Гость столицы, на подъезде к ней обычно питает слишком большие иллюзии, надеясь решить в этом большом городе все свои проблемы. Ничего подобного в случае с Елизаветой беркут не было. Жизнь не наделила ее бездумным оптимизмом. Вместо розовых очков она носила обычные. А они никогда не искажали суровые реалии обыденного существования, а делали их только более рельефными.

Лиза знала, что прежде чем начать штурмовать заоблачные высоты, человек обязан обеспечить себя самым простым; пища, кров, работа и лишь имея этот минимум, можно подумать о возвышенном. А его еще надо правильно сформулировать! На пороге 21 века выкристаллизовалась философская мысль, что в быстротекущей человеческой жизни, свободное время – главное его богатство. Не прибыль, не деньги, не имущество, а великая, абстрактная категория «свобода». Не понятая многими теория относительности Эйнштейна вводит четвертое измерение – время. А лучшая часть текучего времени – это свободное время. Вот за него стоит побороться.

Лиза была рада, что смогла удачно сформулировать для себя стратегическую цель, высокую и далекую горную вершину, которая будет ей четким ориентиром на долгом жизненном пути.

Действительно, только тогда появляются другие запросы и интересы, когда у тебя нет проблем на уровне потребностей желудка, ты сыт, одет, обут. Сейчас ей главное сесть в ладью под названием «коммерческий банк», а уж течение само вынесет лодку на стремнину, где автоматически будет решена большая половина проблемных вопросов.

Банк, это то, что ей надо на первом этапе, первая ступенька в основании пирамиды. Не боги горшки обжигают, она уверена в себе как никогда. Только идущему покорится дорога. Лиза мысленно улыбнулась своим отрывочным мыслям, но осталась такой же серьезной.

Что ж спасибо надо будет сказать Ван Ванычу, который пристроил ее. Когда она ехала в Москву, то и мечтать не могла о такой работе.

А директор банка – Цезарь, пусть хоть сутки без перерыва глядит на экран встроенной в этом кабинете видеокамеры, пусть он смотрит хоть через подзорную трубу, но прочитать мысли Елизаветы Беркут ему не по силам. А захочу, и как Клеопатра здесь заверчу, расхорохорилась она.

Лиза еще раз вернулась в исходную точку своих рассуждений. Главное правильно расставить ориентиры и определить цель. Иначе можно всю жизнь, а она и так быстротечна, ухлопать на преодоление самого мелкого препятствия и в итоге не одолеть даже его.

Нынешний мир жесток, в нем правят волчьи законы. Тихой овечкой не проживешь, сожрут. Можем быть это и хорошо, что она прибилась к этой финансовой волчьей стае. Из учебников и опыта своей молодой жизни Лиза знала, что любой коллектив раздирают групповые интересы, везде идет подковерная борьба. А если это интерес материальный, то он почище законов Фрейда сталкивает людей лбами не только по весне, но и в любое время года. Прав Ван Ваныч, попав сюда надо ухо держать востро. Если она хочет продвинуться в этом коллективе, то с первого дня ей необходимо сделать правильную ставку, не ошибиться и поставить на ту лошадь, которая первая приходит к финишу. Лиза в задумчивости смотрела на кадровика.

Этот орел, подумала она, тоже видно себе на уме, и похоже, поставил на большого босса. Надо иметь его на своей стороне. Ухватки у него услужливые, дрессировке наверно легко поддается, пригодится, пусть как верный пес будет всегда у ноги. Ишь, как старается перетянуть ее на свою сторону, с первого дня записаться к ней в друзья. А что я теряю, он же безобидный человек, подумала Лиза. Запишу-ка я его себе в пажи. Правда, если судить по книгам, пажи всегда юны и кучерявы, а этот стар и лыс, ну и что, шлейф платья еще усерднее за нею будет носить. В мгновение ока решилась судьба ничего не подозревающего Балабалкина Вячеслава. Без его согласия его женили. Лиза мысленно стала примерять на этого старого одра хомут, а чтобы он не брыкался и лягался, для начала вывесила перед ним морковку.

– Надеюсь, у меня еще будет время вас отблагодарить. Я вам так признательна, – мягко сказала она.

Вообще в таких случаях говорят, «родина вас не забудет». У старого хрыча от удивления полезли глаза на лоб. А Лиза продолжала водить у него перед носом морковкой-заманухой.

– Вы даже не представляете, какую неоценимую услугу мне оказали.

– Чем? – не мог прийти в себя Вячеслав Викторович. Давно его никто не хвалил, в банке в основном ругали, а знакомые чаще всего посмеивались над ним.

– Тем, что так оперативно сработали, приказ подписали. Зарплата ведь у меня пойдет с сегодняшнего дня?

– Естественно! – тут же заявил кадровик и гордо шмыгнул носом. – Я вас могу в отдельную каюту на пароходе поселить.

О господи! Намек был слишком груб и оскорбителен. Лиза поняла, что хотя телега добрых дел и сдвинулась с места, но старый осел неправильно истолковал ее слова и питает несбыточные надежды. Все мужики, до одного, безрогие козлы. Она решила, что надо раз и навсегда надо показать ту грань, за которую никто в этом банке не будет иметь права переступать. Лиза мило ему улыбнулась и отчертила линию:

– Гран мерси. Обещаю, первый танец на вечере на пароходе будет ваш. Вы его заслужили. Отдельная каюта, я думаю, равноценный подарок за первый танец. Благодарю!

Она подумала, что лицо у кадровика будет кислое, а оно наоборот расцвело.

– Пошли в отдел к Климу, а то он думает, что меня напугал. Нечего дверью перед носом хлопать!

– Мы с вами тараканов не боимся! Правильно? – спросила Лиза.

Когда они открыли дверь в отдел АСУ, в огромном зале уставленном столами с компьютерами сидел один единственный человек. Это был Луганский Клим. Он даже не глянул в сторону вошедших. Кадровик добавив громкости в голосе поспешил пояснить Лизе:

– Их в отделе по штату пять человек, а пока только трое. Познакомься еще раз, это Клим Луганский! Он – наш компьютерный авторитет, – представил он сидящего молодого парня. Тот, наконец, повернул голову и смерил суетящегося кадровика насмешливым взглядом.

– Ты меня прямо как пахана на зоне представляешь. И откуда только в тебе эти холопские замашки? Шестеришь, шестеришь, а все без толку. Даже на машину не нашестерил, вон многие квартиры и дачи пополучали, а ты одни шишки отхватываешь.

Кадровик будто уличенный в краже чужого имущества забегал глазами.

– Почему один я? Ты тоже ничего не заработал.

– Так то я! Я никогда в шестерках не ходил.

– А я по-твоему хожу?

– Ты не ходишь, ты бегаешь!

Видно было, что Клим работает на публику, в данном случае на Лизу. И нет у него такой уж нечеловечески большой ненависти и неприязни к кадровику, как это с первого взгляда кажется. Больше пикируются они, чем сводят счеты. Надо было развести их в стороны. Лиза решила представиться:

– Беркут, Лиза! – сказала гостья и протянула руку АСУшнику. Тот чуть удивленно вскинул брови и встал с кресла. Ответное рукопожатие было крепким. А кадровик суетился вокруг Лизы.

– Клим! Ты ей должен помочь. К собранию!

– Ничего я никому не должен. Что ей помогать? Отчет годовой распечатан, приглашения разостланы. Пароход заказан. Водка закуплена. Осталось только пробки свинтить.

– Ничего ты не понимаешь, – обиделся кадровик, – а сколько еще мелких вопросов осталось. Их ведь тоже решать надо.

– Каких?

– Ну, хотя бы: как расселить всех на пароходе!

– На это хозяйственник есть. Ты то тут при чем?

– Потом культурную программу заказать!

Луганский Клим расхохотался:

– Ты будешь заказывать? Кто тебе только доверил? Хватит, в прошлом году заказал! Банк до сих пор чихает и кашляет.

А кадровик решал свою, только одному ему известную задачу. Это потом Лиза сообразила, что ей можно было на недельку остаться в управлении кадров, и что Балаболкин Вячеслав попросту избавлялся от нее, спроваживая в АСУ. Хитрость мелкая была, шита белыми нитками. Не мог он рядом с собою посадить серьезную даму, имеющую высшее образование. Подсидеть ведь она его могла. А в АСУ она никого не подсидит.