Джесс пнула дверцу. Черт бы их побрал!

Ей казалось, она видит пурпур тех цветов, что держал Себастьян. Нежные как бабочки, они лежали на его ладони.

Себастьян ее найдет. Будет здесь с минуты на минуту. Или на следующей неделе. Или в ближайшие полгода, Только на это и можно было рассчитывать. Солнце непременно взойдет. Себастьян придет за ней.

Тьма за ее спиной ухмыльнулась – и словно облила ледяной водой. Тьма всегда торжествует.

Себастьян шагал по пристани, разглядывая судно за судном. Некоторые уже отдали швартовы и дрейфовали по течению Темзы. Здесь, на Аскер-стрит, стояли каботажные кунгасы, грязные рыбацкие лодки, угольные баржи. Несть числа. Джесс могла находиться на любом из этих судов.

– Примерно… здесь. – Молодой вор сделал широкий жест. – Да, где-то здесь. Нашел на земле.

У самого причала покачивалось с десяток судов. Дальше – еще больше. Слишком много. Они никогда ее не найдут.

– Выпусти его. Пусть ищет.

Эйдриан поставил клетку на землю, отодвинул задвижку и открыл дверцу. Хорек стремительно выскочил наружу. Покружил вокруг, описывая круги, словно хотел снять пробу воздуха со всех сторон. Потом принялся энергично рыть носом землю.

– Умный крысолов… – Мальчишка опустился на корточки. – Да, здесь. Как раз здесь я и подобрал вещицу. Он что, твоя собака?

Тут Кеджер сорвался с места и засеменил по неровным доскам настила. Себастьян и его спутники последовали за зверьком.

Только идиот мог уповать на этот проклятый клубок меха, но это был его единственный шанс.

Боже, какая вонь! Квентин прижал к носу надушенный носовой платок и постарался не дышать.

– Она тут. – Матрос поднял над головой лампу.

Девчонка Уитби не издавала ни звука. Вероятно, что-то замышляла.

– Если вам очень уж… – Матрос сплюнул на палубу. – Думаю, не стоит открывать замок. От нее всего можно ожидать.

Квентин молча кивнул. Однажды в Турции девчонка пристрелила разбойника. Он слышал эту историю, но не очень-то верил в ее достоверность. Не верил, пока собственными глазами не увидел, на что способна эта девчонка. Она с такой силой ударила матроса в лицо, что сломала ему нос. И ругалась при этом, как уличная торговка. Брыкалась и царапалась, как дикая кошка. О чем только Уитби думал, воспитывая дочь как дикарку?

День или два в этой вонючей дыре без еды и воды – верный способ принудить ее к послушанию. Естественно, он не желал ей зла. И не сделает ничего дурного. Намеренно – не сделает. Но порой тебе не оставляют выбора.

– Джесс. – Он прижался щекой к двери. – Ответь мне, Джесс.

Тишина.

– Я выпущу тебя, если будешь умницей. Если будешь хорошо себя вести. Я не причиню тебе зла, если будешь смирной.

Он выпустит ее, когда она немного ослабеет. Когда будет в состоянии внимать голосу разума. Тогда он и откроет дверь. Но не сейчас.

Но полное отсутствие звуков тревожило.

– Вам ничто не угрожает, мисс Уитби. Вы не пострадаете, если будете сговорчивой.

Он даже не слышал ее дыхания. Может, она там умерла? Наверное, они слишком сильно ее ударили. Может, стоит проверить?..

– С вами ничего дурного не случится. Даю вам слово чести. Я ни о чем не прошу. Только не делайте глупостей. – Она была его трофеем. Его подарком Наполеону. Наследница Уитби – замечательный подарок, уж он-то в таких вещах разбирается. Эта наглая, дерзкая девчонка была источником власти. Власти на Востоке. Он вручит эту власть Франции.

– Мисс Уитби, вы будете устроены с комфортом. Я порядочный человек. Вы не должны меня бояться.

Он отвезет ее в дом на побережье и продержит там, пока она не созреет, чтобы преподнести ее в дар Республике. Недели. Месяцы. Может, понадобятся месяцы, чтобы сделать ее сговорчивой и смирной. Возможно, он даже найдет способ получить выкуп у ее отца. Было бы разумно. Да, так много лучше.

Из чулана по-прежнему не доносилось ни звука. Она играла с ним. Пыталась вынудить открыть дверь. Но он не настолько глуп. Пусть еще покиснет в собственном дерьме. Это поубавит у нее спеси.

– Не заставляй меня быть… суровым. Сама будешь виновата, если мне придется сделать тебе больно. Помни об этом.

Почему она не отвечает?

– Мы отчаливаем, сэр, – потянул его за рукав матрос. – Мне нужно подняться на палубу.

– Уйдешь, когда отпущу тебя… – Но матрос уже пошел, унося с собой фонарь. – Эй, постой! Я не разрешил тебе уйти. Думаешь, надо мной можно глумиться?..

Ему ничего не оставалось – только следовать за фонарем. В этой грязной дыре совсем не было света.

Неужели этот болван думает, что его наглость сойдет ему с рук? Блодгетт его проучит. Привяжет тупицу к мачте и выпорет. Будет пороть, пока с него кожа не слезет. Это называется правосудие по-морскому. Мужское правосудие. Корабль – это маленькая вселенная с весьма рациональным социальным устройством. Все работают во благо всех. Как в Республике. Когда он объяснит это Джесс, она поймет. Общественный порядок – слишком большая ценность, чтобы позволять эгоизму отдельного человека угрожать устоям. Джесс научится ему не противоборствовать. И если она пострадала, то исключительно по собственной вине.

Квентин поднялся по трапу и… споткнулся о Блодгетта. Капитан «Жаворонка» распластался на верхней палубе, уставившись невидящими глазами в небо. Из его горла торчала рукоятка ножа.

По палубе бесшумно двигались какие-то люди, в полной тишине убивая матросов. Среди них он узнал Себастьяна.

Все случилось так быстро… Почему никто не пришел предупредить его?

О, какой ужас! Да-да, просто ужасно! В десяти футах от него на палубу упал человек с перерезанным горлом. Такое и с ним может случиться. Нужно срочно спрятаться в каюте и забаррикадировать дверь, пока бойня не закончится. Если он останется на палубе, его могут по ошибке убить.

К нему неотвратимо приближался Себастьян. Нет-нет, этого не должно случиться! Неужели все рушится?!

– Не приближайся! – Квентин выхватил из кармана пистолет и попятился к перилам.

Нужно спасаться бегством. Великий человек умеет проигрывать. Хорошо, он бросит все. Ведь у него еще есть французский счет и гинеи в поясе. Его встретят во Франции с распростертыми объятиями. Он будет там героем.

– Где Джесс? – спросил Себастьян.

– В безопасности. Уйди с дороги, Себастьян. А то могу тебя пристрелить. – «И получу от этого удовольствие». Он перезарядил пистолет, после того как разрядил его в Питни. Оружие оттягивало руку. Тяжелое. Надежное. Лучшее оружие на свете. Он заставит Себастьяна проводить его до сходней, а там убьет и сбежит в суматохе. – Никто не пострадает, если ты меня пропустишь.

– Что ты сделал с Джесс?

Джесс была слабостью Себастьяна. А человек с оружием всегда контролирует ситуацию.

– Ничего с ней не случилось. Пока. Я скажу, где она, когда пропустишь меня.

Перепуганных матросов сгоняли на корму. Но он, Квентин, сбежит. Он заставит Себастьяна отпустить его. Он держит ситуацию под контролем, потому что он – с оружием.

– Где Джесс?

– Скажу, когда буду на пристани…

Тут подскочил один из дружков Себастьяна. Хокхерст.

– Она внизу.

Они побежали по палубе, как будто его, Квентина, и не было здесь вовсе.

– Стоять! Буду стрелять!..

Но их двое. «Если я убью одного…»

Он ничего не успел сделать. Они уже нырнули в люк, что вел в трюм. Но у него же пистолет, черт подери! И он держал палец на курке! Как могли они его проигнорировать?

Моряки же прыгали в воду, барахтались в ядовитых водах Темзы и карабкались по сваям на пирс. Прижавшись спиной к перилам, Квентин перебросил одну ногу за борт. Сейчас он снимет пояс с деньгами и выбросит его. Потому что там золото. Оно утянет его на дно. Он вытащил из брюк рубашку и взялся за галстук. А нет ли какого-нибудь способа взять деньги с собой?..

На него неслась какая-то длинная серая стрела… Проклятие, хорек! Квентин прицелился. У него оставалась только одна пуля. Если он выстрелит в животное, то не…