Через неделю после того, как о браке было сообщено в лондонских газетах, Данте вошел в игорное заведение «У Гордона». Его появление сопровождалось бросаемыми украдкой взглядами и усилением гула голосов в прокурен­ном затемненном зале.

Он направился к группе молодых людей, сидевших в се­веро-западном углу. Несколько лет назад кто-то окрестил тех, кто там постоянно собирался, компанией младших сыновей. Всем им от рождения светили уменьшенная доля на­следства и не слишком радужные матримониальные пер­спективы.

Большинство из них Данте видел впервые после своего несостоявшегося бегства во Францию. Некоторые сообщи­ли о его появлении, предупреждающе толкнув соседа в пле­чо. При его приближении все больше глаз устремлялось на него. .

Он взялся за стул возле стола для игры «в двадцать одно», за которым сидели Маклейн и Колин Бершар – любезный светловолосый второй сын графа Динкастера.

Сидевший через три стола молодой человек поднялся и преувеличенно церемонно поклонился Данте. Затем при­нялся похлопывать по столу.

За ним поднялся еще один, потом их оказалась целая дюжина. Все они ритмично стучали по столам. Даже Ко­лин и Маклейн оказались на ногах. Вскоре Данте оказался в центре людей, устроивших ему овацию.

Молодой человек, который был инициатором аплодис­ментов, поднял бокал:

– Джентльмены, тост за великого человека из нашей среды! Да будем мы все наказаны за наше распутство и гре­хи таким же образом, каким настигла Немезида его.

– Как видишь, на них это произвело впечатление не меньше, чем на меня, – сказал Маклейн, после того как все вернулись к своим занятиям. – Мы восхищены тем, что ты не только избежал разорения, но и женился на богатой и красивой Флер Монли. Только женитьба Адриана, брата Бершара, на герцогине Эвердон может сравниться по триумфальности с этим событием.

– Брак моего брата – это брак по любви, – заступился Колин.

– Разумеется, – согласился Маклейн. – Так же, как и брак мисс Монли с нашим другом, я уверен в этом. Это еще одна причина для того, чтобы праздновать. Я рад снова ви­деть тебя в нашей компании, к тому же так скоро после свадьбы.

– Моя жена не только красива, но и обладает замечательным нравом. Она не считает, что нужно не отходить от нее в течение нескольких недель, словно мы вступили в пе­риод траура.

Он не добавил к этому, что одна неделя их совместной жизни была наполнена напряженной, осторожной вежли­востью. Его жена, судя по всему, не была удивлена или огор­чена тем, что он оставил ее одну в этот вечер.

– Женщина весьма широких взглядов, – прокоммен­тировал Колин.

– Пожалуй, – протянул Маклейн. – Хотя муж ее ма­тери может преподнести это обществу несколько иначе. По­дозреваю, что он всем будет навязывать свою интерпрета­цию.

– Фартингстоун? Он любит распространять слухи?

– Маклейн, как всегда, несдержан, – сказал Колин.

– Что говорит отчим моей жены?

– Что ты воспользовался недееспособностью душевно­ больной женщины, в которой тебя не интересует ничего, кроме ее денег, – ответил Маклейн. – Не смотри на меня так свирепо, Бершар. Если сплетню слышал весь город, он тоже должен о ней знать, чтобы строить отношения с этим человеком.

– Фартингстоун проявляет стойкий интерес к делам моей жены. Впрочем, я ожидал всяких циничных слухов от него и ему подобных.

– Он говорит, что рассказывает «правдивую историю». Все знают, что он ходил к лорд-канцлеру Броуму в связи с ее состоянием и что вам было сказано, чтобы вы дождались решения Верховного суда. Всем известно, что Броума очень рассердило похищение. Все знают, что она выкупила тебя из дома предварительного заключения должников за пят­надцать тысяч.

– Я уверен, что Дюклерк счастлив услышать, что о его женитьбе треплют языки во всех клубах и гостиных, – за­ метил Колин. – Ты переплюнул самого себя по части бес­тактности, Маклейн.

– Для того друзья и существуют.

Данте показал жестом на окружающие столы:

– Если все слышали претензии и обвинения Фартингстоуна, то подобный прием меня удивляет.

– Порядочные люди полагают, что ты нашел счастье в браке с богатой женщиной. Подлецы и негодяи, столкнув­шись с подобным случаем, склонны считать, что ты урвал кусок, как это сделали бы они сами.

– Кто бы и во что ни верил, я хочу ясно заявить, что моя жена отнюдь не душевнобольная.

– Разумеется. Всякий, кто знаком с тобой лично, без труда поймет, почему совершенно здоровая мисс Монли вышла за тебя замуж. Женщины липнут к тебе, как железо к магниту, и кажется, что даже ангелы не остаются равно­ душными. Я хотел, чтобы ты поделился своим секретом. Хорошие женщины бегут от меня.

– Ты не знал бы, что делать даже с одной хорошей, – заметил Колин.

«Как и я», – подумал Данте.

Он попытался отвлечься от мыслей о хорошей, женщи­не, к которой он сразу и навсегда привязался. Она была доб­рожелательной и милой всю неделю, пока занималась пе­ределкой помещений, чтобы приспособить дом к его втор­жению.

Она устроила для него кабинет. Отдала большую комна­ту, примыкающую к ее спальне, которую ранее использо­вала как персональную гостиную, и обставила новой спаль­ной мебелью, приличествующей хозяину дома. Тона мебе­ли имели мужской, темноватый оттенок. Днем рабочие пе­рекрашивали деревянные поверхности.

Лишь одна дверь не подверглась переделкам – узкая бе­лая дверь между его и Флер гардеробными.

Она ее не запирала. Он обнаружил это два дня назад пос­ле вечерних чтений в библиотеке. Они почти не разговари­вали в течение этих часов, но все равно им было удивитель­но покойно и приятно.

В ее глазах читалось некое смущение, когда их взгляды встречались. Он подозревал, что при всем старании спря­тать свои чувства за добродушным юмором ему это не слиш­ком удавалось. Во время чтения книг бдительность притуп­лялась, и возвращалась атмосфера дружелюбия и безмятеж­ности.

Однако же потеря бдительности могла быть опасной. Поздно ночью, испытывая желание, он оказался перед со­блазнительной дверью, ведущей в спальню Флер.

Легкий поворот ручки продемонстрировал ему степень доверия с ее стороны, которого он вряд ли заслуживал, если принимать во внимание его намерения. Тем не менее он вернулся на свою кровать, где несколько часов мысленно занимался любовью с Флер.

Маклейн стал развивать свою мысль, сопроводив ее жес­том:

– Похоже, что твое появление задело интересы человека, который не принадлежит к нашему кругу.

Данте посмотрел в ту сторону, куда показал Маклейн, и увидел Хью Сиддела, стоявшего возле стола в центре зала. Он смотрел на Данте мутными от избытка выпитого гла­зами.

–Должно быть, это твоя недавняя женитьба выбила его из колеи, – сказал Колин.

– Еще один человек, проявляющий особый интерес к собственности моей жены.

– Не только к собственности, – возразил Колин.

– Что ты имеешь в виду?

– Он был без ума от нее, когда она вышла в свет. Тогда мы еще были друзьями, и я редко видел, чтобы мужчина был до такой степени влюблен. Он даже перестал пить, когда ухаживал за ней. Он отреагировал болезненно, когда она проявила интерес к твоему брату.

Данте преодолел искушение снова взглянуть на Сидде­ла, но почувствовал на себе взгляд его водянистых глаз. Рас­сказ Колина объяснял причину гнева Сиддела, когда он обнаружил Флер в том коттедже.

– Черт возьми, он идет сюда, – пробормотал Маклейн.

Тень Сиддела легла на стол, словно штормовая туча на землю.

– Дюкдерк, рад вас снова увидеть. Поздравляю с же­нитьбой. На самой Флер Монли. Ходили слухи, что она вообще не собиралась выходить замуж.

– Как видите, слухи были ложными.

– Наша последняя встреча в Леклер-Парке доказывает, что в отношении ее это был не единственный случай не­ понимания.

Он изобразил улыбку, как человек, довольный собствен­ной проницательностью и остроумием. Колин устремил на него предупреждающий взгляд, который Сиддел напрочь проигнорировал.