Дэвид кивнул и достал из кармана камзола документы.

– Вот признание меня законным наследником за подписью Теобальда и разрешение французского короля, по которому я наследую Сенлис. У тебя уже есть кольцо и рисунок. Дождись, когда Теобальд узнает о моем предательстве. Ты окажешься в опасности, если сам сообщишь эту новость. Правда, самый рискованный момент наступит, когда он увидит, что камень в кольце розовый.

– Я знаю, что делать.

– Ты вернешься потом в Лондон? Сегодня ты с лихвой заплатил тот долг, о котором все время твердил мне.

– Отнюдь нет, Дэвид. Те мамлюки* убили бы меня, если бы ты не устроил побег…

– Мы с Морваном сегодня не справились бы одни.

– Да будет тебе. Я, пожалуй, некоторое время повоюю. Когда французы наконец нагонят нашу армию, сражение будет захватывающим. Я сообщу тебе, если задержусь до осени.

Дэвид посмотрел на документы в огромной руке шведа.

– Будь осторожен, друг мой. Я не могу предвидеть, как он отреагирует.

Люди сновали по пристани, перенося награбленные товары на корабли. Трофеи были переписаны и оценены, и сейчас все это отправлялось в Англию.

Дэвид стоял посреди этих богатств. В десяти шагах от него в открытом ящике сияли на солнце серебряные блюда.

Он смотрел, как Кристиана шла по пристани навстречу брату, и понимал, как ей тяжело. Она видела слишком много ужасного накануне и понимала, что это свидание может оказаться последним.

Чем обернется для него гибель Морвана? Он и не пытался прогнать эти мысли. Ему было бы выгодно, если бы Морван Фицуорин никогда больше не вернулся в Англию.

Ведь в таком случае Кристиана становилась наследницей Харклоу. А Эдуард рано или поздно выполнит свое обещание и вернет им родовые владения. И Дэвид де Абиндон, незаконнорожденный сын благородного Теобальда де Сенлиса, станет лордом Харклоу.

Одно дело – быть английским рыцарем, и совсем иное – английским бароном.

Но по правде говоря, земли и титулы менее всего волновали Дэвида. Будучи торговцем, он понимал истинную ценность Харклоу. Он бывал там, как и в других местах вдоль шотландской границы. Но он один знал, что в горах Харклоу и на близлежащих землях есть много древних пещер, в которых еще со стародавних времен обитали животные. И в этих пещерах находилось редкое вещество, называемое селитрой, необходимое ему для изготовления пороха. Запасы одного лишь Харклоу могли принести баснословную выгоду.

А он заплатил королю Эдуарду тысячу фунтов за право быть единственным поставщиком селитры для нужд королевства и взял Кристиану Фицуорин в жены, чтобы скрыть эту сделку.

Сейчас он смотрел на брата и сестру, а его мозг невольно уже подсчитывал огромные убытки, если Морван выживет и придется расплачиваться с ним за содержимое этих пещер.

Да, возвращение Морвана было совсем не в его интересах. И если поручить Сиэгу позаботиться о том, чтобы он пал на поле боя…

Кристиана взглянула на брата сверкающими от слез глазами. Даже на расстоянии чувствовалось ее отчаяние.

Сердце Дэвида наполнилось жалостью. Забыв обо всех своих подсчетах, он желал лишь одного – утешить и защитить ее.

Теобальд был прав. Понимание выгоды и сам выбор – это далеко не одно и то же. Он не воспользуется блестящими возможностями, которые госпожа Удача предлагала ему.

Потому что он любит свою жену.

Кристиана и Морван стояли рука об руку, а мимо сновали люди, грузившие трофеи.

В этом, по сути, и был смысл войны. Выгода самого примитивного свойства. И все разговоры о чести и благородстве сегодня казались Кристиане лживыми.

– Теперь в каждом доме Англии будет новая посуда и ткани, – заметил Морван, взглянув на тяжело груженные корабли.

– Тут есть твои трофеи?

– Нет. Мой трофей – это ты. Для меня этого достаточно. – Он взглянул туда, где неподалеку от них стоял Дэвид. – И для твоего торговца. По крайней мере на этот раз.

– Дэвид. Его зовут Дэвид.

– Хорошо. Для Дэвида.

– Я знаю, ты по-прежнему не жалуешь его, Морван, но он хороший человек. И ты не можешь отрицать, что он доказал это.

– Да, в нем есть доброта и что-то гораздо большее, чего я не понимаю. Но он доказал, что может защитить тебя. Сегодня я спокойно оставляю тебя, хотя на сердце у меня все равно будет тоскливо.

– Мы расстаемся ненадолго. Война прекратится с наступлением зимы.

– Сколько бы она ни продлилась, не думаю, что мы скоро увидимся. Теперь, когда ты в безопасности и у тебя есть дом, мне нет надобности находиться при дворе. Пожалуй, когда завершится кампания, я отправлюсь путешествовать.

Кристиана, и без того расстроенная пережитым, при этих словах еще больше сникла. Обняв брата, она сказала:

– Я молюсь, чтобы ты передумал. Мое место рядом с ним, но это не уменьшает мою любовь к тебе. Если тебе нужны приключения, пусть они будут недолгими. Я всегда буду ждать тебя. Верь мне, прошу.

– Я вернусь, Кристиана. Но ты нашла свое будущее, а теперь и мне пора найти свое. – Он немного отстранился и улыбнулся. – А сейчас нам пора прощаться. Долг зовет. И никаких слез, сестра. Мы расстаемся не навсегда. Возвращайся к мужу.

Вскоре его фигура затерялась в толпе, а Кристиана все искала взглядом его темные волосы и молилась, чтобы его слова сбылись и она не в последний раз видела его.

Дэвид встал у нее за спиной. Она почувствовала его присутствие, а потом его руки нежно обняли ее.

– Я люблю тебя, – сказал он.

Как похоже на него – сказать то, что ей нужно именно в этот момент! Но ведь эти синие глаза всегда смотрели ей прямо в сердце. Она повернулась к мужу, в свое безопасное убежище.

– Я тревожусь за него.

– Он сильный и опытный боец, Кристиана. К тому же в сражениях рыцарей обычно не убивают, а берут в плен, чтобы получить выкуп.

– Да. Но у нас нет отца, чтобы заплатить выкуп. Он может всю жизнь протомиться во французской темнице, если Эдуард не поможет.

– Если его схватят, я вытащу его оттуда.

Она посмотрела ему в глаза и поняла, что это правда. С помощью кинжала или денег, но он сделает это для нее.

Страшные картины прошедшего дня померкли. Его любовь и забота прогнали грусть и тоску, захлестнувшие ее после ухода брата.

– А где Сиэг? Он возвращается с нами?

– Он решил повоевать. Он получает от этого удовольствие.

– Но сначала он отправился к твоему отцу, да? Ты послал его вернуть документы? Рисунок с изображением твоей матери исчез из книги. Значит, ты и его отдал Сиэгу. Чтобы граф знал, кто ты на самом деле и почему это сделал.

Он снова удивился. И одновременно почувствовал гордость.

– Ты становишься опасно умной, дорогая.

– Сколько у нас времени?

– В Англии он ничего не сможет мне сделать.

– Да нет, сможет, но я не это имела в виду. Как долго проживет граф? Сколько пройдет времени, прежде чем Сенлис станет твоим?

На этот раз он не просто удивился, он буквально опешил. Тут уж изумилась она. Оказывается, он даже не рассматривал подобную возможность.

– Он последний представитель древнего рода. Об этом я знаю больше, чем ты. Он не захочет, чтобы этот род оборвался, а земли вернулись короне. Такие люди готовы пойти на все, чтобы иметь наследника. Несмотря на твое предательство, узнав правду, он никогда не забудет, что ты – его единственный сын.

Дэвид замер, обдумывая услышанное.

– Ну так сколько, по-твоему, у нас времени?

– Ему около пятидесяти пяти лет. Если ты права, в чем я сомневаюсь, то мне не скоро еще придется решать подобные проблемы.

Дэвид сказал это непринужденно, но Кристиана почувствовала перемену. Она достаточно знала его, чтобы представить, какая буря бушует в его душе.

Он понял, что Сенлис когда-нибудь может принадлежать ему. Он снова начал ждать. А ждать он умел. Кристиана протянула руку и погладила его.

– Мне нравится быть с тобой, и меня не страшит долгое ожидание. Я люблю тебя. И благодарю Бога за нашу любовь. Меня всегда будут согревать твое тепло и доброта.