В. К.: Аркадий Натанович! Насколько верны слухи, что вы редактировали какую-то книгу Казанцева?

А. Н.: Пробовал. «Дети Марса».

СЛ.: «Внуки Марса»?

А. Н.: Да, «Внуки Марса». Значит, получил я рукопись. Вызывает меня заведующая редакцией, Казанцев сидит, надутый, как клоп. (Смех.) Поздоровались. «Вот, Александр Петрович принес свою новую рукопись. Называется "Внуки Марса"». — «Ну, — я говорю, — страшно рад. (Смех.) Страшно горд». Вот вы хохочете. Вам хорошо, ребятушки, смеяться, а тогда же Казанцев был, так сказать, вождем фантастики нашей, бог и царь. Папа Римский… Ну, взял я… Язык, вы сами понимаете… Идея — черт с ней, в конце концов. Правда, она содрана. Я читал интересный очень роман, в 20-х годах был, «Последний рейс Лунного Колумба». Там, где исходной идеей является происхождение людей от селенитов… Я уже не помню. Так что на идею я особого внимания не обращал. Но уж очень плохо было написано… И я так аккуратно карандашиком поверх стал писать свой вариант. Тут как раз полетел Гагарин… Я написал Казанцеву, что я первую главу отредактировал, надо бы показать, согласны ли встретиться. «Ну, приезжайте». Я поехал туда. Гремела музыка. Там где-то Гагарин с Хрущевым пьянствовал. А я, значит, пришел к Казанцеву. Он сидит на телефоне и диктует на тему: «О чем еще мечтать фантастам?» Или: «Что еще осталось фантастического?»

С. Б.: Мечтать больше не о чем.

В. К.: Это «Советская культура». Была эта подборочка как раз.

А. Н.: Да. Он увидал, значит, мою карандашную вязь: «Нет, — он говорит, — я ни одного слова не приемлю. Извольте стереть и сдавать в производство». Я говорю: «А вам не кажется, что, вот…» Он: «Нет, мне кажется, что я сказал лучше, чем вы написали…» Я поехал к заведующей и говорю: «Вот, так и так. Казанцев требует, чтоб пустили в производство безо всякой редактуры». — «Старый дурак! — сказала Калакуцкая. — Ну, и сдавайте, Аркадий Натанович, пусть он сам за себя отвечает хоть раз в жизни». Вот так оно и пошло.

В. К.: То есть оно вообще пошло без ответственного редактора?

А. Н.: Да, безо всякого. Ну, а числюсь там я, по-моему.

Ю. Ф.: Все-таки числитесь, да?

А. Н.: Я уже не помню, чем это закончилось.

В. К.: Аркадий Натанович! Слышали мы, что вы очень короткий период, где-то в начале 70-х еще, занимались редакторской работой где-то. Профессионально. В Худлите, по-моему.

Ю. Ф.: Аркадий Натанович, извините, я еще дополню вопрос. Дело в том, что детлитовская ваша работа более-менее известна, а вот нам не совсем известен вопрос с литиздатовской вашей работой после армии и работа в Худлите, когда вот эта история была с «Неназначенными встречами». То есть не могли бы вы немножко более подробно рассказать и, если можно, какие-нибудь книги вспомнить, что вы редактировали. Потому что мы не можем найти эти книги и восточные…

В. К.: Кроме Акутагавы и Ихары Сайкаку…

Ю. Ф.:… которые вы редактировали в то время… после 53-го года и в начале 70-х.

А. Н.: Ой, ребята, вспоминать — это… мучительно.

Ю. Ф.: Жалко, конечно. Потому что мы несколько знакомы с историей с «Неназначенными встречами» и знаем, что вам пришлось пойти работать тогда из-за этого, потому что вас не печатали в то время.

А. Н.: Да? Это вы путаете насчет 70-х годов, что тогда я занимался редакционной работой. Я как раз тогда занимался переводом и аннотированием японских патентов электроматериалов.

Ю. Ф.: Когда мы брали у Бориса Натановича интервью, то зашла речь об этом вопросе, и он сказал так: «Я помню эту ситуацию, когда у нас оставалось на сберкнижке сто рублей, и мне пришлось продать коллекцию марок, а у Аркадия Натановича коллекции марок не было, и ему пришлось поступить на работу».

А.Н.: Да.

Ю. Ф.: И мы решили, что вы поступили именно в «Художественную литературу».

А. Н.: Нет. Я поступил в институт, вернее, филиал загородный… филиал института…

В. К.: Это не электроугольных изделий?

А. Н.: Вот-вот-вот. Электроугольных изделий.

Ю. Ф.: Так, значит, в редакции вы работали два раза — в Гослитиздате и в Детлите?

А.Н.: Да.

Ю. Ф.: А потом уже стали профессиональным писателем и больше не…

А. Н.: Ну, когда в 64-м году приняли в Союз Писателей, — можно было, чтоб участковый не привязывался.

В. К.: Аркадий Натанович! Тут зашла речь о «Неназначенных встречах»… Мы с благословения Бориса Натановича… получили материалы по этому делу. Мы сейчас готовим в «АБС-панораме» со следующего выпуска подборочку наиболее ударных документов, связанных с перепиской Стругацких с Медведевым. Вот у меня два вопроса по этому поводу. Там есть два документа, очень принципиальных, которыми мы не располагаем. Вернее, даже три. Первое — это рецензия Казанцева на «Пикник на обочине». Борис Натанович говорил, что она утеряна. Но, может быть, как-нибудь…

А. Н.: А когда вы с Борисом Натановичем по этому поводу говорили?

В. К.: По этому поводу мы говорили в начале года.

А. Н.: А вы знаете что? Вы обратитесь к нему опять. Он, конечно, забыл, о чем вы говорили. Дело в том, что какой-то пакет этих документов я передал Борису Натановичу не то в апреле, не то в мае.

Ю. Ф.: И еще. Дело в том, что в свое время он мне дал часть для копирования, которая была у него. Потом он съездил в Москву, забрал материалы, которые… Переписку вашу, которая шла на ваше имя, и документы, которые шли на ваше имя. Потому что в Москве, он сказал, вы в основном занимались с Медведевым…

А.Н.: Да.

Ю. Ф.: Так что, еще что-то было?

А. Н.: Нет.

В. К.: Значит, это то же самое.

А. Н.: Нет, просто каким-то образом, не помню уже сейчас… Каким-то образом разделились папки с этой перепиской. Не то Борис Натанович счел, что тяжело ему везти. Или он здесь их просмотрел и сказал, что пока отложим и начнем… Мы эти папки для чего ведь собирали? Мы хотели написать что-то вроде автобиографической, так сказать, повести. Наши приключения в мире литературы. Ну, это, конечно, идея дурацкая, и мы ее оставили… Но, во всяком случае, одна папка, по-видимому, осталась непросмотренной, и я ее отдал Борису Натановичу не то в апреле, не то в мае.

В. К.: Понятно. Так вот, Аркадий Натанович, я продолжаю. Это первый документ. Второй документ — это стенограмма широко известного заседания по поводу Медведева 28 ноября…

Ю. Ф.: Разгром, когда вскрыли историю с Фабищенко…

А. Н.: Да-да.

В. К.: С Железновым…

Ю. Ф.:… историю с Железновым и рецензией товарища этого… так сказать, инородческие… В. К.: Ну, эти маргиналии…

Ю. Ф: Да, эти, медведевские. Вот эту стенограмму, где-нибудь ее можно достать?

А. Н.: Вот этого я не знаю. То есть она несомненно есть, но дадут ли вам ее?

В. К.: В том-то и дело. Потому что мне называли несколько человек. Там фигурировал покойный Подольный. Но мы не успели к нему.

А. Н.: При чем здесь Подольный?

В. К.: Ну, потому что говорили, что у него это было.

А. Н.: Ах, нет. Есть официальная стенограмма. Должна быть в архивах Союза Писателей.

Ю. Ф.: Ну, я думаю, что они для нас закрыты. Поэтому мы искали у людей…

А. Н.: Да… Ну, может, тогда сгоряча кое-кто и вел стенограмму просто сам…

В. К.: Мне Беркову еще называли.

А. Н.: Вот, Беркову. Но… Беркова сейчас мало котируется, и она вряд ли сейчас… Если б лет пять назад, я бы из нее выжал эту стенограмму.

В. К.: Нам Александр Исаакович то же самое сказал.

А. Н.: А сейчас она там по вольному найму работает.

В. К.: Понятно. И третье. Вот по этому поводу Борис Натанович сказал, что у вас определенно должно быть и, в общем, предложил нам именно к вам обращаться. Это постановление или заключение, не знаю, как оно там называлось, коллегии Госкомиздата от 83-го года, то самое, знаменитое, по поводу сосредоточения фантастики в трех издательствах, где давалась разгромная оценка «Неназначенным встречам», в частности, «Пикника на обочине»…..

Ю. Ф.:… как худшего произведения, изданного в последние годы «Молодой гвардией», а лучшее — это Щербаков, Казанцев…