— В моем положении я не смею одобрять или не одобрять что-либо, миледи.

— Понятно, — задумчиво пробормотала Делия. Она повернулась и направилась в библиотеку. — Не хотите ли присоединиться ко мне, Гордон, чтобы выпить по бокалу бренди и немного поиграть в триктрак? Я слишком возбуждена, чтобы ложиться спать. Бренди и пара партий должны успокоить меня.

— Как пожелаете. — Тони подошел к двери и открыл ее, мысленно поздравив себя с тем, что научился открывать ее своевременно. Затем последовал за ней в комнату. Делия подошла к игорному столу, в то время как Тони устремился к графину со спиртным. Он наполнил бокалы, затем присоединился к ней за столом и рассеянно протянул ей бренди.

Она сделала несколько глотков. Они начали игру в относительной тишине и продолжали ее, подолгу делая ход за ходом. Для женщины, заявившей, что она слишком возбуждена, чтобы ложиться спать, Делия выглядела необычайно подавленной. Вообще после возвращения в Лондон из Эффингтон-Холла она стала какой-то тихой. Тони думал, что в роли Гордона он овладел искусством терпения, и до настоящего времени не упрекал Делию за ее поведение, но, по-видимому, его терпение тоже имело предел.

— Я вас обидел каким-то образом, леди Уилмонт? — спросил он, придав своему голосу озабоченный тон.

— Вы имеете в виду, что постоянно обыгрываете меня в последние три вечера? Нет, я нисколько не обижена. — Делия не отрывала глаз от игорного стола. — А почему вы задаете такой вопрос?

— Вы выглядите слишком тихой и задумчивой после возвращения из Эффингтон-Холла и сегодня тоже.

— Мне казалось, что вы предпочитаете тишину во время игры.

— Тишина при общении с вами беспокоит больше, чем шум.

Она взглянула на него:

— Простите, Гордон. В последнее время моя голова занята другими заботами.

— Простите меня, миледи, если я перешел границы дозволенного.

— Вовсе нет, — твердо заметила она. — Я же позволила вам откровенно высказывать свое мнение и не меняю своего решения только потому, что озабочена своими проблемами.

— В таком случае могу я спросить вас, не случилось ли что-нибудь во время вашего пребывания в Эффингтон-Холле? Или, может быть, сегодня вечером?

— Кое-что произошло в Эффингтон-Холле. — Она задумчиво глотнула бренди. — Я узнала, что моя семья в отличие от меня уже нисколько не расстроена моим замужеством и скандалом, который оно вызвало. Я также узнала, что скандал не был таким грандиозным, как я представляла. Вам не кажется это странным?

— Ничуть. Мы все склонны преувеличивать свои драмы.

— Пожалуй. Вы ужасно проницательны, Гордон.

— Благодарю, миледи. — Он слегка улыбнулся. — Я стараюсь казаться проницательным.

Делия засмеялась, и ее смех приятно подействовал на Гордона.

— Гордон, — медленно произнесла она, обдумывая свой следующий ход, — вы помните, как сказали, что мне следует найти мужа, а я ответила, что замужество меня не очень интересует?

— Прекрасно помню.

— Честно говоря, я не знаю, хочу ли я иметь нового мужа. Я не исключаю полностью замужества, но не уверена, что испытываю желание немедленно вступить в брак. По крайней мере в настоящее время. Однако я чувствую себя ужасно одинокой и хочу… ну… то есть…

— Да? — подбодрил он ее.

— Мужчину, Гордон. — Она вздохнула. — Я хотела бы иметь мужчину в своей жизни.

— Какого-то особенного или любого мужчину, мэм?

— У меня есть на примете один. Вполне определенный. — Она засмеялась странным тихим смехом, как бы неуверенная в том, что сказанное ею забавно или грустно. — И я полагаю… нет, я знаю, что он тоже думает обо мне.

— И подобный факт огорчает вас? Делия посмотрела ему в глаза:

— Нет. Наоборот, все замечательно. Он удивительный человек. — Понятно. — Гордон задумчиво кивнул.

— Тогда не будете ли столь добры объяснить мне, что вам понятно?

— Ваша проблема состоит в том, что вы испытываете определенные чувства к этому человеку, хотя не прошло еще и года после смерти вашего мужа.

— Значит, вы полагаете, что меня мучит чувство вины? — Она откинулась на спинку стула и пристально посмотрела на него. — Вы очень проницательны, Гордон. Я действительно испытываю некоторое чувство вины, однако… — Делия сделала длительную паузу. — Мое замужество оказалось ужасной ошибкой. Я едва знала своего мужа.

— И вы не хотите снова совершить подобную ошибку?

— О Боже, нет. — Она допила бренди, поставила бокал на стол, подалась вперед. — Я больше ни за что не сделаю такой ужасной ошибки. Не хочу. Брак должен длиться долго. И нельзя рассчитывать, что муж благополучно умрет вскоре после свадьбы. — Глаза ее расширились, и она раскрыла рот, потрясенная своими словами. — Я не имела в виду… то есть я никогда… о Боже. — Делия закрыла лицо руками. — Я отвратительная личность.

Тони встал, захватил графин с бренди и вернулся на свое место.

— Я бы сказал, мэм, что в ваших словах нет ничего необычного.

— О… — Она застонала, продолжая закрывать лицо руками. — Значит, мир полон отвратительных людей.

— Мне кажется, каждый обладает неприятными чертами характера, которые могут проявляться в некоторых случаях, — мягко поведал он, вновь наполняя ее бокал. — То, что один считает бесчестным, другой может воспринимать как вынужденный грех. Например, во имя служения своей стране или что-то в таком роде.

Делия подняла голову и смущенно посмотрела на своего дворецкого:

— О чем вы говорите?

— Так, случайные мысли, миледи, ничего более. — Он протянул ей бокал.

— Я всегда считала себя порядочной женщиной, и очень неприятно сознавать, что ошибалась. — Делия покачала головой и сделала большой, бодрящий глоток. — Не могу поверить, что я сказала такое. Какая женщина способна думать подобным образом?

«Женщина, которая вышла замуж за нелюбимого человека», — мысленно ответил Тони.

— Отвратительная женщина. Вот какая. — Она подняла бокал, взглянув на него.

— Вовсе нет, — решительно возразил он. — Такое может сказать молодая женщина, попавшая в неприемлемую ситуацию и не знающая, как выйти из нее.

— Но я действительно не желала его смерти!

— Конечно, нет. — Он внимательно посмотрел на нее. — Людям вообще присуще искать выгоду даже при самых плохих обстоятельствах.

Делия сморщила нос.

— Не кажется ли вам, что у вас слишком хитроумная философия, Гордон?

— Каждый рассуждает как может. — Несмотря на то что Тони многое выяснил благодаря состоявшемуся разговору, он бы хотел развить совсем другую тему. — Могу я спросить, как вы намерены поступить с упомянутым джентльменом?

— С джентльменом… — Она задумалась, выбирая слова или стараясь привести свои мысли в порядок. Тони затаил дыхание. — Я очень опасаюсь совершить еще одну большую ошибку в своей жизни и сознаю, что знаю упомянутого джентльмена так же мало, как своего мужа, когда вступала с ним в брак, но при всем при том у меня возникает такое чувство, будто бы я давно знакома с ним. — Она поставила локоть на стол, не обращая внимания на шашки, и подперла ладонью подбородок. — Я не знаю почему, Гордон, но он кажется мне удивительно знакомым. Может, все дело в его осанке или высоком росте.

Гордон непроизвольно слегка осел в своем кресле.

— Может, в тембре его голоса или интонации.

— Возможно, — произнес он более глухим голосом, чем обычно.

— Или, может, в его глазах. Они такие темно-карие, каких я никогда прежде не видела. Похожи на ваши, — задумчиво промолвила она. — Хотя ваши трудно разглядеть из-за очков.

— Печальное следствие возраста. — Тони мысленно воздал небесам благодарность за то, что Господь надоумил его предусмотрительно добавить очки к прочей маскировке.

Делия взболтнула бренди в своем бокале.

— И когда мы беседуем, возникает странное ощущение, будто бы мы уже разговаривали раньше. Долго и доверительно. Но я знаю, что мы никогда не встречались прежде. И все же… — Она вздохнула. — Все сказанное одновременно приводит в замешательство и вызывает приятное чувство.