– Каким это образом? – раздался цинично звучащий голос у Мелоди за спиной. – Вы думаете, достаточно подложить ему подушечку, чтобы он не поставил вам в вину происшедшее и не выдвинул свою версию?
– Боже милосердный, вы только посмотрите, кого к нам занесло попутным ветром! – мрачно провозгласил Сет. – Милочка Мелоди, если вам нужен кто-нибудь, кого вы хотите называть «мистер Логан», то вот он – только что появился перед вами.
Джеймс Логан стоял, прислонившись к косяку двери. Плащ повис у него на плече, удерживаемый на месте большим пальцем. Не было ни однодневной щетины на лице, ни всклокоченных волос на голове. Свежевыбритый, с приглаженными, хотя и непокорными кудрями, при свете ясного дня, он выглядел, возможно, еще более красивым, чем Мелоди нашла его минувшей ночью.
– Как дела, Сет? – спросил Джеймс, явно не очень обескураженный приветственным словом родителя.
– Уложили меня со сломанной ногой и больной головой, – ответил Сет. – И только по этой причине я не могу улизнуть отсюда при виде тебя.
– У тебя была больная голова всегда, сколько я себя помню, – заметил Джеймс, медленно приближаясь к кровати. Он остановился в ногах лежащего отца, в уголках рта была видна тонкая усмешка.
– Гм! Зачем ты пришел? – угрюмо спросил Сет.
– Затем, что я все еще твой сын, независимо от того, насколько каждый из нас может сожалеть об этом обстоятельстве. Когда я получаю по телефону сообщение, что мой отец попал в дорожное происшествие, ранен, я считаю своей обязанностью…
– Знаешь, что ты можешь сделать со своими обязанностями, сыночек? – выкрикнул, брызжа слюной, Сет. – Возьми их и…
– Сет, умолкни, – устало прервал его Джеймс. – Замолчи, пока ты не довел себя до сердечного приступа, что было бы очень неприятно для нас обоих.
Мелоди больше не могла сдерживать себя. Возмущенная обменом любезностями между родственниками, она рьяно взялась за роль третейского судьи.
– Постыдитесь, – упрекнула она Джеймса. – Ваш отец в последние двадцать четыре часа столько вынес, а вы еще говорите с ним таким тоном. А что касается вас, – она погрозила пальцем Сету, – ваш сын прав. Если будете продолжать в том же духе, разболеетесь еще серьезнее, чем сейчас.
– Дальше некуда, – пробормотал Сет, сверкая глазами в сторону сына. – Я уже на дне.
– Думаю, вам лучше уйти, – тихо сказала Мелоди Джеймсу.
Молодой человек принялся рассматривать ее серо-зеленый кожаный костюм, ее сумочку фирмы «Феррагамо», высокие сапоги.
– Вы так считаете? – протянул он ледяным тоном, соответствующим выражению глаз.
– Ваше присутствие расстраивает его. Посмотрите, как кровь ударила ему в голову. Не думаю, что он в состоянии принимать посетителей.
– А как вы удосужились получить диплом врача? – испепеляя ее взглядом, спросил Джеймс. – Путем стрижки купонов фирм, владеющих модными магазинами?
– Я исхожу из того, что лучше для вашего отца.
– Вы не имеете представления о том, что лучше для моего отца, а я пролетел полконтинента не для того, чтобы слушаться приказов совершенно постороннего человека, к тому же некомпетентного. – Вы-то уж точно появились здесь не потому, что обеспокоены – ответила колкостью на колкость Мелоди. – Совершенно ясно, что вы здесь находитесь только в силу необходимости, и так же ясно, что Сет рад вашей встрече не больше, чем вы. – Спасибо на добром слове. Хотя Джеймс и говорил сдержанным тоном, что-то напоминавшее боль мелькнуло в его глазах. Слишком поздно Мелоди заметила, что затронула нерв. Она уже открыла рот, чтобы извиниться, но Джеймс упредил ее.
– Оставьте при себе ваши рассуждения, – сказал он, закипев внезапным гневом, заставившим умолкнуть все другие чувства. – Как вы сами, так и ваши сантименты здесь неуместны, поэтому убирайтесь, пока я действительно не потерял терпение и не вышвырнул вас вон.
Мелоди чувствовала, что это – не пустая угроза.
Нацарапав цифры своего домашнего телефона на обороте одной из визиток, она опустила карточку в корзину с фруктами, которую принесла для его отца. – Если я могу что-либо сделать, чтобы скрасить ваше пребывание здесь, Сет, позвоните мне, прошу вас.
Я еще приду к вам.
Отнюдь не щеголяя своей силой, Джеймс взял пальцами в кольцо ее запястье и потащил к двери.
– Можете спокойно оставить заботу о моем отце на моей совести, мисс Верс.
– Вы подумали о размерах расходов на лечение? – вполголоса спросила Мелоди, безуспешно пытаясь вырваться. – Страховки может не…
Выражение лица Джеймса слегка изменилось: проблеск удовлетворения смягчил его гнев.
– Я на несколько световых лет опередил вас, – заверил он Мелоди и, широко распахнув дверь, выставил ее в зал.
Они чуть не столкнулись с медсестрой, которая несла поднос с шприцем для внутривенного впрыскивания.
– Всех посетителей на минуту прошу выйти, – распорядилась сестра и впорхнула в палату с вопросом:
– И как мы себя сегодня чувствуем, мистер Логан?
Сет, несомненно, заметил иглу сразу же. Мелоди слышала, как он ответил:
– «Мы» просто здорово звучит. Очень вам благодарен. Значит, вы можете взять эту иглу и воткнуть себе в собственную ляжку, потому что к моей вы и близко не подойдете.
На мгновение Мелоди развеселилась: забавное взяло верх над раздражением, злостью; она прыснула, не сумев удержаться.
– Рад, что у вас так развито чувство юмора, – суровым тоном заявил Джеймс Логан. – Будем надеяться, вы не лишитесь его в ближайшие несколько дней.
– Почему бы это должно постигнуть меня? – спросила Мелоди более беспечно, чем у нее на самом деле было на душе. – Ваш отец на пути к выздоровлению. Солнце снова светит, и что еще? Посмотрим-ка. Ах да! Я нашла свое пальто и сумочку на том самом месте, где их оставила, что возрождает мою веру в прирожденную порядочность и честность людей. Да, это также напоминает мне о… – Мелоди выудила из бумажника чек и, подняв руку, вложила Джеймсу в нагрудный карман его шикарного пиджака морского покроя. -…О том, что я должна вам за такси.
Джеймс наблюдал за движениями ее руки с удовольствием не меньшим, чем то, которое испытывает человек, обнаруживший ползущего у себя на груди таракана. Мелоди даже не пыталась на этот раз подавить снова вырвавшийся у нее смешок.
Холодные глаза Джеймса Логана опять обшарили ее лицо.
– Посмотрим, – пообещал он, – кто будет смеяться последним.
Не желая показать, каким зловещим она нашла его замечание. Мелоди одарила Джеймса своей самой солнечной улыбкой.
– Старайтесь хоть иногда быть благожелательным, мистер Логан. Вы будете поражены, насколько лучше при этом себя почувствуете, насколько добрее станет окружающий мир по отношению к вам. Вы когда-нибудь слыхали: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди…»?
Это не были пустые слова. Мелоди искренне верила в подобные истины, соответственно строила свою жизнь в согласии с их простой философией. Но добравшись в понедельник до Кошачьего ряда, она вдруг подумала, что, вероятно, эти мудрости в конце концов лишь избитые места.
Все владельцы других магазинчиков ждали ее, собравшись у балюстрады на площади: Ариадна и Хлоя, Эмиль, Джастин, Роджер, супруги Чанковские. По их лицам было видно, что неприятности сыпятся как из мешка.
– Наконец-то ты приехала, – приветствовала ее Хлоя, хозяйка магазинчика дамского белья через пару дверей от Мелоди. – У нас серьезные проблемы.
– Корреспонденты толкутся в дверях уже с восьми часов утра, – сказал ей Эмиль Лемарк с более заметным акцентом, чем обычно, – верный признак того, что этот всегда невозмутимый канадец французского происхождения выбит из седла. – Они раздувают, как могут, происшествие субботнего вечера, Мелоди.
– Они требуют заявление для печати, – сообщил Роджер. – Задают коварные вопросы, но мы решили воздержаться от любых комментариев до твоего прибытия. Как дела у пострадавшего старика? Он выживет?
– Только бы он не умер, – заявила Хлоя. – Меньше всего нам нужно, чтобы наши имена появились, набранные огромными буквами, на первых страницах «Порт-Армстронг ситизен». Я уже просто-таки вижу, как это будет выглядеть! – Хлоя развела рукой. – Мы прочтем: «Один из „нежелательных“ погибает под колесами лимузина во время благотворительного вечера». Едва ли скажешь, что это полезно для нашего бизнеса, верно?
