Составляя совместно с АСУшниками правила рыболовного конкурса, Лиза все время подспудно помнила, что женщины как всегда останутся в стороне. От щедрот банка им ничего не отломится. Поэтому теперь уже самостоятельно она составила условия второго конкурса, исключительно для дам, и назвала его «Утешительный приз». Соблюсти неписанную иерархию полов, сложившуюся со времен падения матриархата, означало польстить самолюбию мужчин банка. Лиза понимала, что условия конкурса надо сделать облегченными. Минут через двадцать она попросила Василия отпечатать то, что у нее получилось на бумаге. Вот как это выглядело.

Когда, Василий Становой увидел, что предлагается ему отпечатать, он удивленно воскликнул:

– Ничего себе утешительный приз! Квартира, наверно, стоит не меньше иномарки!

Лиза невинно улыбнулась.

– В ближнем Подмосковье? Такие цены! Это же только проект. Может быть, его не утвердят.

– Хваткая ты дама! – одобрительно сказал Клим. – У банка действительно есть несколько квартир, которые используются как гостиницы.

– А ключи от них естественно у начальства? – спросила Лиза.

– Самой собой!

– Меня поражает, – оглядывая с подозрением Лизу, сказал Клим, – откуда ты об этом могла узнать? В банке не проработала еще и пол дня! Эти сведения у нас относятся к конфиденциальным! Быстро же ты вошла в доверие к начальству.

– Это вам так кажется! – сказала Лиза. Хотя к ней он запросто обращался на ты, она обращалась к нему уважительно на Вы.

– Ничего себе кажется!

– Она хочет выиграть квартиру! – расхохотался Василий Становой. – По глазам вижу, хочет!

– Хочу! И не скрываю этого! – сказала Лиза. – Ничего в этом плохого нет!

Не могла она себя ни в чем упрекать. В этом жестком мире, дичайшего первоначального накопления капитала, не она виновата, что захотела нахаляву оторвать себе малюсенький кусочек спокойной жизни. Ну не герой она, не революционерка, не Жанна Д’арк, не Склодовская-Кюри. Простая деревенская учительница, вынужденная оставить школу в селе и уехать в Москву к дальним родственникам. Хлеб приживальщицы не сладок. В глаза ей ни разу не было сказано, что она загостевалась, но в семье Шпаков где она остановилась, потянуло холодком.

И вот, кажется, ее проблемы, как застарелый шов, начали потихоньку рассасываться. Она собиралась с первой же зарплаты подыскать себе недорогое жилье, чтобы больше не беспокоить родню. А тут этот конкурс для дам, утешительный приз! Господи, как бы его выиграть? Она человек с сильным характером. Выживет! Но даже с сильным характером, надо иногда оказаться в нужном месте.

И она сейчас именно там, где ради развлечения гостей будут выставлены немалые материальные ценности.

– А разве вы не хотите выиграть иномарку? – спросила она ребят. Троица многозначительно переглянулась.

– Просто так не выиграешь, нужна хорошая идея, – задумчиво сказал Становой, – желающих будет слишком много, а рыба – дура. Не знаешь, у кого на крючке повиснет.

– Что бы такое придумать? – отозвался Петр.

– Клим, думай!

– Думаю! Представь, другие мысли сейчас в голову не лезут. Так и вижу себя в халявной иномарке. Ведь выиграть ее, как к чужой жене под подол слазить.

– Сравнил!

– А как делить будем?

– Как всегда на три части.

– Тогда есть идея!

Клим повернул голову в сторону Лизы и долго испытывающим взглядом смотрел на нее.

– Лиза ты ничего не слышала!

– Можете не сомневаться.

Наступило время обеда. От всех переживаний, которые Лиза умело скрывала от ребят у нее разгорелся зверский аппетит. Утром, выходя из дома Шпаков она на скорую руку сделала пару глотков чая, здесь с ребятами выпила еще чашечку, вот и вся ее еда. Промыла, что называется, желудок. Поневоле живот прилипнет к позвоночнику. Есть хотелось нестерпимо, поэтому когда ребята пригласили ее с собой, она обрадовалась. Одно ее смущало, в кошельке у нее была последняя сторублевка. На ланч едва хватит. Но если сказать, что ты лечебно, раз в неделю голодаешь, можно в нее и уложиться, на салатики приналечь. А завтра, завтра будет день, будет пища. Как раз насчет завтрашнего дня она меньше всего беспокоилась. Устройство на работу в банк придало ей необыкновенную уверенность. Теперь она сможет со спокойной совестью перехватить у собственной тетки Серафимы Карловны любую сумму до первой зарплаты. Поэтому без задней мысли она спросила:

– Обедать идем?

– Идем!

– А вы куда обедать ходите?

Она готова была услышать все, что угодно, в пиццерию, в кафе, в закусочную, но ответ Клима ее ошеломил.

– В Президент-отель!

Лиза и сама могла бы догадаться, что ничего необычного в этом нет, банк находится в самом центре Москвы, работники банка прилично зарабатывают, и поэтому могут себе позволить выкинуть на обед энную сумму. В памяти у Лизы сразу всплыл недавний рассказ тетки, Серафимы Карловны, которая имела честь отобедать в голубом зале Президент-отеля.

– Дорого и не очень вкусно! – жаловалась она вечером мужу. – Отдала сто долларов, а сама не поняла за что!

– За название отдала, за марку! Это как в «Максим» сходить! – посмеялся супруг весельчак. – Впредь умнее будешь.

И вот теперь ей, которая из себя с утра изображала девицу, присланную по блату оттуда, она вспомнила, как пальцем показывала вверх, придется дезавуировать себя. Что можно делать с ее несчастной сторублевкой в дорогом ресторане, она не знала. Пусть даже там в обеденное время будет обычный бизнес-ланч, но в престижном отеле цена на него должна быть на порядок выше, чем в обычном кафе. «Во, попала птичка», – подумала она. Не будешь в следующий раз вводить людей в заблуждение. А ребята сомнения появившиеся на ее лице восприняли по-своему:

– Да ты, Елизавета, не волнуйся, у нас есть лишний пропуск. В прошлом месяце сотрудница уволилась, от нее остался, а на проходной в обед милиционеры на фотографию не смотрят. Ты главное, уверенно иди и ничего не бойся.

– А я ничего и никогда не боюсь.

– Вот и славненько!

У Лизы было еще время сказать, что нет у нее с собой денег на ресторан, но птичка вылетела, не воротишь ее. «Ах, была, не была, на месте решу, как быть дальше», – подумала она. Развернусь и уйду, скажу, меню не понравилось, не побегут же ребята за мной. Или милиционер развернет на входе, тогда точно она не пойдет с ними.

Из банка она вышла в почетном эскорте. Справа шел Луганский Клим, слева, журавлем вышагивал Василий Становой, сзади семенил Петр. Первый же человек, который прошел мимо, оглянулся им вслед. Многие и раньше оборачивались, хотели лучше разглядеть, знала она за собой такой грешок, магнитом притягивать мужские взгляды. Но на этот раз любопытный мог оглянуться на ее спутников. Луганский Клим похоже был вытесан из скалы. Под просторной сорочкой с короткими рукавами резвились удавы мускулов культуриста. Да и Василий Становой тоже был хорош, тощий, извивающийся глистой, он возвышался над толпой, как кол над плетнем, хоть крынки на него вешай. С таким, обычно смеются на селе девушки, хорошо в темную ночь гулять, повесил на шею фонарь, и сразу светло стало. А сзади колобком катился Петр.

Пройдя переулками, они спустились в подземный переход, и оказались на противоположной стороне Большой Якиманки. Вход в Президент-Отель был со стороны третьего Голутвинского переулка. Лиза сунула пропуск в нос милиционеру на входе, но тот даже не посмотрел в него, в ворота в это время подъехал на черной иномарке с установленной на крыше мигалкой, вице-спикер Государственной Думы, шут-лидер популистской партии. Узнанный прохожими, он как всегда наслаждался собственной популярностью и небрежно помахивал рукой. Луганский Клим не удержался и, сдернув с головы Станового легкую кепи стал усиленно кланяться, принуждая делать то же самое товарища. Теперь оба они, как крестьяне в девятнадцатом веке при въезде в село станового пристава униженно отбивали поклоны. У горе-вождя вытянулось удивленно лицо. А Клим с Василием Cтановым кланяясь, продолжали юродствовать: