В один из апрельских солнечных дней мы с генералом С. С. Шатиловым выехали в 60-ю армию. Узнав, где разместился командарм И. Д. Черняховский, мы направились к нему. Еще в сенях услышали его голос. Разговаривая с кем-то по телефону и терпеливо объясняя, как бы он поступил на месте собеседника, Иван Данилович объявил:
— А вообще-то, меня уже нет. Отбываю, брат. Да, отбываю.
Увидев нас, Черняховский вышел из-за стола и, улыбаясь, отрапортовал:
— Товарищ член Военного совета! Генерал Черняховский командование армией сдал. Отбываю в распоряжение Ставки.
Мы знали, что Государственный Комитет Обороны назначил И. Д. Черняховского командующим одного из ведущих фронтов, и искренне радовались выдвижению молодого и одаренного военачальника.
— Как настроение? — поздоровавшись, поинтересовался я.
— Объехал войска, попрощался со многими командирами и солдатами, с боевыми соратниками, и как-то грустно стало на душе, — признался Иван Данилович. — Впрочем, когда сын уезжает из родного дома, он тоже всегда немного грустит, а 1-й Украинский, бывший Воронежский, фронт и 60-я армия были для меня домом родным…
Черняховский прошелся по комнате, затем неожиданно сказал:
— Волнуюсь немного, должность очень высокая. Сумею ли оправдать доверие партии? Мне ведь еще и сорока нет.
Точности ради следует заметить, что генералу И. Д. Черняховскому тогда не исполнилось и 38 лет. Мне довелось встречаться с ним в различной обстановке, и после каждой встречи все более возрастало уважение к этому военачальнику крупного масштаба. Он был человеком высокообразованным, обладал большой военной культурой и незаурядными способностями. Иван Данилович мыслил широко, действовал зачастую новаторски и вместе с тем расчетливо, осмотрительно и тщательно готовил каждую операцию. На новом высоком посту командующего 3-м Белорусским фронтом еще ярче раскрылся его полководческий талант.
Вместе со всем народом мы глубоко переживали, получив впоследствии печальную весть о том, что И. Д. Черняховский смертельно ранен.
Командующим 60-й армией был назначен генерал-полковник П. А. Курочкин. Я хорошо знал его еще в предвоенные годы. Да и на 1-м Украинском фронте нам довелось работать вместе, когда Павел Алексеевич некоторое время выполнял обязанности заместителя командующего войсками 1-го Украинского фронта.
Руководя боевыми действиями войск, Военный совет фронта уделял много внимания и таким вопросам, как мобилизация в освобожденных районах призывников, привлечение местного населения на оборонные работы, отселение жителей из опасной зоны боевых действий. Все это осуществлялось в тесном контакте с местными партийными и советскими органами, которые делали все для того, чтобы войска фронта еще успешнее громили ненавистного врага.
Самую тесную и постоянную связь с Военным советом и политуправлением фронта поддерживали секретари обкомов КП (б) Украины: Черновицкого — Иван Степанович Зеленюк, Ровенского — Василий Андреевич Бегма, Житомирского Моисей Семенович Спивак, Тернъпольского — Иван Данилович Компанеец. Хорошие контакты были у нас и с председателями облисполкомов: Черновицкого Алексеем Леонтьевичем Комковым, Ровенского — Павлом Игнатьевичем Васильковским, Житомирского — Николаем Михайловичем Рожанчуком, Тернопольского — Яковом Федоровичем Артюшенко.
В свою очередь и Военный совет оказывал всемерную поддержку местным органам власти в восстановлении тыла и преодолении последствий фашистской оккупации. Так, например, 27 апреля 1944 года Военный совет 1-го Украинского фронта принял решение об оказании помощи колхозам и совхозам УССР в проведении весеннего сева. Командирам всех степеней и политорганам вменялось в обязанность более внимательно относиться к колхозам и совхозам, а в западных областях — и к индивидуальным крестьянским хозяйствам. Категорически запрещались самовольное изъятие в колхозах, МТС и совхозах посевного материала, тракторов, племенного и рабочего скота, а также временная мобилизация тракторов, лошадей, волов, принадлежавших колхозам и совхозам.
То же постановление обязывало военные советы армий, командиров войсковых соединений, начальников тыловых частей и учреждений не в ущерб боевым делам выделять для проведения посевной кампании бывших агрономов и специалистов МТС, трактористов, ремонтников, шоферов, плотников. Предлагалось выделять также тракторы, автомашины и лошадей.
Хлеб был крайне необходим стране и армии для достижения победы. Вот почему Военный совет считал быстрое и качественное проведение сева важнейшей партийной и государственной задачей.
В прифронтовой полосе воинские патрули (конные и моторизованные) охраняли работавших на полях крестьян от бандитских налетов. В полевых авторемонтных мастерских было отремонтировано большое количество тракторов, грузовиков, различных сельскохозяйственных машин. Для оказания технической помощи на колхозные поля выезжали наши ремонтные летучки и специальные бригады. Там, где позволяла обстановка, воины, особенно из резервных частей и подразделений, вспахали и засеяли десятки тысяч гектаров земли.
В Ровенской, Тернопольской, Винницкой, Житомирской, Каменец-Подольской, Станиславской, Черновицкой и других освобожденных войсками фронта областях и районах политработники проводили митинги и собрания трудящихся, на которых рассказывали о славных победах Красной Армии и героическом труде рабочего класса и колхозного крестьянства. Митинги созывались и перед выходом на полевые работы. Во время посевной кампании в прифронтовых сельских районах массово-политической работой занималось около 3500 наших агитаторов. Они прочитали населению несколько тысяч лекций, докладов, еще больше провели бесед и политинформаций. Одновременно в селах и на полевых станах с концертами выступали участники художественной самодеятельности.
При проведении весеннего сева воины в первую очередь помогали семьям фронтовиков и погибших от рук врагов советских активистов, а в западных областях УССР и бедным, безлошадным крестьянским хозяйствам, бывшим батракам. Там, где была крайняя необходимость, плотники ремонтировали жилища и даже строили новые дома взамен сожженных гитлеровцами.
Активное участие воинов в посевной кампании упрочивало тыл, крепило единство Красной Армии и народа.
Войска 1-го Украинского фронта прочно закреплялись на завоеванных рубежах. Дни были насыщены ратным трудом. Солдаты рыли траншеи полного профиля и ходы сообщения, оборудовали и маскировали командные и наблюдательные пункты, строили добротные блиндажи, устанавливали инженерные заграждения.
Немецко-фашистские войска, потерпевшие сокрушительное поражение в Проскурово-Черновицкой операции, в основном вели себя пассивно. Постепенно затихали вражеские атаки и на Станиславском направлении. Затем установилось относительное затишье.
В канун первомайского праздника Военный совет, штаб и управление фронта передислоцировались из Славуты за реку Збруч — в село Токи, Тернопольской области. А во второй половине мая к нам прибыл новый командующий — Маршал Советского Союза И. С. Конев.
С Иваном Степановичем раньше мне встречаться не приходилось, но я многое слышал о нем от его сослуживцев. В начале Отечественной войны он командовал армией, потом Западным и Калининским фронтами, а затем Степным, переименованным во 2-й Украинский.
И. С. Конев оказался несколько старше Н. Ф. Ватутина. Этому высокому, хорошо сложенному и подтянутому военачальнику в то время исполнилось сорок семь лет. У него было открытое русское лицо, дышавшее спокойствием, и лишь резкие волевые складки у рта да властные нотки в голосе свидетельствовали о твердом характере, умении повелевать.
Мы знали, что И. С. Конев, известный военачальник, доказал свое умение решать большие оперативные задачи. Все члены Военного совета с удовлетворением встретили назначение Маршала Советского Союза И. С. Конева командующим войсками 1-го Украинского фронта.
Первая беседа с новым командующим была продолжительной. Я ознакомил Ивана Степановича с положением дел на 1-м Украинском фронте, охарактеризовал наши руководящие кадры. Между нами завязался разговор о большой и разносторонней деятельности Военного совета, его наметках и планах. В частности, я сообщил И. С. Коневу, что еще до его прибытия мы решили в ближайшее время обсудить вопрос о материальном обеспечении войск фронта.
