– Года три, не больше, – успокоил её Фрадкин. – Вы выйдете из тюрьмы в самом соку.

– Попробуйте вспомнить, кто сказал, что Горазон трус и подонок, – приказал Славка. – Кто спровоцировал вас?

– Вокруг было много народа, – прошептала Полина. – Толпа! Откуда я знаю, кто это мог сказать? К тому же, я была в стельку пьяна…

– Голос был мужской или женский? Это вы хотя бы помните? – заорал Славка.

– Нет!!! – взвизгнула Полина. – Не помню! Голос шёл откуда-то сзади, тихий, отвратительный, гипнотический голос!

– Значит, провокатор стоял у вас за спиной? Гениально! Совершить преступление чужими руками! – Славка вытер мокрое лицо рукой и обратился к публике: – Итак, господа, мы имеем умного, хитрого, осторожного и изобретательного преступника! И этот преступник находится среди нас!

Все стали оглядывать друг друга с удивлением и опаской.

– Есть в этой истории ещё пара нюансов. Если вы подождёте меня пять минут…

– Подождём, чего уж там! – сказал Суковатых. – Ты так интересно заливаешь, ребёнок, что можно прерваться на рекламную паузу!

– Лид! – Славка потряс за плечо Федину. – Проснись, а то пропустишь самое интересное!

– Кофе-коньяк-кокаин-соль-сахар-перец и горсточка камушков-гастролитов, – сонно пробормотала Лидия, открыв бессмысленные глаза. – Женька, что такое камушки-гастролиты? В какой аптеке их продают? А ещё мне нужно пить свежую кровь, иначе я всегда буду спать, правда, Фрадкин?!

– Что с ней? – спросил Славка у дока.

– Медикаментозный сон.

– Это вы начудили?

– Я. А что, плохо, что ли?! Милая девочка! Спит, не плачет, кушать не просит, в обмороки не валится. Бай-бай, – Фрадкин погладил Лидию по плечу, и она мгновенно заснула, пустив слюну на рукав его пиджака.

– Я всегда говорил, что вы сатрап, док!

– Я?! Я кандидат наук. Филологических. Хотите Даниила Хармса почитаю?

– Я вам сейчас, док, сам почитаю… – Орлик размахнулся для удара, но его кулак перехватил Крис.

– Обожаю тебя, – прошептала телезвезда, – Мокрую, злую, красивую… Обожаю! – Крис поцеловал Славкин кулак.

Доктор захохотал.

– Идиот! – прошипел Орлик, вырывая руку у Криса. – Звёздный прыщ на деловом пространстве страны! Иди картошку сажай! Коров дои! Уголь добывай! А вы, док…

– Дай этой клизме в морду, ребёнок! – закричал Суковатых. – Он мне пить и есть запретил!!

– Вам нужно сделать гистологию мозга, Евгений, – невозмутимо заявил док. – Неприятная процедура, но в вашем случае необходимая!

– Тебе бы Хармса поменьше читать дружище, – ввязался в перепелку Георгий Георгиевич. – Абсурдный автор! Такой же, как и твои диагнозы.

Славка убежал в раздевалку и быстро переоделся в джинсы и майку. Мокрые волосы он зализал назад. И улыбнулся, – широко и победно.

Сейчас они получат порцию адреналина! Сейчас он им задаст!

Орлик вышел из раздевалки строевым шагом караульного.

Но триумфа не получилось, никто не заметил чудесного превращения Славки в парня. Все рыдали, заливаясь слёзами.

– Не понял, – растерялся Славка и тут же почувствовал резь в глазах. Резь усиливалась, становилась невыносимой, слёзы хлынули необузданным, диким потоком. – У-у! – Орлик зарыдал в голос. – Ух ты, чёрт…

– А-а-а! – взвыл Суковатых, закрутившись на месте винтом.

– Как будто хрену много поел! – тёр глаза Феликс Григорьевич.

– Люди, да это же газ! – крикнул Крис. – Кто-то распылил в бассейне слезоточивый газ!!

– Ха-ха! – зашёлся в истеричном хохоте Гошин. – Газ! В глаз!

– Бежим отсюда! – взвизгнула Нелли.

– Газ? – открыла красные глаза Лидия. – Это ваши шуточки, Фрадкин?

– Что вы, деточка! Я бы предпочёл что-нибудь нервно-паралитическое. Нужно действительно убегать отсюда, а то… а то… – Доктор схватил Лидию в охапку и потащил к двери, где уже столпились все остальные.

– Все в гостиную! – заорал что есть сил Славка, надеясь, что Гошина в окошке услышит его. – Все за мной! Попытка к бегству считается признанием вины!!

Они ворвались в гостиную все на одно лицо – носы красные, глаза опухшие, волосы растрёпанные.

В центре комнаты, возле стола, в монументально-высоком кресле сидела Ида Григорьевна Гошина. На ней было красное платье, красные туфли, красные перчатки и красная шляпа с полями. Казалось, что стены в комнате тоже красные.

– Здравствуйте, дорогие мои! – воскликнула Ида, раскинув руки в приветственном жесте. – Как я рада вас видеть!

Всеобщее «Ах!» повисло в наэлектризованном воздухе.

– А вы думали, я на том свете? – захохотала старуха. – А вот она я! Что, не ожидали?!

Повисла долгая пауза.

– А чего вы все в слезах? – удивилась Ида Григорьевна. – От горя, или от радости?

– От газа, – пояснил Крис. – Скажи, бабуля, кто тебя так удачно забальзамировал?

– Моё платье… – прошептала Полина. – На ней моё любимое платье, мои любимые туфли и моя новая шляпа!!

– Что вы по этому поводу думаете, коллега? – указав на старуху, обратился к Фрадкину Гошин. – Ещё один призрак?!

Против своего обыкновения шутить по поводу и без повода, Фрадкин только пожал плечами.

– Я что-то проспала? – сонно спросила Лидия. – Здрасьте, Ида Григорьевна. Хорошо выглядите…

– Сеструха! – развёл руками Феликс Григорьевич. – Я в раю, или ты в аду?

– Ну, кино!! – захрустел кукурузой Евгений Суковатых.

Мила Брагина истерично хихикнула.

– Вы всех надули? – догадалась она. – Сделали вид, что умерли?! И все эти идиоты вам поверили?!

– Вы тоже поверили, – обиделась Нелли. – Вы точно такая же идиотка! А я знала, бабульхен, что ты жива! Эта информация витала в воздухе!

Братья Архангельские тоже хотели что-то сказать. Какие-то мысли бродили в их крепких черепах, но сформулировать эти мысли они не могли.

– Короче, все меня рады видеть, – сделала вывод старуха.

– А как же завещание? – закричала Полина. – Оно недействительно?!

– Всё остаётся в силе, – отрезала Ида Григорьевна. – Тот, кто назовёт имя убийцы Горазона, станет моим наследником.

– Чёрт, но ты не дышала!! – заорал Гошин. – Ты была синяя, с трупными пятнами!

– В моём возрасте очень легко не дышать и быть синей. А трупные пятна у меня с девяносто восьмого года, внучок! И потом, наш Фрадкин настоящий профессионал, он любого сделает трупом! – захохотала Гошина.

– Соль-сахар-камушки-кофе-коньяк-корица, – пробормотала Лидия, и, упав на диван, засопела, уткнувшись в подушку.

– Как?! Коллега… – Гошин в возмущении повернулся к Фрадкину. – Вы всё знали?! Вы участвовали в этом бессовестном розыгрыше? Зачем?!

Фрадкин потупился и заиграл бровями.

– А как мне было собрать вас всех вместе?! – громовым голосом спросила старуха. – Похороны – это единственный повод! Никто не посмеет нарушить последнюю волю такой богатой старухи как я!!

– Та-ак! – Гошин обежал вокруг кресла. – Та-ак!! – Он вдруг резко остановился, нагнулся к бабке и злорадно крикнул ей в ухо, блеснув глазками: – Я сожрал всех твоих павлинов, старая грымза! Всех!

– Нашёл, что жрать, – не очень расстроилась Ида Григорьевна. – Ты всегда был дураком, поэтому стал пластическим хирургом. Тянуть рожи и жрать павлинов – примерно одно и тоже. Рассаживайтесь, друзья! Не ощущаю бешеной радости по поводу своего воскрешения!

Все замолчали и безропотно расселись на стулья. Только Славка позволил себе усесться на подоконник и беспечно болтать ногами.

– Бездельники! Холуи! Думали, я за просто так денежки раздам? Имущество между вами поделю?! Фиг вам! – Старуха скрутила две фиги и победно выбросила их вперёд. – Фиг! Вам! Бросились Пашкиного убийцу искать, а Алинку не уберегли! Она дура была, но хотя бы рисовать умела! А её в пруд, в ряску, к вонючим лилиям, к мерзким квакалкам… Сама удавлю того, кто это сделал! Ксюнька, кислая капуста, заходи!

Маленькая узкая дверца в углу комнаты отворилась, и в комнату смущённо вошла служанка, ведя под руку Раду Родимцеву. Родимцева упиралась, но Ксюня втолкнула её в гостиную и прислонила к стене. На голове у Рады красовался чепчик-повязка, который накладывают при черепно-мозговых травмах.