение 4-й гвардейский Кантемировский танковый корпус генерала П. П. Полубоярова.

15 сентября на левом фланге 38-й армии возобновились наступательные действия. Но и атаки кантемировцев желаемого результата не принесли. Тогда был введен в сражение 31-й танковый корпус, возглавляемый генералом В. Е. Григорьевым.

Мощный массированный удар двух советских танковых корпусов в районе Сенявы принес успех. Взаимодействуя с пехотинцами, артиллеристами и авиацией, наши танкисты прорвались по узкому горному проходу в глубь вражеской обороны и заставили противника отойти с рубежа Дукля, Рыманув.

В наступательных боях отличился экипаж самоходной артиллерийской установки, возглавляемой коммунистом Цимакуридзе. Когда началась Отечественная война, отец пяти детей Еремия Цимакуридзе добровольно пошел на фронт. В тяжелом бою под Керчью он был ранен, под Сталинградом — вторично. Воин-коммунист не покинул боевого строя. Он учился, овладевал самоходной артиллерией. Фросируя Сан, Еремия Цимакуридзе поджег первую фашистскую «пантеру». В дни боев в Восточных Бескидах кандидатами в члены партии были приняты его соратники — Федор Сухоруков и Борис Кузнецов. Экипаж, ставший коммунистическим, уничтожил еще семь немецких танков.

При штурме Гировой горы, являвшейся важным опорным пунктом гитлеровцев на подступах к Дуклинскому перевалу, наступательный порыв и отвагу проявили воины 1-го чехословацкого армейского корпуса. Вместе с советскими братьями чехословацкие воины решительно ломали яростное сопротивление врага. Они с боем брали буквально каждый метр земли, неуклонно приближаясь к перевалу.

В ходе тяжелых боев, продолжавшихся с 15 по 24 сентября, наши войска соединились с находившимся в тылу врага 1-м гвардейским кавалерийским корпусом и продвинулись еще на два десятка километров вперед, подойдя вплотную к Главному Карпатскому хребту.

Командование 38-й армии энергично и неутомимо готовило войска к решающему штурму Дуклинского перевала, сосредоточивало части, подтягивало войсковые тылы, растянувшиеся по раскисшим из-за осенних дождей горным дорогам.

В те дни мы с начальником политуправления фронта генерал-лейтенантом С. С. Шатиловым побывали в частях 1-го чехословацкого корпуса, не раз встречались и беседовали с генералом Людвиком Свободой и руководящими работниками отдела просвещения (во многом равнозначного нашему политотделу). Встретились мы и со многими солдатами, унтер-офицерами и офицерами корпуса. Все они горели желанием ринуться в бой с ненавистным врагом, быстрее прийти на родную землю.

— Вот и к родному дому подошли, — не скрывая радостного волнения, сказал генерал Свобода. — Еще в далеком Бузулуке, где в сорок втором году формировался наш первый батальон, мы мечтали об этом дне. И вот она, отчая земля, совсем рядом и ждет нас, сыновей своих.

Запел зуммер полевого телефона. Генерал взял трубку и нахмурился. Командир одной из бригад сообщал, что гитлеровцы предприняли контратаку. Подразделение отразило врага, удержало рубеж, но понесло потери. Выбыло из строя около 10 процентов личного состава.

Приказав своему резерву атаковать гитлеровцев, Людвик Свобода положил трубку и сумрачно проговорил: