- Значит, мы должны уйти. Да и жить здесь не очень то, - директор вел общее настроение в труппе к единственному возможному решению.

- Тогда мы должны вернуться, - послышался голос отца Логорифмуса.

- Куда?

- В Эвари, - молниеносный ответ.

- Отлично, я тоже придерживаюсь подобного мнения, но будут ли нам там рады? - директор развел руки.

- Рады? - люди не смотрели на возвращение с такой точки зрения.

- Вы знаете сколько всего кодров? Их несколько тысяч, и это не все, - директор опять будто бы извинялся.

Отец Логорифмус пожал плечами, по его мнению, нет таких трудностей, которые нельзя было бы преодолеть.

- Кстати, отец Логорифмус вы оставите свою миссию? - полюбопытствовал Мухмур Аран.

- Я нашел то, что искал, - просто ответил Логорифмус.

В это мгновение Хэсс подумал, что Логорифмус похож на того могучего зверя, с которым подружился. Тот зверюга тоже так корчил рожи, и морщил нос.

- Мы возвращаемся? Но как мы пройдем по этим землям до Эвари? И главное, примут ли нас? - Инрих вернулся к теме дискуссии.

- Нам больше некуда идти, - Саньо подал голос. - Мы не дадим кодров в обиду.

- Уж скорее они не дадут нас, - пробормотал директор. - Отлично с этим предложением согласны.

Общее голосование прошло успешно.

- Итак, у нас еще как вам известно, есть три стада больших мясных животных, которых нам придется разводить. Пока они спят, но кто их погонит?

- Здесь я скажу, - Илиста опять вышла вперед. - Этим всегда занимался клан мудрости, то есть я и мои кодры.

- Отлично! - директор знал заранее, что она скажет. Ночью они уже это обсуждали. - Мы будем их гнать, но по идее должны справится. Я бы предложил этим заняться уважаемому Логорифмусу и Григорию, а также всем свободным от присмотра за кодрами. Кстати, повозки придется оставить здесь. Я предварительно договорился со Страхолюдом. Они останутся здесь, а личные вещи сгрузим на кодров. Они тоже согласны. Передвигаться мы будем быстрее, все будет зависить от этих мясных животных, которых придется гнать по земле.

- Да, летать они в отличие от кодров не смогут, - подал голос Боцман.

- Полеты придется освоить всем, даже тем немногим, кто не сговорился с кодрами, - продолжил директор. - Вопросы есть?

- Есть, - к директору протиснулся Лаврентио.

- Говори, - разрешил Инрих.

- Первый, когда мы выходим назад? Второй, мы как труппа распались? И третий, когда будут объяснения? И еще один, про этих маленьких везде шныряющих человеков, да и еще синих птиц?

- Правильно, - согласился Негда. Его поддержали остальные музыканты. - И как лететь беременной?

- Уф, - директор помахал руками, успокаивая гомон. - Для объяснений и даты выходы давайте соберемся завтра утром, после моей сегодняшней встречи с Мастерами.

- Хорошо, - Лаврентио согласился, - а остальное?

- Подождите, - директор думал, как ответить. - Про труппу вы можете решить только сами. Не перебивайте, - остановил он остальных. - Про птиц пусть объясняет девушка, наша Алила, а про человеков все вопросы к Хэссу. Это он их личный дух. Хэсс!

Вору пришлось выйти вперед, под общим любопытством Хэсс поведал весьма скорректированную историю своего обличивания в духи. Закончил свою речь он следующими словами:

- И, насколько мне известно, маленькие человечки уже кое-кого из вас выбрали в своих. Вунь еще не объяснял мне как, но потом надо будет провести ритуал, тогда и у вас будут жить маленькие человечки. По себе могу сказать, что это помощники, опекуны и друзья. Бросить их я не могу, и уж коли мы берем таких больших кодров, то надо взять и маленьких человечков.

- Алила! - вызвал Инрих.

Сегодня девушка была не такая растерянная, как в ту памятную ночь. Она явственно волновалась:

- Птицы, они тоже уходят, улетают из Темных земель, - начала она. - И они выбрали меня, как человеки Хэсса. Они волшебные, сами знаете про синих птиц. Я предлагаю принять то, что случилось, ведь птицы это тоже дар Темных земель. Птицы многие годы являлись стражами Темных земель, возможно, что и в Эвари, они будут. Хэсс уже говорил, что человечки выбирают и общаются с кем-то из вас. Так вот птицы тоже смотрят, вы их не бойтесь, они тоже говорят.

Люди молчали. Вроде бы разъяснения и получили, а все равно чего-то не хватает.

- Давайте, эти вопросы оставим на потом, - директор опять взял обсуждение в свои руки. - Кто-то еще хочет высказаться?

Лаврентио запротестовал:

- Подождите, мы еще не все обсудили.

- Хорошо, - Инрих покорно согласился. - Говори.

- Я о нас, - Лаврентио смотрел по очереди на каждого. - Мы есть или нас нет?

- Я поддерживаю, - послышалось от Мухмура Арана. - Мы столько труда вложили в постановку.

Флат глубокомысленно кивнул, Вика стукнула кулаком по руке, Саньо пробормотал что-то утвердительное. Лаврентио вызвал к обсуждению волнующую всех тему.

- Что мы будем делать? - актеры бормотали, но никто не хотел выступать первым.

Мухмур Аран напрягся, он считал, что он и Одольфо родители постановки, и это невнятное бормотание убивает его творческого ребенка. Ситуацию спасла Илиста:

- Мы можем представить нашу постановку в столице. Мы должны ее сделать вечером памяти Одольфо. Если уж мы не попадаем на фестиваль, то давайте хотя бы почтим память драматурга таким образом.

- Правильно, - выкрикнула Вика, но сразу же смутилась.

Дикарь поднял руку:

- Я бы согласился с предложение благородной Илисты, это было бы достойно.

- Но если мы представим постановку в столице, то не сможем ее представить на фестивале, - робко возмутилась Мириам. Гвенни взяла ее за руку и продолжила речь подруги:

- Тогда постановка Одольфо никогда больше не попадет на фестиваль.

- С фестивалем дело темное, простите уж мое вмешательство, - инициативу разговора взял в свои руки отец Григорий. - Когда вы на него попадете еще? Да и поедете ли в таком составе, а вот помянуть Одольфо это правильно.

- Хорошо, - Саньо принял решение. - Я согласен с Илистой. Фестиваль дело десятое, а вот человек и его память...

- Инрих? - Илиста повернулась к директору.

- Я согласен с любым решением, дорогая. В этом случае решить надо именно вам - актерам, а не нам работникам, - директор отстранился от высказывания собственного мнения.

Илиста потребовала голосования. В итоге актеры согласились, что она предложила наилучший вариант.

- Еще вопросы будут? - Инрих был уверен, что нет, но ошибся.

Общим вниманием завладела Най. Эта девчонка затронула финансовый вопрос.

- Я хочу знать, что будет с оплатой? - Най выставила грудь вперед, характерным движением своего отца.

- Ну, как ты можешь, доченька, - забормотала ее мать.

- Это важно для меня, важно для остальных, - Най еще громче заговорила, боясь, что ее могут прервать.

Альтарен и Сесуалий пожали плечами, они решили свои денежные затруднения. Остальным же вопрос вознаграждения, обещанного при их согласии отправиться на фестиваль, показался весьма своевременно поднятым. Илиста и Инрих переглянулись.

- Я понимаю, что это надо обсудить, - Инрих понадеялся, что выразился достаточно дипломатично.

- И обсудить сейчас же, - поддакнула Вика.

- Хорошо сейчас же, - директор приготовился к обороне.

Тишина.

- Я жду, - послышалось от директора.

- То есть как? - изумилась Най. - Это мы ждем.

Инрих подумал еще поиграть в слова, что могло дать ему дополнительные моральные преимущества в будущей торговле, но сделать это ему не дала Илиста.

- Мы оплатим половину обещанной суммы, - актриса сделала свое предложение.

- Донна Илиста, - Флат покачал головой. - Но денежными вопросами занимается Инрих.

- Я придерживаюсь этого же мнения, - быстро выговорил директор, не желая развивать тему "кто хозяин в труппе?".

- Половину? - потянула Най.

- Мы не дошли до Фестивального, - директор обрел почву под ногами и не собирался отступать.