- Белаз только для вояк, а вот Камаз можно, - согласился мэр. - Ты там сам подсуетись. Мне не до этого. У нас скоро комиссия.
Никанорыч с ним согласился. Разговор пошел о комиссии. Я решил, что самое время вмешаться. Мне надо побольше узнать про семью Левтовых.
- А на маяке как жить? - я обратился к смотрителю.
- У меня второй контракт, - сообщил он. - С тещей жить не могу. А Марина местная.
- Марина?
- Жена, - охотно пояснил смотритель.
Никанорыч и мэр активно обсуждали с Першовым "что наш Камаз по дороге в Мурильске супротив ихнего Джипа Прада".
Мы со смотрителем нашли общий язык. Он мне рассказывал о тяжелой жизни, а я слушал его грустную повесть.
- Я сам с Урала, но вот сильно не хотелось жить с матерью, бабкой, теткой и сестрой. Отец, правда, ушел к другой. Он военный. Последнее распределение было во Владивосток. Я когда вырос, то поехал к нему. Отец пристроил меня в мореходку. Там неплохо, но уж слишком жестко. Отучился и ушел на судне. Два рейса, больше не выдержал. Там знаешь волком завыть можно. Вот и получилось, что у меня ничего за душой и в кармане. Надо как-то устраиваться. Я женился. Да, это сейчас противно думать, а тогда нашел бабенку и женился. Дарья из этих, которые принца все ждут. А я на принца...
Я посмотрел на Левтова. Не похож он на принца. Вроде и высокий, но какой-то щупленький. Симпатичный, но вислоухий. Улыбчивый, но какой-то забитый.
- Дарья и ее мать со мной долго не смогли. Вернее, я с ними не смог. Уехал на заработки на Сахалин. Там путина тоже неплохо. А еще можно на север податься. Но там тоже что-то не сложилось. Я с англицким не дружу, да и лень мне.
Левтов остановился и налил нам еще. Мне пришлось выпить и закусить очередным блином с икрой.
- Один знакомый сказал, что на маяк ищут смотрителя. Я и поехал. Высказал, что с тещей жить не могу. Взяли. А здесь Марина. Я женился.
- Погоди, ты ж вроде женат, - я не помнил, чтобы Левтов сказал о разводе с Дарьей.
- Так я документы потерял, - Левтов поморщился. Пьяный язык готов был протрепать мне о чем-то нарушающим закон. Но Левтов остановился потому, как сильно забеспокоился. Я успокаивающе закивал, что все понятно. - А потом я на второй контракт остался. Уже шесть лет живу.
Я был трезвый, поэтому сразу сообразил о несуразности. Ефросинии Левтовой должно быть девятнадцать. Цифры не сходятся.
- А дети у тебя есть?
- Двое. Марина родила Альбину и Славика. А еще у нее есть дочка Фроська, - сообщил смотритель маяка.
- Много. Трое. Уважаю, - я выразил восхищение и полчаса выслушивал об Альбине и Славике. - А старшая не твоя? Как она? Не тяжело с падчерицей?
- Да, нет. Она тихая. Все время уходит. Я долго боялся, что ее медведь какой загрызет, но Фроську не трогают. Работящая, но время от времени. Готовит хорошо. Марина ее любит, а я привык. Фроська любит всякие рассказы о жизни. Она долго не верила, что есть другой мир. Но Мамедыч ее убедил. Привез ей с большой земли ноут и антену. Мы же все здесь на спутнике.
- А можно к вам на маяк заглянуть? - я был настроен познакомиться с Ефросиньей в самое ближайшее время.
- Да, приходи, завтра, - пригласил Левтов и отключился. Уткнулся носом в стол он неожиданно. До этого говорил вполне осмысленно и бодро.
- Тебе еще две, - послышалось от Никанорыча. Он указывал норму начальнику экспедиции Першову.
- Сам знаю, - огрызнулся тот.
Василь Мамедович поднялся и отправился освежиться. Назад он не вернулся.
Никанорыч налил последнюю стопку Першову и пояснил мне:
- К Груне ушел. Он на автопилоте. Ты ложись здесь. Только не пугайся, если что.
- А что? - мне не понравилось это "не пугайся".
- Может постреляют малость. Телевизор включи, посмотри чего в мире.
Он щелкнул пультом, залапотали по иностранному.
Никанорыч единым заученным движением поднял Першова и Левтова и величественно удалился.
Я улегся на диван и стал думать о том, что услышал. Несомненно, завтра первым делом хорошо бы сходить на маяк к Ефросинье, но надо успеть это сделать до того, как проснется Василь Мамедович. Я так понял, что из его юридических бюрократических бумажек мне не выбраться до самого отъезда.
Маяк был старым. Еще японской постройки. Маяк на краю мира. По крайне мере, он воспринимался именно так. Я стоял перед маяком и смотрел, как девчонка пыталась справиться с козой. Та ее упорно бодала, нет, скорее игралась. Девчонка радостно смеялась и уворачивалась. По ступенькам спустилась женщина.
- Ты Аспирант? - зычно спросила она меня.
Я кивнул, щурясь утреннему солнцу.
- Заходи, - разрешила женщина. - Где мой?
Понятно, что она про Левтова старшего.
- Так его вчера Никанорыч унес, - я помнил, как он величественно тащил два безъязычных тела.
- Понятно, - кивнула женщина. - Значит, в берлогу унес.
- Берлогу? - я шел за женщиной по каменной лестнице.
Она остановилась и обернулась:
- Никанорыч, когда напьется тащится в берлогу у кратера. Пять километров проходит в любом состоянии. Мой Анатолий первый раз сильно испугался, когда очнулся в медвежьей берлоге, а потом привык.
Я кивнул, поражаясь местной жизни. Она привела меня в комнатку. Маленькая такая комнатка, забитая вещами и мебелью.
- Мы здесь живем. Ты чего пришел? - Марина Левтова принялась застилать постели.
Я в очередной раз потерял речь. Разве можно вот так приглашать человека, тащить его по этой бесконечной лестнице, а потом спрашивать "чего пришел?". Не вижу логики.
- Хотелось бы поговорить с Ефросиньей, - больше мне сказать было нечего.
- Это можно, - разрешила ее мать. - Она там на самом верху.
- Я пойду? - все же не понимаю, как с ней разговаривать.
- Иди, - сощурилась Марина Левтова.
Я поднялся по лестнице и постучал в дверь.
- Здравствуйте. Можно? - я открывал дверь и одновременно спрашивал разрешения.
Эта комнатка еще меньше той. Это даже не комнатка, а конурка.
Ефросиния Левтова не соответствовала своему имени. Вы когда-нибудь видели девушку-вамп? Так вот, Ефросинья вылитая эта вамп, только клыков не хватает. Она сидела в кресле с ноутбуком на коленях. Вещи: сплошная черная кожа, заклепки, крашенные волосы (блондинка) и красные губы меня слегка поразили. Я то думал, что она ходит в ситцевом платьице и босиком.
- Заходи, аспирант, - пригласила она меня. - А кто ты есть такой?
Я сглотнул. Учитель отчего-то фыркнул.
- Евгений Снегов, - я ответил по подсказке учителя.
- Ты уж точно не Снегов Евгений, - девушка подняла брови, выражая неодобрение. - Нет тебя в базах.
- А ты хакер что ли? - мне было странно встретить в такой дыре компьютерного гения.
- Я? Нет, ты что, - засмеялась она. - Но друзья всегда помогут.
- Я Евгений Сангадиев, - мне в принципе терять нечего. Надо хоть со вторым объектом нормально провести вербовку. Уж если она знает, что я не Снегов, то и не надо в это упираться.
- Зачем явился Евгений Сангадиев? - она предложила мне сесть.
Мне достался трехногий стул без спинки.
- Поговорить надо, - я понял, что опять не готов к процессу вербовки. Не знаю, что сказать. Учитель напомнил, что на втором объекте я мог бы учесть ошибки первой вербовки. Я с ним мысленно согласился, но отступать некуда.
- Говори, - разрешила Ефросинья.
- Есть предложение, - юлить не имело смысла.
- Поехать с тобой, - саркастически девушка скривила губы.
Я кивнул. Видно, что кто-то ей уже делал подобные предложения. Она отказала.
- Зачем?
- Учиться в школе в другом мире, - я уже прикидывал, что ей попытаться изложить об этой школе-Академии дона Де Сорео.
- Я? - Ефросиния была недовольна моим ответом, уж не знаю почему.
"Кто-то был до тебя", - подсказал учитель. "Она боится", - заключил он.
- Ты одна из тех, у кого есть талант. Не знаю, какой, но есть, - я сразу решил признаться, что не знаю, почему именно она.
