Люди все время мерещились где-то в районе слышимости. Здание все состояло из бесконечных коридоров, переходов, лестниц - нелепый человеческий лабиринт, в котором пес ориентировался лучше Мэллу, поэтому кот перестал забегать вперед и следовал за ним. Они поднимались куда-то наверх и спускались вниз. Им попадалось множество дверей, запертых и незапертых, за которыми были пустые комнаты - пес заглядывал внутрь и не заходил, бежал дальше. Наконец, он выбрал и комнату, и дверь.
Дверь была обита мягкой ненастоящей кожей, но под кожей пахла стальными листами. Она закрывалась очень плотно; Мэллу подумал, что она заперта, но ошибся. Пес заскочил внутрь, и кот вошел следом.
- Тут безопаснее, - сказал пес, запирая дверь на два замка. - Если в эту дверь будут стрелять, пули не пройдут насквозь. Тут есть телефон, видишь?
Мэллу видел. Комната показалась ему очень хорошей; кот даже удивился, что эту дверь не заперли - люди обычно запирают такие места, чтобы кто-нибудь посторонний не унес оттуда ценные вещи. На взгляд Мэллу, ценных вещей здесь было немало; правда, на всех остался слабый запах мертвяка, но кот уже притерпелся. Мэллу решил, что это комната Битера. Пес уселся в большое, черное, кожаное кресло за столом и принялся набирать телефонный номер; Мэллу разлегся на кожаном диване, тоже большом и черном, с удовольствием поточил когти о скрипящую кожу, потянулся и стал разглядывать обстановку.
Вокруг было столько забавных вещиц, от которых Мэллу отвык в своей тюрьме, столько всего, чтобы смотреть, слушать и трогать, что хотелось, ни на что не глядя, просто играть. Голос пса отвлек кота от отдирания со стены приятно шелестящего плаката:
- По этому телефону нельзя в город позвонить. Он к коммутатору подключен.
- Ну и что? - сказал Мэллу безмятежно. - Подумаешь...
Он встал с дивана, подошел к окну и сел на подоконник. Поглядел в окно на ночные небеса, в которых луна подсвечивала тяжелые облака зеленовато-серебряным неоновым светом, на горящие окна в соседнем доме и редкие автомобили, проезжающие по улице внизу. Очень захотелось ощущения высоты и свежего воздуха. Мэллу потянулся к шпингалету, чтобы открыть форточку.
- Не трогай, - сказал пес. - Из-под двери дуть будет. Люди пойдут мимо и почувствуют.
- Ничего они не почувствуют, - возразил Мэллу, но с подоконника слез. - Что это ты делаешь, а?
Пес включил компьютер. Мэллу устроился на краю стола и принялся следить, как на экране монитора меняется изображение. Системный блок негромко приятно урчал, на нем мигали огоньки; Мэллу придвинулся ближе и нажал когтем кнопочку на клавиатуре.
- Ты что?! Брысь! - гавкнул пес.
- Не будь занудой, - обиделся Мэллу. - Ты играешь с этой человеческой штукой, а мне нельзя?
Пес, вероятно, устыдился собственной грубости - толкнул Мэллу лбом в локоть, сказал примирительно:
- Я же не играю. Я думаю, надо тут электронную почту найти, дать знать...
- А... Хозяину... собачья блажь, - Мэллу стало скучно. - Ладно, играй, если хочешь, один. Мне уже спать хочется.
Он зевнул и снова улегся на диван. Было так тепло и мягко, что не хотелось менять Ипостаси - даже человеческому телу было мягко. Мэллу устраивался, мурлыкал и тянулся, когда пес спросил:
- Ты можешь спать, когда кругом враги? Нас же ищут, убить хотят...
- Ну и что? - удивился Мэллу и еще раз сладко зевнул. - Ну ищут. Не нашли же.
Ему уже стало очень хорошо. За окном из облаков выглянула луна; несколько минут кот, опершись на локти, задумчиво глядел вдаль, чувствуя, как постепенно воскресает душа. Потом положил голову на руки и заснул.
Сквозь сон он слышал, как за окном проезжают машины, и как пес тихонько щелкает клавишами - и во сне наслаждался тем полным и безмятежным кошачьим покоем, от которого уже давно отвык.
Посредник.
Локкер ужасно устал за ближайшие сорок минут.
Сколько же он уже успел увидеть этих бетонных стен, усеянных квадратами окон, рекламных щитов, вывесок, стендов, светофоров, трамвайных рельсов, чахлых деревьев, детских площадок, будок, разрисованных какими-то странными знаками... Все было одинаковое и абсолютно все было не то, что пришло в Локкера из Рамонова сна. Хольвин вел машину медленно; Локкер сидел на переднем сидении и очень внимательно смотрел по сторонам: один дом сменялся другим, таким же; то недоставало деталей для сходства, то были лишние... А тусклое осеннее солнце, между тем, поднялось уже высоко. На улицах появились прохожие и автомобили, суета городского дня смущала Локкера и сбивала его с толку.
А Гарик, сидящий сзади, рядом с Шагратом, хахал и крутился, вертел ручку, опускающую стекло в окошке, то вверх, то вниз, скулил, тыкал Шаграта в бок и сетовал, что человеческий нос ловит запахи только спереди.
- Нужен круговой обзор, ах, нет, круговой обнюх! - бормотал он. - Пахнет бензином, ах, бензином, мылом, резиной... копченой рыбой - откуда? Ах, да - магазин... вот еще - электричеством, тополем, мятной жвачкой, воробьями...так сложно в машине... отовсюду пахнет бензином...
- Заткнись, а? - буркнул Шаграт. Он тоже опустил стекло и нервно нюхал ветер. - След уже такой старый и слабый... и так вряд ли найдем, а тут еще ты скулишь под ухом!
А Локкер все всматривался - и вдруг его ударило озарение. Мысль, пришедшая извне, мысль Рамона, страх Рамона - вот что это было, хотя дом и все вокруг оказались вовсе не похожи на увиденные во сне. И дом был слишком громадный, непохожий на другие, с мигающей радугой у входа и размалеванными рожицами из цветных светящихся трубок в целых гирляндах надувных шаров. И акация вокруг не росла - или, может быть, росла во дворе. И будки нигде не было видно. Но так стало явственно...
Может быть, Рамон видел этот дом с другой стороны, куда не подъехать на машине. Но дом этот самый.
Рядом с входом на тротуаре стояли какие-то люди.
- Хольвин, - сказал Локкер, - останови тут. Рамон там, внутри.
- Тут, да, тут! - засуетился Гарик сзади. - Тут пахнет... ах, нехорошо пахнет! Неживым, страхом, болью... пивом, чипсами, злостью, ах, мертвым тоже пахнет! Ррр-р!
Хольвин затормозил и распахнул дверцы автомобиля - собаки тут же выскочили наружу, а за ними выбрался Локкер. Рядом с внедорожником Хольвина остановилась патрульная машина Службы Безопасности, и Тео подскочил к Хольвину с собачьей скоростью.
- Здесь живодеры! - бросил он на ходу. - Этого еще не хватало...
Хольвин хлопнул дверцей. Из арки, ведущей во двор выскочили люди в бронежилетах с красными надписями "Спецкоманда". У них в руках Локкер увидел пистолеты, стреляющие капсулами с наркотиком - Рамон, впрочем, говорил, что зарядить такой пулей тоже вполне возможно.
Еще один, пожилой, в бронежилете и желто-красном берете, подошел от машины, тоже желто-красной - фургона с маленьким окошком назади, схваченным решеткой. Он махнул Тео рукой:
- Ситуация под контролем, - сказал раньше, чем Тео успел что-то спросить. - В здании мои люди.
- В чем дело? - спросил Хольвин. Локкер почувствовал под словами раздражение и тревогу, хотя голос Хозяина казался спокойным.
- Спецкоманду вызвали час назад. В здании - дикая рысь, она убила нескольких человек и спряталась. Персонал вместе с бойцами ее разыскивают - умная бестия...
- Граждане! - загрохотал неживой голос от красно-желтой машины. - Отойдите от дома, проводится боевая операция...
И вдруг Гарик перекинулся и залился лаем, и Хольвин тут же, выхватив зеленое удостоверение с Золотой Бабочкой - знак посредника, закричал: "Не сметь стрелять! Не сметь стрелять, опустите оружие!", - перекрикивая неживой голос, и еще кто-то завопил: "Не стрелять!", но тут же хлопнул выстрел, а ликвидатор, приехавший с Тео, ударил человека в бронежилете по руке и тоже закричал... А Гарик звонко гавкал и скакал, почти поднимаясь на задние лапы, задрав свою острую мордашку в рыжих веснушках куда-то высоко вверх - и Шаграт посмотрел вверх, и Тео, как-то оцепенев, замер, глядя вверх, а Локкеру вдруг стало страшно туда смотреть, но он себя заставил...
