То, что ты исцелен, не означает, что ответственность с тебя снята. Ты исцелен магически. Магически можно изменить форму и сроки реализации кармического воздаяния, но не устранить. Хоть астральным огнем жги патологию, хоть на другой объект своди, хоть иначе как хитри, а долг кармический остается. Так что, считай, я тебе отсрочку дал для исправления. Срочно самовоспитанием займись. Учти, на тебе еще и грех того, что ты вынудил меня прибегнуть к магическому исцелению. Я же не мог бездействовать. К тому же, худший исход усложнил бы реализацию Миссии…

Чувствую, что все-таки мало, что до него доходит. На лице Андрея не только раскаяние, но и досада. А раз досада, значит, и вовсе никакого раскаяния нет. Одно притворство. Конечно: погода замечательная, природа чудесная, прекрасное послеобеденное настроение, — а тут выговор выслушивай. Настроение уже не такое прекрасное. Когда ни делай ему замечание, всегда некстати. Ему кажется, что он и так все с полуслова понимает, умный, а потому в строгих, тем более, долгих выговорах не нуждается. Эх, если бы так, а не как горох о стенку! Но ведь из-за усиленных полевых связей и мне за его безответственные действия кармически перепадает. В конечном итоге его ошибки порождают лишние сложности в реализации моей Миссии. Вот и приходится, словно старику-ворчуну, снова и снова разъяснять одно и то же. Неприятное, но необходимое занятие. Что поделаешь, при такой бестолковости вариантов нет.

Я задумался, глядя на уютную сосновую рощу, под сенью которой спрятался деревенский погост. Усердные лесозаготовители, изуродовавшие окрестные леса, не трогают кладбищенской рощи. Оттого стоит роща во всей своей девственной красе. Когда нахожусь на террасе, мой взгляд часто отдыхает на ней.

На фоне ее темной зелени в ярком солнце высветились белыми нитями электрические провода, идущие к деревне. Обычно не обращал на них внимания. Впрочем, пустяк какой — алюминиевые провода при ярком солнечном освещении издали выглядят, как белые нити.

Андрей сказал: — Смотри, провода, как белые нитки.

— Как раз об этом я сейчас подумал.

На лице Андрея широкая довольная улыбка: — Уже не в первый раз замечаю, что у нас мысли параллельные бывают. Телепатия?

Судя по лучезарности улыбки, он не больно-то задумался о том, что я ему втолковывал. В одно ухо влетело, в другое без задержки вылетело. Тотчас развеялась печаль и снова в его душе безмятежная радость, незамутненная осмыслением. Теперь о проводах думает, телепатией умиляется. Разъясняешь тут, выражения подбираешь попонятнее и попроще… Зачем? Во мне возникло ощущение бессилия.

С течением времени его невосприимчивость все меньше обескураживает меня: ко всему привыкаешь, но иногда она все же выводит меня из равновесия. Я встал и в досаде заходил по террасе, стараясь в то же время успокоиться:

— Радоваться здесь нечему. Из-за того, что я магически воздействовал на тебя, полевые связи между нами усилены. При усиленных полевых связях иногда происходит подсознательный обмен мыслями. Если считаешь, что твои мысли мне помогают, то здорово ошибаешься. Так что постарайся энергетически заэкранироваться от меня. Я это уже делаю.

Кроме того, из-за усиления полевых связей возникает эффект перераспределения кармы. Я становлюсь поневоле ответственным за твои грехи, поскольку теперь у нас с тобой коллективная карма… Учитывая твою безответственность, я совершенно не в восторге от этого. Я категорически запрещаю тебе в любой форме заниматься магическим целительством, да и вообще магией.

— Все, все завязываю.

— Хотя… толку от твоих обещаний… Сотрясение воздуха. Тебя ведь хлебом не корми — дай похвастать. От воспаленной гордыни это хвастовство. Если уж очень похвастать охота, то делай, например, так. Сейчас покажу. Выбери на небе облако.

Взглянув на небо, Андрей озадаченно спросил:

— Зачем?

— Выбирай.

— Выбрал. Вон, видишь вереница облаков? Третье облако справа.

Вдали высоко в небе висела выстроившаяся по плавной дуге вереница облаков.

— Сейчас это облако исчезнет. Могу на него даже не смотреть. Вот, на тебя смотрю. До этого облака километров пять. Объемом оно с крупное многоэтажное здание. Представляешь, сколько в нем литров воды? Но я просто задаю программу, и облако, как видишь, плавно исчезает… Вот еще оставшийся маленький клочок убираю… Готово. Смотри — там, где справа было третье облако — пусто, голубое небо, а все соседние облака на месте. Была аккуратная вереница облаков, стала щербатая.

Андрей, глядя на место исчезнувшего облака, изумленно улыбался. Он заметно покраснел — то ли от удивления, то ли от неожиданности. Почему-то он смотрел на облака искоса, как бы украдкой, словно боясь поверить в реальность происходящего. То и дело задумчиво опускал взгляд и удивленно качал головой.

Меня такая реакция несколько позабавила. Но и удивила тоже. Поскольку он не раз был свидетелем более интересных, на мой взгляд, случаев моего магического влияния на жизненную ситуацию. Да и сам он уже не раз магией баловался. Видимо, сыграла роль очевидная наглядность воздействия. Запланированное исчезновение выбранного облака невозможно списать ни на случайность, ни на самовнушение.

Вдолбленный в советское время атеизм заложил основу скептицизма ко всему тонкоматериальному в каждой душе. Как бы не интересовался наш российский человек тонкоматериальной стороной бытия, а этот скепсис прочно сидит в подсознании, заставляя подчас сомневаться в очевидном.

— Самое внешне эффектное исцеление, по твоим рассказам, у тебя было, когда ты провел ладонью над варикозной коленкой, испещренной синими, узловатыми венами, и тут же вслед за ладонью, кожа стала белой и гладкой.

Андрей кивнул: — Да…

— Разве запрограммированное исчезновение облака намного уступает по эффектности? Правда, многие маги так могут. Но тех, кто видит впервые, это впечатляет. Балуйся этим, если хочешь. Много облаков за раз стирать не советую — голова долго болеть будет.

На самом деле, и этот, вроде бы, пустяк — тоже небольшой проступок. В Природе все запрограммировано. Когда вмешиваешься со своей магией, то неизбежно перепрограммируешь. Ведь магия — полевое перепрограммирование. Природа — единый организм. Перепрограммированием доставляешь ей беспокойство. Но все же это несоизмеримо меньший грех, чем магическое целительство тела без целительства души. Стирай облака, когда побахвалиться невтерпеж…

Пару месяцев спустя Андрей сообщил: — Показывал недавно знакомой, как облако стираю. Почему-то соседние облака тоже стерлись. Она сказала, что облака, наверное, сами по себе растаяли. Но я-то точно знаю, что я стер.

— Сложность в том и состоит, чтобы только выбранное облако исчезло. Когда имеешь намерение стереть облако, взгляд уже несет программу исчезновения. Соседние облака могут исчезнуть, хотя взгляд лишь бегло скользнул по ним. Пока наводишь взгляд на выбранное облако, надо уметь проскочить соседние облака нейтральным взглядом.

Только тут я обратил внимание на то, что улыбка его была не смущенной, что, вроде бы, логически соответствовало характеру вопроса, а торжествующей. Мол, «смотри, какая мощь магическая: хотел одно облако убрать, а исчезла целая куча!». Что поделаешь, если хвастун, то это надолго, если не навсегда.

В этой жизни для снижения гордыни ему были предуготованы карьера военнослужащего и властная жена. В армии унижение гордыни начальством происходит неизбежно, особенно, на невысоких карьерных ступенях. Два десятка лет подчиненности армейскому начальству и властной жене проехались катком по гордыне. Но она жива, топорщится, зудит, не давая покоя, ища любую зацепку для возвышения самооценки, для хвастовства.

Магические способности у Андрея обнаружились не так давно. В целом же, магией Андрей занимается не первое воплощение и, к его несчастью, наработал ощутимую магическую мощь. Гордыня, некоторое лукавство, пониженная системность мышления — болезни души, закономерно приобретенные в результате некорректной магии в прошлых жизнях. Ведь основная часть земной магической практики некорректна.