– Я не сплю, но ты, пожалуй, иди.

– Хорошо. – Она встала. – Хотите что-нибудь?

Его ответ прозвучал настолько странно, что Пиппа надолго запомнила его. Он сказал:

– Ты дала мне больше, чем думаешь, дорогая моя. Спасибо. Закрой дверь, когда будешь уходить, хорошо?

На следующий день Пиппа наконец познакомилась с Гленом Бертом. Дэйви уже считал его закадычным другом, заговорщицки нашептывая сестре, что тот отличный ветеринар – почему-то ей пришло в голову, что здесь поработал Крэг, – и что он, Дэйви, выполнит все предписания Глена до последнего слова, ведь Мастер выполнял все, и посмотрите, чего он добился! Естественно, без Крэга не обошлось.

– Молодец, правильное решение, – похвалила Пиппа. – Только, пожалуйста, не называй его ветеринаром, он врач.

– А он не возражает, – быстро нашелся Дэйви.

Казалось, сегодня был день всемирного примирения, никто ни с кем не спорил, даже Рена. Представляя доктора своей троюродной сестре, она была сама нежность и очарование. Еще немного, и Пиппа подумала бы, что угрозы сестрицы насчет молодого врача – не что иное, как плод разыгравшегося воображения.

Мистер Берт осматривал Дэйви в его комнате. На подоконнике, мило покачивая стройной ножкой и в то же время заинтересованно следя за происходящим, сидела Рена. Ее вид не тронул бы разве слепого, но Глен Берт не отрывал глаз от маленького мальчика, что, впрочем, устраивало красавицу австралийку, ведь Пиппа тоже не попадала в круг его внимания.

После недолгого осмотра доктор многозначительно кивнул Рене, и та, как чуткая многоопытная сестра-сиделка, взяла мальчика за руку и повела в сад. Излишне упоминать, что остановились они точно перед окном, именно там, где актриса могла с наибольшим успехом исполнить задуманную ею роль, что она и проделывала, причем довольно удачно. Звонко смеялась, аккуратно поддерживая мальчика, пока тот выполнял какое-то сложное акробатическое упражнение, забавно грозила пальчиком и ни разу не посмотрела в сторону дома, словно ее действительно волновал только Дэйви.

Тем временем доктор Берт обратился к Пиппе:

– Раньше у меня не было возможности поздравить вас и похвалить за телят, так что делаю это сейчас. Похоже, вы прекрасно справились.

– Я выросла в деревне.

– Ну, одного этого мало. Вы, случайно, не работали в Англии ветеринаром? – Он загадочно улыбнулся. – Ваша сестра сказала, что вы не медсестра.

Ничего другого она от Рены и не ожидала. Интересно только, что еще та успела сообщить?

– Я работала в одной конторе, – после небольшой заминки неопределенно ответила девушка, и собеседник тут же с сожалением вздохнул:

– Жаль, а я-то понадеялся, что вы одна из нас, судя по вашему хладнокровию.

– Из змей и лягушек? – весело пошутила Пиппа, и он непринужденно засмеялся вместе с ней, впрочем, очень скоро его красивое, умное лицо вновь стало серьезным.

– Я думал, – объяснил он, – что вы спокойно сможете рассказать мне о болезни Дэйви.

– Естественно, смогу.

– Конечно. – Его открытая улыбка приобрела некоторую натянутость. – Хотя вряд ли вы мне поможете.

Девушка поняла, что его интересуют не эмоции и обычные поверхностные впечатления, а серьезные научные замечания. Так кто же знает Дэйви лучше, чем его родная сестра? Спокойно, обстоятельно, но кратко она перечислила все, что знала о болезни брата от доктора Харриса. Доктор Берт слушал очень внимательно, время от времени одобрительно кивая.

– Огромное спасибо, – с чувством выговорил он, когда Пиппа выложила все, что знала. – Я едва ли ожидал, что получу столь исчерпывающую информацию от непрофессионала.

– Дэйви – все, что у меня есть, доктор. Я должна быть в курсе. – И, собрав остатки мужества, выпалила: – Я знаю, прогнозы неутешительные.

Оторвавшись от записей, которые он делал в блокноте ровным, красивым почерком, он медленно поднял глаза.

– Я многое отдал бы за право возразить вам, мисс Бромли.

– Но вам нечего сказать.

– Знаете, иногда, несмотря на неоспоримые факты, несмотря на мнение общепризнанных гениев, случается не так, как предсказывают врачи.

– Спасибо за утешение. – Девушка горько улыбнулась и для поддержания беседы спросила: – Рена говорила, что вы хотите проводить научные исследования?

Захлопнув блокнот, он кивнул:

– Быть единственным врачом в округе – очень ответственно, да и лестно. Я ценю свое положение, но должен признаться, что исследования – моя единственная настоящая страсть, моя голубая мечта.

– Выходит, в скором времени вы покинете эти места?

– К сожалению, моя мечта стоит немалых денег. Их у меня нет, так что я остаюсь.

Внезапно Пиппа вспомнила слова Рены: «Глен хочет заняться научным исследованием. Это стоит денег, и думаю, он скоро поймет, кто ему в этом поможет». Она автоматически посмотрела в окно, туда, где златовласая красавица, картинно присев на корточки, застегивала Дэйви расстегнувшийся сандалий. Ее взгляд не ускользнул от доктора, и тихо, так тихо, что его слова можно было принять за шум ветра, он сказал: «Нет».

– Что, простите? – вздрогнула она.

– Еще раз спасибо за подробную информацию. Каждый день я получаю новые медицинские журналы и теперь буду вдвойне внимателен: вдруг натолкнусь на что-нибудь касающееся Дэйви.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила девушка, прекрасно понимая, впрочем, как и сам доктор, что вопрос остается открытым.

Некоторое время они вместе молча любовались чудесной парой за окном. Затем Берт ушел, и Рена в мгновение ока сменила роль доброй, заботливой няни на строгого и дотошного следователя. Она настырно выпытывала что, когда и как.

– Рена, зачем тебе медицинские тонкости? – вразумляла ее Пиппа. – О другом мы не говорили.

– Разумеется, я не сомневалась. – Ее губы превратились в тонюсенькую алую ниточку. – Но все же расскажи.

– Он сказал, что Дэйви… – Пиппа попыталась протиснуться мимо сестры и выскользнуть в коридор. Однако у Рены не хватило такта или, быть может, дальновидности уступить дорогу. Она невозмутимо ждала ответа, а просто повернуться и уйти Пиппа не могла. Ей пришлось слово в слово повторить свой разговор с Бертом, в том числе и его опасения насчет научного исследования.

– Вот видишь! – словно начищенная золотая монета, засияла Рена, поэтому Пиппа не стала упоминать о том странном «нет». Пусть кузина пока купается в море уверенности в том, что ее деньги сделают невозможное, что Глен полюбит ее и, что самое главное, увезет далеко-далеко, как законную жену естественно.

– Подальше от этих мест! – странно, но слова звучали будто магическое заклинание, и Пиппа удивленно спросила:

– Ты же часто уезжаешь отсюда, путешествуешь, разве нет? Даже сейчас ты можешь взять да и уехать.

– Меня всегда ждут обратно, – обреченно отозвалась Рена. – Это мой дом. Я здесь живу, здесь отец. Когда ты выходишь замуж, то больше не принадлежишь никому, кроме мужа, у тебя появляется новый дом, и не надо возвращаться в старый, и никто тебя не осудит. С Крэгом ничего не вышло бы, он постоянно возвращается в «Ку». Я так не могу. Я хочу вырваться отсюда, вырваться!

– Но почему? – недоумевала Пиппа. – Тебе же нравится это место, ты сама его выбрала.

– Да, выбрала! – Рена буквально побелела от злости. – А теперь я его ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – На последнем слове она чуть не задохнулась, резко повернулась и бросилась прочь.

В течение следующей недели доктор Берт несколько раз навещал дядю Престона и каждый раз заодно осматривал и Дэйви. У него появилась интересная идея составить для мальчика комплекс оздоровительных упражнений, но непременно таких, которые придутся ему по душе. Он свято верил в то, что некоторые движения могут навсегда отбить у ребенка всякий интерес к зарядке.

Рена тут же предложила свою помощь как тренер и наставник, – а кто же еще? в колледже она брала самые дорогие уроки танцев! – но доктор был категорически против.

– Здесь нужна его сестра. Судя по тому, как она описала все симптомы, мисс Бромли знает каждый его мускул, даже самый маленький. Это то, что нужно.