Джек галопом проскакал мимо фермы Фримена, которую уже проезжал две недели тому назад, чтобы попасть к британским линиям. Как раз за ней, на небольшом возвышении, насыпали земляные валы и соорудили бревенчатый частокол. Карлтон говорил, что это укрепление уже получило название «редут Балкарраса». Там, на наблюдательном пункте, откуда в подзорную трубу просматривалась рассекавшая лес тропа, находился генерал Бургойн.

Остановившись как раз позади него, Джек спешился и передал поводья ординарцу, уже державшему поводья лошадей штабных офицеров. Капитан Мани быстро пожал руку Джека и повернулся к своему командующему.

— Генерал!

— Ни черта не видно. Все время одно и то же: дым да деревья. Удерживает Фрейзер пшеничное поле Барбера или нет? — Бургойн опустил свою подзорную трубу, но все еще щурился и всматривался вдаль. — Да, Мани? — спросил он, не оборачиваясь.

— Сэр, к вам тут капитан...

Бургойн оглянулся, и на лице его расцвела улыбка.

— Надо же, Джек Абсолют! Вы немного запоздали, а? Едва не пропустили представление.

— У меня было на то несколько причин, сэр. Боюсь, весьма уважительных.

— О, ничуть в этом не сомневаюсь.

Громкие крики заставили офицеров обернуться. Слева от них вдоль внешней стороны редута мчался выбежавший из леса человек в мундире гренадера Шестьдесят второго полка. Почти рядом с наблюдательным пунктом он поскользнулся, упал, но тут же вскочил и вытянулся по стойке «смирно». Малиновый цвет его шарфа указывал на сержантское звание, и уже одно то, что младший командир находился не со своим подразделением, наводило на невеселые мысли.

— Прошу прощения, сэр, — промолвил он с заметным валлийским акцентом, — но майор Экланд опасается, что не удержит леса. На нас сильно напирают, сэр.

Сержант отдал честь, повернулся и побежал назад.

— Фрэнсис, — позвал Бургойн, и вперед выступил молодой, изысканно одетый офицер. — Будьте добры, передайте генералам Фрейзеру и Ридезелю, чтобы они как можно скорее, но в полном порядке отходили по направлению к нам.

— Есть, сэр!

Козырнув, офицер вскочил на коня и ускакал.

— Итак, капитан Абсолют, — Бургойн снова обернулся к Джеку, — какие новости привезли мне вы? Ждать нам здесь генерала Клинтона или он не придет?

Джек бросил взгляд на штабных офицеров, которые, в свою очередь, смотрели на него с напряженным вниманием.

— Может быть, сэр, мне следует пересказать вам все с глазу на глаз?

Улыбка Бургойна заметно поблекла, ибо генерал, разумеется, понял, что хороших новостей ждать не приходится, однако голос его звучал по-прежнему непринужденно.

— Капитан, мне все равно придется очень скоро довести вашу информацию до сведения всех офицеров штаба, дабы они могли действовать, объективно оценивая обстановку. В конце концов, если бы меня и вас убили... — Он махнул рукой. — Так что там Клинтон, идет?

Джек понимал, что подслащивать правду, сколь бы горькой она ни была, бессмысленно и вредно.

— Генерал Клинтон выступит к горным фортам, — промолвил он и, уже перекрывая облегченные вздохи, закончил: — Но всего с тремя тысячами солдат.

Это оказалось слишком даже для хваленого самообладания Бургойна.

— Три? Вы говорите, три тысячи? Боже правый, для захвата фортов этого, возможно, и хватит, но о том, чтобы удержать их и направить подмогу к нам, не может быть и речи!

Он обвел взглядом измученные, мрачные лица подчиненных, старавшихся не встречаться с ним глазами. Потом его глаза на миг, словно в поисках доброго знамения, поднялись к небесам, после чего генерал вздохнул и вновь воззрился на своих офицеров.

— Что ж, джентльмены, похоже, нам придется полагаться лишь на самих себя.

Он снова навел подзорную трубу на поле. Шум боя, вроде бы поутихший во время доклада Джека, не только возобновился, но и пятикратно усилился.

— "...Жизнь свою поставил я и буду стоять, покуда кончится игра", — продекламировал Бургойн, перекрывая шум. — Откуда это, а? «Генрих Пятый»? Азенкур?

Капитан Мани прокашлялся:

— "Ричард Третий", по-моему, сэр. Босуорт.

— Не может быть! Черт, мне не хотелось бы цитировать побежденных. Ваш дикарь, Джек, вот кто сказал бы нам точно. Кстати, он где-то поблизости. Я удержал его при армии, как вы и просили.

Бургойн махнул рукой в направлении британского фланга, снова направил трубу на дорогу и внезапно воскликнул:

— Боже милостивый! Неужели это Фрэнсис?

Все повернулись в сторону леса. Четверо солдат несли по тропе на носилках тело только что отбывшего с посланием генеральского адъютанта, сэра Фрэнсиса Кларка. Оттуда же ковыляли десятки раненых.

На миг воцарилось молчание: все надеялись заметить хотя бы малейшие признаки жизни. Увы, когда носилки положили перед офицерами, стало ясно, что надежды напрасны: в грудь молодого офицера угодило никак не меньше трех ружейных пуль.

— Бедный паренек, — пробормотал Бургойн. — Графиня никогда не простит меня.

Он повернулся к офицерам.

— Мы не знаем, передал ли он донесение. А нам это необходимо. Сумел ли Фрейзер собрать силы? Прежде чем приказывать, я хотел бы спросить: есть добровольцы?

Все ординарцы и адъютанты, видимо, были уже разосланы, что же до штабных офицеров, то все они молчали, отводя глаза. Так было, пока взгляд Бургойна не дошел до Джека, который удержал его и кивнул:

— Раз уж я пропустил большую часть сражения, сэр... К тому же, если подходить формально, я служу в Двадцать четвертом Фрейзера. Стало быть, там мне и место.

Последовала долгая пауза. Потом Бургойн обвел взглядом поле и сказал:

— Мне следует надеяться на лучшее, однако боюсь, что к настоящему времени Саймону несколько недостает офицеров. Надеюсь, капитан, вы поможете ему собрать солдат и организованно отвести их сюда. Может быть, нам удастся остановить мятежников у этого редута и все-таки переломить ход сражения.

— Есть, генерал!

Быстро отдав честь, Джек снова сел на Храбреца. Замешкавшись лишь для того, чтобы проверить замки полученных от Карлтона пистолетов (работы мастерской Сен-Этьена, одной из лучших в мире) да опробовать, легко ли выходит из ножен сабля, он поскакал на звуки боя. Но не тем путем, на котором погиб Кларк, а в обход. Более длинная, эта тропа, однако, могла быстрее привести его к цели, ибо не была так забита отступающими и ранеными.

Храбрец, как обычно, не нуждался в понуканиях и реагировал на легчайшее прикосновение каблуков. Они быстро неслись вдоль лесной опушки, где деревья и небольшой уклон заглушали большую часть доносившегося с поля боя шума.

По правую руку Джек увидел второй редут — редут Бреймана. Там под началом этого немецкого офицера держали оборону немецкие солдаты.

Между редутами находились два укрепленных блокгауза, и даже беглого взгляда хватило, чтобы увидеть, что удерживавшие их бойцы одеты в самые разнообразные мундиры или не имеют вообще никаких. Канадцы и могавки.

Неожиданно Джек сообразил, что Ате должен находиться среди них. Абсолют надеялся, что скоро увидит его. Если, конечно, исхитрится и уцелеет.

Потом Джек обогнул лес, и все мысли о будущей встрече были сметены треском выстрелов и дымом.

— Огонь! — рявкнул офицер прямо перед ним, и отряд красных мундиров, две шеренги по двадцать солдат, произвели залп. Впереди, всего ярдах в пятидесяти, находились те, в кого они целили: люди в синих мундирах, в мехах стрелков Даниэля Моргана, в разнообразных оттенках серого, коричневого или зеленого. Их было великое множество. Когда прозвучал залп, многие попадали на землю, но подавляющее большинство тут же вскочило, чтобы ответить огнем на огонь.

Стреляли они не залпом, вразнобой, но зато меткостью явно превосходили англичан. Британский офицер схватился за плечо, три человека упали. Однако по зычной команде унтера их тела быстро оттащили в тыл, солдаты сомкнули ряды и перезарядили мушкеты.

Грянул очередной залп, может быть не столь дружный, как предыдущий, но достаточно эффективный, ибо пришелся по плотному фронту противника. Осознав, какую угрозу представляет собой строй обученных солдат, мятежники отказались от лобовой атаки и, разделившись на две группы, напали на отряд с обоих флангов.