Чичиков подумал: "Вот сука". Любезно улыбнулся, и, понимающе двинув бровью, вытащил из кармана портмоне. Невзирая на протестующий жест директрисы, он аккуратно, бумажка к бумажке, выложил на стол триста долларов. Так же аккуратно сложил портмоне и спрятал.

– Должен заметить, это аванс. В зависимости от результатов…

Ядвига Романовна даже не дослушала, о каких результатах собрался говорить визитер, она просто сгребла купюры, встала, подошла к шкафу, достала оттуда сумочку, отправила в нее деньги, а потом, усевшись снова за стол, одернула блузку и, вздохнув, мечтательно произнесла:

– Сергей Павлович, я же все-таки женщина.

Женщины в планы Чичикова не входили. Он стал соображать, как далеко простираются женские амбиции Ядвиги, но она сама направила его мысли в нужное русло:

– А женщины любят внимание…

Половина вопросов, наиболее Чичикову неприятная, отпала моментально. И он предложил на выбор:

– Ресторан или казино?

– Ой, ну конечно, казино. Я там ни разу не была! А вы смелый мужчина.

"Ну, уж сразу и смелый, – подумал Чичиков. – Как бы она меня под это сурдинку к себе в постель не положила".

Он изобразил смущение и спросил:

– Когда?

– Да зачем откладывать?

– Во сколько?

– В девять.

– Я вам перед этим позвоню. Так что, прошу телефон.

– Сергей Павлович, почему до сих пор на "вы"? Записывай, – она продиктовала номер.

Чичиков записал во все тот же блокнот.

– Только одно – мое поручение надо начать выполнять сегодня.

– У меня есть одна мышка. Старательная. Я ее сейчас вызову. Она нуждается, за три копейки все сделает.

Чичиков поднялся и, заглянув сверху вниз в декольте, с ноткой довольства в голосе сказал:

– Только не нужно, чтобы она меня видела. Я буду надеяться, что ваша, хе-хе, твоя мышка найдет мне золотое зернышко. Итак, до вечера, Ядвига Романовна, я звоню и за тобой заезжаю.

Чичиков развернулся, не дав темпераментной директрисе возможности протянуть ручку для поцелуя, и удалился.

Спустившись с библиотечного крыльца, Чичиков вдруг заволновался. Нестройно грянули выносные колокола на площадке перед всё ещё недостроенным губернским кафедральным собором. Чичиков забрался в машину и приказал:

– Подрули туда.

И кивнул в сторону красной кирпичной коробки собора. Рядом с долгостроем располагалась небольшая, выкрашенная голубой краской часовенка-церквушка. Чичиков неловко выскочил из машины, быстрым шагом устремился к распахнутым дверям. Навстречу ему вышли люди – невеста в фате и жених, в окружении свиты. Венчались, судя по нескольким дорогим машинам, люди состоятельные. Процессия проплыла мимо, фотографироваться на площадь, у звонницы. Чичиков вошел в часовню. Внутри было пусто, только бабулька сидела у ящика со свечами, да пахло ладаном.

Чичиков принюхался. Оглянулся на бабку и для приличия перекрестился. Потом приблизился к алтарным вратам и три раза постучал. Наклонил голову, словно к чему прислушиваясь. Будто что-то должно было откликнуться из-за врат. По-видимому, удовлетворившись результатом, он вздохнул, солидно одернул пиджак и, проходя мимо бабки, обронил:

– В яме стоите…

На что старая немедленно ответила:

– Напился, что ль?

– Тьфу, ведьма, – себе под нос пробормотал Чичиков.

На следующий день Чичиков проснулся поздно.

– Степан! – позвал он.

Степан не откликнулся, потому что его в номере не было. Зная привычки хозяина, Бычок посчитал, что раньше двух тот никак не встанет. И потому спокойно сидел в баре, опохмелялся. Бар располагался напротив гостиницы. Бычок выбрал его из экономии, за умеренность цен.

Чичиков принялся искать свой сотовый телефон – под подушкой его не было, он валялся под кроватью. Чичиков вспомнил, как он уже было совсем заснул, но позвонила Ядвига Романовна и заплетающимся языком пожелала "своему пупсику" спокойной ночи. Тогда он и запулил телефон под кровать. "Ах, стервь… Вот ведь стервь…" – бормотал он, натягивая брюки. Сбросил Бычку приказ явиться в номер и в ожидании принялся размышлять, какие меры следует к нему применить. Ведь нажрался уже скотина, как пить дать, с его-то способностями, небось, всю ночь квасил. "Пускай поработает. Прокатиться что ли к морю? Сто километров – час туда, час обратно. Можно".

Затем он решил позвонить директрисе. Позвонил. Вчерашнее состояние сильного алкогольного опьянения чудесным образом оставило Ядвигу Романовну без последствий: голос был свеж и бодр, а тон – деловой.

– Ну, как там наша мышка? – не дослушав приветствие Ядвиги Романовны, спросил Чичиков.

– Какая мышка, Сергей Павлович?

– Та самая. Я часа через три, – Чичиков подумал, – четыре заеду.

– Угу-угу, понятно. Я потороплю.

– Поторопи…

"…дорогуша, нет сил в вашем сраном городе сидеть", – мысленно продолжил фразу Чичиков.

На первый взгляд, обижаться Чичикову было не на что. Вчерашние триста долларов он отыграл в казино, да сверх того положил в карман еще пятьсот. Мог и еще выиграть, если бы рядом не было директрисы. После первого же выигрыша ее понесло, видимо, стойкая к действию спиртного, она оказалась беззащитной перед искушением азартом. Чичиков даже пытался заинтересовать ее мужским стриптизом, но обнажённые торсы атлетов не шли ни в какое сравнение с завораживающим бегом шарика по лимбу рулетки. Чичиков пытался научить ее азам правильной игры, мол, сперва ставь на цвет и четность и смотри удачу – если здесь не везет, переходи на игральные автоматы. Да записывай выигрышные номера, корова. Впрочем, "корова" эта ничего не слушала, и метала фишки на номера, пока всё не спустила. Чичиков новых ей давать не стал. Он объявил, что и без того они много выиграли, и хорошо бы эти шальные деньги прогулять, иначе удача больше не придет. Ей захотелось танцевать и пить водку. Мужской стриптиз возбудил в ней, наконец, некий интерес, она даже плотно прижала Чичикова к себе во время танца, так что у него сперло дыхание. Потом они долго пили водку, Чичиков все ждал, когда же она отключится, но, утомившись ожиданием, заскучал и вдруг заявил, что пора ехать домой. Сразу домой не получилось, но может оно было к лучшему: к ним присоединилась компания из двоих мужиков и девицы, с которыми Ядвига успела перезнакомиться во время танцев. Они стали пить на посошок, потом на брудершафт, потом целовались; Чичиков вызвал такси и уехал.

Чичиков принял душ и привел себя в порядок. Явился Бычок. Чичиков повёл носом:

– Пиво пил, скотина.

– От вас не утаишь, – покорно согласился Бычок.

– А ночью – водку паршивую. Печень надо жалеть, Степан.

– Я что ж…

– Собирайся, едем на море. Захвати в ресторане чего-нибудь. Там, на бережку поклюю… Морской ветерок, чайки, чайки… Бегом, я сказал!

Через три с небольшим часа Чичиков, освежённый, с румянцем на щёчках, входил в кабинет директрисы. Та, казалось, забыла о вчерашнем флирте и держалась с подчеркнутым достоинством. Чичикова, впрочем, эти оттенки совсем не интересовали. Он даже не поздоровался, а начал беседу вопросом:

– Готово?

– Добрый день, Сергей Павлович. Вот ваше ревю. Заметьте, я его даже не смотрела.

Чичиков принял папку.

– Прекрасно. Что ж, Ядвига Романовна, обе стороны, так сказать, выполнили свою часть договора, засим откланиваюсь.

– Ну, ты и прохиндей, – бросила ему вслед директриса, на что Чичиков даже ухом не повел.

Впрочем, выйдя из кабинета, он довольно ухмыльнулся, вынул из папки несколько газетных вырезок и исписанных аккуратным почерком листов, наскоро просмотрел.

– Мы-ышка, – с тем же довольством протянул он и, возвратив бумаги обратно, поспешил из библиотеки.

Удобно расположившись за журнальным столиком в гостинной и отослав Бычка – "можешь пить, но чтоб к ночи был как стеклышко", – он раскрыл папку и выложил на столик пухлую пачку бумаги. Латинской единицей были помечены все выписки и вырезки, которые относились к истории с городской тюрьмой. Чичиков углубился в изучение.