* * * Мысль тогда блесной сверкнула На личине у купца: Как он мог, купец – акула Так попасться на живца. Как плаксивый мужичонка, Купчик вдруг запричитал: – Получается бочонки Ты вчера во сне видал? Улыбается Ерошка: – Я побился об заклад, Что меня ты на порожке Встретишь словно кум иль сват. – А зачем спросил про цену? Задает купец вопрос. – Чтобы не было отмену, Чтобы ты встречал всерьез. Развернулся наш Ерошка, Ну, пока, бывай, купец, Я надеюсь, хоть немножко, Поумнеешь, наконец. Тут хозяйка вышла в сени, Павой белою плывет: – Приглашаю на пельмени, — Казака она зовет. Наш Ерошка поклонился Ей, до самой, до земли. – Об заклад я вот побился, Благодарствуйте, спасли. Будто смерть крылом взмахнула, Женка спала вдруг с лица, Мужа взглядом так стегнула Что он брякнулся с крыльца. А в толпе собрали гроши — Отдавать пора заклад. Вот захлопали в ладоши Казаку и стар и млад. Целый час над головами Казака несла толпа С шумом, гамом, с бубенцами, И с молитвою попа. Наконец устал Ерошка. Мнут и мнут ему бока. – Эй, спустите у порожка! У царева кабака! А купец до самой ночки В кладовой твердил: – Чудно! И ходил от бочки к бочке, Где сверкало солнцем дно. НЕБЫЛИЦА Ходят слухи по столице: Завтра, тем, кто может врать, Царь велел с утра явиться, Небылицу рассказать. И, как только царь признает Победителя – лжеца, Пусть рассказчик выбирает На конюшне жеребца. Плохо спал в ту ночь купчина, Дьяк молился и не спал, Лишь казак как именины Этот конкурс ожидал. Завтра скоро наступило. У крыльца купец и дьяк, Ну, а третий – наш кутила, Удалой донской казак. Скоро выход государя, Собирается толпа, Натянули враз бояре Парики на черепа. Вышел царь. Глядит сурово — У купца в коленях дрожь. – Вот тебе, купец, и слово, Поглядим, как ты соврешь. – По делам я был в Мадриде, — Стал рассказывать купец, — При дворе испанском видел Удивительных овец. Как собаки, овцы лают На прохожих у ворот, И как лебеди летают, Только задом наперед. Овцы эти родовиты, Приглашают их в сенат, В королевской пышной свите, Впереди они стоят. Царь с купчиной согласился: – Все на свете может быть. Тут Ерошка птицей взвился, Как такое упустить: – У царя не хуже свита, — Говорит наш горлопан, — Глянь, бояре как завиты, Чем боярин – не баран. После реплики Ерошки Все бояре на крыльце, Как покусанные блошкой, Изменились аж в лице. Почесал купец в затылке, А ему вослед народ: – Эй, купец, купи кобылку, Вон хромая у ворот. Царь решил послушать дьяка. В нетерпении толпа: – Начинай брехать, собака, Кто – то крикнул на попа. Любит дьяк начать красиво, Он на то и умный дьяк. – Видел дивное я диво, Съел в лесу корову рак. Проглотил, не подавился, Слышен был ужасный хруст, Рак потом воды напился И прилег соснуть под куст. Головою царь кивает: – Я согласен, может быть. Тут Ерошка наш встревает, Должен дьяка он добить. – Дьяк, не ты ли на неделе Ту корову продавал, Расскажи-ка нам немедля, У кого ее украл? Из толпы выходят молча Два здоровых молодца, Дьяк глядит на них по-волчьи, Как-то сразу сник с лица. Громко царь над ним смеется: – Не умеешь, дьяк, ты врать, На расправу мне придется Молодцам тебя отдать. Повернулся царь к Ерошке: – Твой, донец, теперь черед, Расшибись, казак, в лепешку, Но потешь честной народ. – Был на том я как-то свете, — Наш Ерошка начал так, — И отца родного встретил, Ох, лихой же был казак. – А не видел моего ты? — Царь Ерошку вдруг спросил. – Государь, твой был в работе: Воду ведрами носил. Служит нынче он исправно, День и ночь в истопниках, А в парной так даже главный На помывочных делах. Так размял мои все кости, Что душа просилась в рай. Царь кипит уже от злости: – Ври, казак, да меру знай! Чтобы царь, да мылил спину, Не поверю никогда! – Верь, не верь, мне все едино, Скакуна веди тогда. Понял царь, что сам проспорил Призового жеребца, Да в придачу опозорил Ни за что царя-отца. А Ерошка на конюшню Выбирать коня пошел, Да пол– города радушно За собою вслед повел. В том конце, где бит крапивой Был недавно умный дьяк, Скакуна с роскошной гривой Оседлал донской казак. На коне казак гарцует, Что за чудо царский конь, Тронь ладонью, затанцует, Враз замрет – сними ладонь. Проскакал он по столице, А куда, мы промолчим. Вот какая небылица, Говорят, случилась с ним. |