Поль Элюар Стихи (перевод М. Н. Ваксмахера) ПЕРВЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ (1913-1918) Вполголоса Как потеплело к вечеру сегодня! И как сверкают звезды! Прозрачно будет небо поутру Над авеню Версаль. Прозрачно будет… А песня в небе тает, точно шар. Когда прозрачно небо, хорошо Так рано выйти из дому и знать, Что будет полдень и конец настанет Работе долгой… А песня в небе тает, точно шар. Когда я долгой улицей иду, Мне кажется – я за городом где-то. Как эти виллы, право, хороши! Ей-богу, я любуюсь от души! А песня умерла, пропала песня. 1914 "Малышка-девчушка…" Малышка-девчушка впервые в Париже. А грохот, как ливень, клокочет и брызжет. Малышка-девчушка идет через площадь. А грохот прибоем булыжники лижет. Малышка-девчушка бульваром идет Мимо надутых лощеных господ, И стук ее сердца не слышен Парижу. 1915 Мои последние стихи Написал я унылые дали, а люди устали, устали за радостью гнаться в печали. Написал я унылые дали, где люди дворцы воздвигали. Написал я бесцветное небо, и море с его кораблями, и снег, и ветер, и ливень. Написал я бесцветное небо, где люди дворцы воздвигали. Потерял я долгие годы работы своей и покоя. Никого не смутил я. Счастливцы, ни о чем не просите – пойду я в двери огня стучаться. ДОЛГ И ТРЕВОГА (1917) "Ну что ж, старина…" Ну что ж, старина, ложиться пора. Поспим до утра. Распустим ремни. Наше дело такое. Хоть жалко ребят, Что ночь напролет с винтовкой стоят, – Так ведь днем отоспались они! До утра, старина, по дороге ночной Никто не пройдет, и шиповник утонет В темноте, и к окопам протянет ладони, Окропленные желтой луной, И шипами солдата не тронет. Ну что ж, старина, ложиться пора. Вино надоело, обрыдла игра. Скинем винтовки, ремни расстегнем Да развернем-ка с тобой до утра Одеяла, набитые злющим зверьем. "В касках солдаты…" В касках солдаты, в цветах, разрушители и запевалы. Безостановочно, медленно Пушки, повозки идут, по колеса в хлебах. Вечер, багровое солнце заходит, Будто солдатский мешок, соскользнувший с плеча. Верный Из этой деревни тихой Идет, трудна и крута, Дорога к слезам и крови. Наша душа чиста. Ночи теплы и спокойны, А мы для любимых храним Самую ценную верность на свете – Надежду остаться живым. "Наутро, на рассвете…" Наутро, на рассвете, снова в путь – Таков удел солдата. Довольные, что среди ветра и дождя Нашелся теплый дом, где можно отдохнуть и выпить, Мои горластые товарищи трясут шинели И, словно предвкушая счастье, Которое когда-нибудь придет, гогочут что есть мочи. И в страхе вздрагивает холод этой ночи. "Тревожит меня опустевшее небо…" Тревожит меня опустевшее небо И ливень – он до костей нас промочит. Я шагаю и знаю: огромное счастье Охватило бы нас, если б мы захотели. Долг и тревога рвут Жизнь мою пополам (Поверьте, мне нелегко В этом признаться вам.) Ноздри щекочет листвы аромат. В небе безоблачном ласточки вьются. Наши мечты вдогонку летят… Я о тихой надежде мечтаю. СМЕХ ДРУГОГО
Сумерки Что вовсе не ночь, а луна. Небо ласковое, точно кружка с парным молоком, и ты, старина, улыбаешься, будто влюбленный. И ты мне о них говоришь. Они украшают твой дух, украшают твой дом, нашу жизнь украшают. А, пожалуй, их много, дружище, слишком уж много обездоленных этих: мать, и отец, и жена, и детишки. Но ты мечтаешь спокойно, а я что-то умничать стал. |
