Вся ее жизнь, ее семья, ее прошлое сейчас покидали этот дом.

Дэвид шагнул вперед, подошел к жене и расправил накидку на ее плечах. Она слабо улыбнулась, и ее взгляд снова устремился вслед удалявшемуся мужчине.

Дэвид покачал головой и направился за Морваном, окликая его. Он и сам не мог поверить, на что готов пойти ради нее.

Молодой рыцарь обернулся и подождал Дэвида.

– Ты уходишь, Морван?

– Да, лучше будет, если я уйду сейчас. – Он бросил взгляд на сестру.

– Ты должен навестить ее в ближайшее время. Она будет скучать по тебе.

Фицуорин явно удивился.

– Ее жизнь изменилась, и ей будет тяжело, – продолжил Дэвид. – Я не хочу, чтобы она была несчастна. Приходи когда захочешь. Этот дом всегда открыт для тебя.

Эти слова еще больше изумили Морвана. Он улыбнулся и кивнул.

– Я благодарю тебя за это, Дэвид. От нас обоих. Дэвид вернулся к Кристиане и заботливо запахнул на ней накидку.

– Что ты ему сказал? – спросила она, все еще не отрывая глаз от брата.

– Я сообщил ему, что он может навещать тебя, когда захочет.

– Правда, Дэвид? – Она повернула к нему сияющее лицо. Ее искреннее удивление и благодарность тронули его.

– Я знаю: он единственное, что у тебя есть, дорогая. Он лишь хотел защитить тебя, это по-мужски, и не мне винить его в этом. Я не встану между вами.

Она теснее прижалась к мужу и посмотрела ему в глаза с детской доверчивостью.

– Он не единственное, что есть у меня, Дэвид. Теперь уже не единственное. У меня еще есть ты, а у тебя – я, правда?

Он обнял ее, и она положила голову ему на грудь, но взгляд ее все же был устремлен в ту сторону, где в темноте исчез ее брат.

Все, что она имела, все, что приобрела за эти годы, исчезло за воротами. Жизнь, которой она должна была жить по праву рождения, положение, гарантированное ее голубой кровью, – все стало недоступным отныне и навсегда. Дэвид не сомневался, что она понимает это. Она знала, чего лишило ее замужество.

Он поцеловал ее волосы и закрыл глаза. Он вернет ей все, что она теряет, и даже больше. Это в его власти. Дэвид не сомневался, что сделанное ему предложение осталось в силе и наверняка прозвучит снова. Ему только нужно теперь разыграть игру, изменив финал. И он точно знал, как это сделать. Он обдумывал свой план уже много недель.

Словно читая мысли мужа, Кристиана запрокинула голову и посмотрела ему в глаза.

– Ты очень добр ко мне, Дэвид. Я знаю, что ты позаботишься обо мне и сделаешь все, что в твоих силах.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и ее раскрывшиеся губы устремились ему навстречу. Дрожь пробежала по ее телу, она прижалась к нему и крепко обняла. Он ощутил мгновенное головокружение, и пружина, сдерживавшая его чувства на протяжении последних часов, лопнула.

Она обнимала его так жарко, так же, как и он, жаждала поцелуев. Возможно, причиной тому были вино и танец. А может, ее благодарность за Морвана. Но какая разница? Он был рад столь пылкой страсти независимо от того, чем она вызвана.

Они стояли неподалеку от костра, два силуэта, слившихся воедино, забыв про окружающий шум и многолюдье. Дэвид вновь и вновь целовал ее, и жажда его все разгоралась.

Наконец он все же нашел в себе силы отстраниться.

– Пойдем наверх, сейчас, – прошептал он, зарывшись лицом в ее локоны; ее аромат сводил его с ума.

– Да, – ответила она. – Сейчас.

Почти ничего не видя и не замечая от безудержного желания, Дэвид все же каким-то образом сумел без помех пересечь двор, войти в дом и подняться на второй этаж. Группа гостей при их появлении тактично удалилась из верхней гостиной, и он быстро захлопнул за ними дверь.

В спальне он стащил с себя и с нее накидки, бросил их на пол и в обнимку с Кристианой рухнул на кровать, накрыв жену собой. Ее податливое тело выгнулось ему навстречу. Все мысли оставили его, он был переполнен лишь ощущением ее тела, ее ароматом. Он пытался сдержать себя, утихомирить бушевавшую в нем бурю, но когда она обхватила его голову и сама неумело впилась в его губы, разум оставил Дэвида.

Ему удалось стащить с нее платье не порвав, но шнуровка корсета не поддалась опытным пальцам. Он пытался распутать узел, целуя и покусывая выступающие из выреза соблазнительные холмы ее грудей. С отчаянной решимостью он перевернул ее на живот и уставился на запутанный шнурок.

– Не шевелись, – пробормотал он, вытаскивая свой кинжал и расправляясь с последним препятствием. – Это старый забавный трюк. Твои слуги завязали узел, который невозможно развязать.

Она звонко рассмеялась и стала помогать ему избавить ее от последних одеяний. Затем, встав на колени, раскрыла ему объятия, словно их расставание длилось целую вечность.

И тогда он совершенно потерял голову. В безудержном вихре поцелуев и ласк им удалось снять с него одежду. С восклицаниями, вздохами и восторженным смехом их руки встречались на его поясе и рубашке, и, наконец, пальцы Кристианы ощутили его кожу.

Прикосновение Кристианы лишило Дэвида остатков терпения.

– Я обещаю, что буду не торопясь любить тебя, дорогая, – промолвил он. – Только позже. Всю ночь, если захочешь. Но сейчас я не могу ждать.

Он навис над ней. Она смотрела на него черными сияющими глазами.

Подстегиваемый воображением, он больше не мог сдерживаться. Сквозь пелену охватившей его страсти он взглянул на нее и увидел промелькнувшее в ее глазах удивление и настороженность.

– Не бойся, – сказал он, приподнимая ее бедра. – Я просто хочу поцеловать тебя. Всю.

Он понимал, что не сможет долго наслаждаться. Его тело просто не выдержит этого. Но оказалось, что и у нее терпения не больше. Она извивалась и кричала, и вскоре он понял, что ее высвобождение близко.

Он мгновенно приподнялся, чувствуя, как она разочарована тем, что он подвел ее к краю пропасти и остановился.

– Скоро, дорогая, – успокаивающе проговорил он и вонзился в ее лоно.

Он вздрогнул от мучительного наслаждения.

Ее руки ласкали его, сияющие глаза и вздохи говорили ему, что он удовлетворяет не только ее тело. Нежность обволакивала их обоих, соединяя так же накрепко, как были сплетены их тела.

Он почувствовал, как она напряглась и вытянулась в предвкушении ослепительного пика, и он сам больше не мог сдерживаться. Его рука скользнула между их тел, к ее лону, и он подарил ей долгожданное высвобождение. Она изо всех сил обняла его, затягивая вместе с собой в восхитительное забытье.

Он редко стремился к одновременному окончанию. Честно говоря, даже избегал этого. Сейчас же, когда их страсть достигла апогея, он почувствовал ее наслаждение так же остро, как свое собственное.

Когда их дыхание чуть-чуть восстановилось, он перевернулся на спину, увлекая ее за собой.

Через некоторое время она приподняла голову и задумчиво распахнула глаза.

– Я слышу лютни, – удивленно сказала она.

– Ты льстишь мне.

Она засмеялась и игриво толкнула его в плечо.

– Да нет же, Дэвид, правда. Послушай.

Он прислушался и действительно уловил нежные звуки. Бережно сняв с себя Кристиану, он встал и исчез в гардеробной.

Она ждала, все еще качаясь на волнах их любви, а лютни тем временем зазвучали громче.

Дэвид вернулся и снял покрывало с постели.

– Они играют для тебя. Ты должна поблагодарить их. – Он накинул покрывало себе на плечи и им же укрыл жену.

Дверь, ведущая в сад, была открыта, и они вышли на балкон. Дэвид приподнял ее и усадил на каменный парапет, заботливо обернув покрывало вокруг ее ног.

Внизу, в крошечном садике, она увидела четырех мужчин с лютнями. Они пели песню о любви, и она узнала низкий бас Уолтера Мэнни.

– А другие кто? – шепотом спросила она.

– Они все из Пуи. Такова традиция, когда кто-то из нас женится.

Мужчины вновь запели. Фигуры певцов лишь смутно вырисовывались в темноте, под чистым ночным небом, сверкавшим мириадами звезд. Дэвид обнял ее под покрывалом, прижался щекой к ее волосам. Было что-то невероятно романтичное в этом сочетании ночного сада, нежных напевов, близости возлюбленного и еще совсем свежих воспоминаний о проведенных в постели мгновениях.