– Да, – неохотно призналась Порция.

– Почему?

Порция со вздохом подняла руки, и они легли на атласные отвороты его халата, разглаживая их.

– Не знаю.

– Скажите мне. – Фредерик опустил голову, и его губы коснулись нежной кожи у нее на виске. – Скажите мне, Порция, почему вы здесь.

– Я хотела…

Слова ее прервал тяжкий вздох, а его губы спустились ниже, чтобы исследовать ямочку у нее за ухом.

– Я хотела видеть вас, быть с вами.

Он глубоко вдохнул ее аромат, запах полуночных роз, а руки опустились еще ниже, на ее бедра. Одним резким движением он привлек ее к себе и прижал к своему жесткому, мускулистому телу. Это было наслаждение, окрашенное горечью из-за тяжелых складок ее платья.

– Вы здесь, со мной, куколка, – тихо бормотал он. – А теперь скажите, почему хотите быть со мной, чего вы ждете от меня?

При этом вопросе Порция замерла, и дыхание ее стало неровным и хриплым, потому что она инстинктивно боролась из страха установить между ними такую интимность.

Наконец она глубоко вдохнула воздух и без предупреждения потянула за отвороты халата, обнажая его грудь. Фредерик издал придушенный звук, когда ее губы принялись покрывать поцелуями его обнаженную кожу.

– Я хочу вас, – прошептала Порция, и ее руки скользнули под халат и сжали его плечи.

Несмотря на сладостное и мучительное прикосновение ее нежного рта и потрясение, у Фредерика хватило здравого смысла спросить Порцию, сознает ли она, что предлагает.

– Вы уверены, Порция? Не проснетесь ли вы утром, терзаясь угрызениями совести?

Она запрокинула голову и встретила взгляд его сузившихся глаз.

– Не знаю, что принесет утро, Фредерик. Знаю только, что сейчас я не хочу быть одна. Хочу, чтобы ваши руки обнимали меня. Хочу быть с вами.

– Вы хотите быть моей?

Ее губы изогнулись в улыбке, полной чистого искушения.

– Полностью.

У Фредерика вырвался трепетный вздох, и его свернутое в тугие кольца желание рванулось на свободу, в теле будто произошел небольшой взрыв.

Возможно, завтра он снова станет ее врагом, но сегодня Порция была нежной и податливой.

И впервые в жизни он предпочел жить минутой.

– Значит, так тому и быть.

Порция ощутила момент, когда железный самоконтроль Фредерика дал сбой. Она угадала это по конвульсивному движению его пальцев и по яркому блеску серебристых глаз.

Воздух вокруг них был напоен жаром и электрическими разрядами, но Порция не ощутила яростной всепоглощающей страсти Фредерика. Его губы были нежными, как перышко, когда прикасались легкими поцелуями к ее лицу и спускались ниже по подбородку.

– Моя полуночная роза, – прошептал Фредерик, притрагиваясь губами к ее коже, а прикосновение его усиков вызвало новую вспышку возбуждения, и по спине поползли мурашки. – Я до боли желал вас.

Порция издала еле слышный стон, позволив своим рукам блуждать по разгоряченной шелковистой коже его груди. В прошлый раз Порция была так поглощена собственными ощущениями, что не отвечала на ласки Фредерика. Теперь же впитывала соприкосновение с его кожей, слегка жесткой на ощупь, оттого что грудь была покрыта золотистыми волосами. Порцию пленяла игра мускулов, напрягавшихся под ее пальцами.

Потрясенная этим прекрасным открытием, Порция едва сознавала, что делает, и до тех пор, пока не ощутила легкого дуновения ветерка на своей спине, не поняла, что он расстегнул пуговицы на ее платье и теперь трудился над шнуровкой корсета.

– Да, – выдохнула Порция, почувствовав, как тяжелое платье соскользнуло на пол и она осталась в своей прелестной сорочке. Лишенная уродливого коричневого платья, Порция почему-то ощутила себя восхитительно женственной.

– Я хочу вас, Порция Уокер, – хрипло сказал Фредерик.

Подняв на него глаза, она встретила его обжигающий серебристый взгляд.

– Я тоже вас хочу, Фредерик Смит.

Едва эти слова слетели с ее губ, как его голова опустилась и от яростного поцелуя дыхание прервалось. В этом поцелуе был долго сдерживаемый голод, вырвавшийся, наконец, на свободу.

Будто независимо от ее воли губы Порции раскрылись, приветствуя вторжение его языка. До встречи с Фредериком столь откровенный поцелуй она восприняла бы как оскорбление, но когда ее собственный язык рванулся навстречу его ласке, Порция едва устояла на ногах, потому что наслаждение, как теплый мед, влилось в ее кровь.

Она смиренно признала, что он был тем самым, единственным.

Его прикосновения, его вкус, теплый мужской запах – все вместе пробудило к жизни ее дремавшие чувства. Никто другой не мог бы довести ее до такого лихорадочного состояния.

Выгибаясь, чтобы крепче прижаться к его жесткому телу, Порция задрожала, когда его руки прогулялись по ее талии, а потом ладони нежно прикрыли чувствительные полные груди.

И наконец, когда большие пальцы его рук затеяли игру с ее сосками, Порция почувствовала, что колени вот-вот подогнутся. О, пощады! Острое наслаждение пронзило ее стрелой до самого дна, опаляя по пути каждый нерв.

Она попыталась заглушить стон, ощутив, как Фредерик игриво прикусил уголок ее рта.

– Нет, крошка, не скрывай своих чувств, – пробормотал он. – Я хочу слышать твои сладостные стоны.

Голова Порции запрокинулась, а его жадные, ненасытные губы оставили огненный след поцелуев на ее шее Порция и не рассчитывала, что может скрыть свои чувства. Все ее тело отвечало трепетом на его искусные ласки.

– Как же иначе я узнаю, что ты испытываешь наслаждение? – пробормотал он. – Я не могу скрыть своей реакции на тебя, – сказал он срывающимся голосом, потому что Порция охотно позволила своим пальцам исследовать ощутимое свидетельство его желания. – Черт и все дьяволы!

– Тебе это нравится?

– Господи, – проскрежетал он, закрывая глаза, когда Порция дотронулась до самого уязвимого места. – Да, да. Мне это нравится. Мне это очень нравится.

Порция почувствовала, что и ей это нравится. Ей нравились и негромкие приглушенные стоны, которые вызвали ее ласки. Ей приятно было его учащенное неровное дыхание. Ей нравился даже мускусный запах, свидетельство его возбуждения, который теперь распространился в воздухе комнаты.

Все это придавало ей ощущение силы, никогда прежде она не чувствовала такого в объятиях мужчины. В течение нескольких долгих минут Фредерик позволил ей восторгаться способностью пробуждать его страсть, а потом с громким стоном сомкнул руки вокруг ее талии и одним уверенным движением подхватил Порцию на руки. Порция была захвачена врасплох, потому что Фредерик вместо постели отнес ее на низкий столик у дальней стены.

– Фредерик…

– Доверься мне, – успокоил он ее и опустил на край стола.

Дождавшись момента, когда их взгляды встретились, Фредерик медленно потянул вверх сорочку, намеренно потирая шелком ее соски.

– Клянусь всеми святыми, ты восхитительна, – выдохнул он, пробегая взглядом по всем изгибам ее тела, по линии плоского живота. Порция с шумом вдохнула воздух, а его пальцы проследовали тем же путем, что и взгляд, и наконец, достигли островка кудрявых волос между ног.

О Боже! Порция уже чувствовала, как в ней нарастает напряжение, за которым должно было последовать райское наслаждение. Но это произошло слишком скоро. Как ей ни нравилось то, что Фредерик доставляет ей наслаждение, Порции хотелось, чтобы он был ближе, когда и сам достигнет пика.

Ей необходимо было знать, что и она способна дать ему не меньшее наслаждение.

– Нет, – пробормотала Порция, а руки ее уже тянулись распустить пояс его халата. – Я хочу тебя видеть. Всего тебя.

– Как пожелаешь, крошка, – хрипло пробормотал он, с готовностью распахивая плотный халат и позволяя ему соскользнуть со своего тела.

У Порции захватило дух. В отличие от большинства известных ей мужчин Фредерик не представлял собой массы мускулов, покрытых волосами. Он был изящным и гладкокожим, как мраморные статуи греческих богов.

Не в силах противиться, она потянулась к нему, чтобы провести руками по груди, задержав ладони в том месте, где смогла ощутить бурное биение его сердца.