две старые кровати и рядом с ними кривые тумбочки, одна книжная

полка, стоящая на полу, обеденный стол, где разбросаны тетради, а

на тарелочке в углу засохший и скрюченный бутерброд с сыром. Грязные

занавески, захватанные жирными пальцами, следы от них просвечивали

на солнце. Цветная тряпка, по-видимому, служила ширмой, разделявшей

комнату на две не слишком равные половины. Маленький холодильник

"Морозко" с отвалившейся ручкой, почему-то весь переклеенный

старым синим скотчем, большое потрескавшееся зеркало. Рядом с зеркалом

пожелтевший от времени плакат, изображавший по пояс голого Арнольда

Шварценеггера, обвешанного патронами. В левой его руке- автомат размером с самого Шварценеггера.

Оглядевшись, я переползла с пола на кровать, обернула ноги стареньким, протершимся пледом и, уткнувшись лицом в несвежую наволочку, стала думать о превратностях судьбы. И незаметно для себя уснула. Во сне за мной бежал Шварценеггер и стрелял мне вслед из всего имевшегося на нем арсенала оружия. Наконец он схватил меня за ногу, я упала и, увидев перед своим лицом его зубодробильные кулаки, поняла, что сейчас умру. И проснулась. В голове гудело, очень хотелось пить. Япотерла виски, сполоснула лицо противной теплой водой из графина. Провела мокрыми руками по волосам. Будильник, стоящий на тумбочке у Милы, показывал 7 часов вечера, на улице еще светило солнце, и я решила, что пройдусь, чтобы освежиться. Тщательно заперев дверь, я положила ключ в карман джинсов и, даже что-то напевая про себя, стала спускаться по лестнице.

Сердце громко стучало, когда я думала о том, что это моя первая, настоящая, самостоятельная прогулка по городу. Я вышла на освещенную мягким вечерним солнцем улицу и, оглядевшись по сторонам, направилась в сторону призывно блестящих золотых куполов Новодевичьего монастыря.

Чем ближе я к нему подходила, тем больше росло во мне чувство уверенности, что я все это уже когда-то видела. И этот маленький парк возле монастыря, с его кривыми яблонями и голубыми елями, и крутую горку, спускающуюся к пруду. Мне казалось, что маршрут выбираю не я, а кто-то другой, кто-то знающий все в тысячу раз лучше. Но мне совсем не было страшно, напротив, легко и радостно, казалось, что весь мир вокруг принадлежит только мне. Я долго бродила по монастырю, рассматривая церкви и часовенки, без труда нашла могилу Дениса Давыдова, словно знала, что она находится именно здесь.

Мне стало так хорошо, словно я родилась заново! Я села на скамеечку возле храма и еще долго любовалась лучами заходящего солнца. Надо мной, высоко в небе, кружилась стая птиц- широкая черная лента, расходящаяся над куполом тремя равномерными косяками. Птицы завораживали меня, и я в каком-то сладостном оцепенении не могла сдвинуться с места. Но вот они улетели, и я неохотно побрела к выходу.

На улице я долго не могла сориентироваться, в какую сторону

нужно идти, все дома вокруг казались совершенно одинаковыми. Я решила еще раз пройтись по парку, чтобы подумать. Да, определенно я пришла с той стороны, где много домов, но откуда конкретно, здесь я напрочь запуталась. Конечно, можно просто спросить у какого-нибудь прохожего, как пройти к общежитию, но почему-то мне было трудно это сделать.

В течение получаса я блуждала вокруг парка перед монастырем, но

ни к какому определенному решению так и не пришла. Идти наугад в неизвестном направлении боялась, а разговаривать с незнакомыми людьми на улице, даже с женщинами, опасалась еще больше. Неожиданно я услышала в стороне знакомый голос.

- Ну, все, курим по последней, и домой!

Этому писклявому голосу я обрадовалась почти как неожиданному подарку.

- Мила!- я бросилась к ней сквозь заросли кустов, уже уверенная в своем спасении.

Две девушки неторопливо курили.

- Вот тебе раз! Ты уже гуляешь?- обратилась ко мне невысокая худенькая девушка с маленькими, хитрыми глазками и неповторимым тембром голоса.

- Да, решила пройтись,- пробормотала я неожиданно севшим

голосом, и даже была вынуждена прокашляться, чтобы прочистить

горло,- а вы, кажется, собирались домой?

- Ну и как, нравится тебе здесь?- поинтересовалась Мила.

- Да, тут так красиво, и воздух совсем другой.

- А ты сама откуда?- полюбопытствовала Мила.

- Я?- переспросила я и почему-то испугалась.

- Ну, не я же,- рассмеялась моя новая соседка по комнате.

- Я из Крыма,- вздохнула я, не зная, как получше отвести

разговор от своей скромной персоны.

- Здорово, а чего ты такая бледненькая?

- Местные в Крыму почти не загорают,- тихо ответила я, разговаривать мне почему-то совершенно расхотелось.

В этот момент голос подала девушка, стоявшая рядом с Милой:

- Может, представишь подругу?

- Конечно,- оживилась Мила,- это Настя Ильичева,

теперь она живет со мной в одной комнате, а это Оксана Петровская,

мы с ней учимся в одной группе, и она тоже живет в нашей общаге.

- Очень приятно, - промямлила я, а потом вдруг растерялась.- Послушай, Мила, но ведь я не говорила тебе, как меня зовут, откуда

ты это знаешь?

- Сейчас расскажу,- Мила ловко выстрелила бычком в сторону,- ну что, пошли домой?

Мы все втроем миновали заросли кустов и вышли на ухоженную асфальтовую дорожку, которую я незадолго до этого измеряла шагами справа налево в надежде на спасение. Мила сунула свой острый носик в изящную маленькую пудреницу, на ходу проделала со своим лицом какие-то манипуляции и зачирикала. Я,стараясь слушать ее, внимательно следила за дорогой, чтобы больше не оказываться в положении глупой провинциалки.

- Представляешь, Ксанка,- Мила явно рассчитывала больше поразить своим рассказом подругу, а не меня,- сижу я в комнате, и вдруг в дверь стучат, да еще так странно, я открываю, а там...- Мила сделала эффектную паузу и попыталась широко раскрыть свои маленькие глазки, что, впрочем, ей почти удалось.

- Ну, ну, и что же?- нетерпеливо переспросила Оксана.

- Там стоит Эльдар и держит на руках нашу Настену,

тон Милы стал совсем фривольным,- и говорит мне: "Принимай соседку!"

Я внутренне вся сжалась в маленький комочек.

- Классно!- обрадовалась Оксана.

- А я-то, представляешь, как обалдела, спрашиваю его: "Да

где ты ее взял и кто она вообще такая?"- Мила рассмеялась.- А он мне говорит: "У комендантши все узнаешь", сложил ее на пол и ушел. Учитывая, что он у нас не слишком джентльмен, это для него целый подвиг.

- Ну, а комендантша что?

У меня было ощущение, что, говоря обо мне, они просто не замечают, что я иду с ними рядом. Наверное, то, что со мной случилось, казалось им забавным, но я-то так не думала.

- Комендантша сама прибежала через минуту, - продолжала рассказывать Мила,- расхвалила Эльдарчика, мол, такой-растакой, принес к ней в кабинет девушку без сознания и спросил, что с ней делать. Ну она ему тут и рассказала, что это, дескать, наша студентка-первокурсница, зовут ее Настя Ильичева и давай, мол, Эльдарчик, волоки ее на третий этаж, в комнату "ейного проживания".

Девушки весело рассмеялись, а я закусила губу, чтобы не разреветься от стыда и неловкости.

- Какой он все-таки замечательно хороший, этот Эльдар,- сказала Оксана.- Между прочим, Настя, он тебе, можно сказать, жизнь спас, что ты думаешь по этому поводу?

- Ничего не думаю,- я попыталась огрызнуться,

но это вышло так жалко, что я самой себе стала противна.

- Как это ничего не думаешь?- возмутилась Мила.

Парень тебя, можно сказать, уберег от западения языка, а это, дорогуша,- верная смерть в твои шестнадцать лет. Опять же, пер тебя на руках

до самого места назначения, а ты его даже отблагодарить не хочешь?

Какая нечуткая девушка!

Я видела, что они просто подтрунивают надо мной, но не могла

принять их правила игры и перевести все в шутку. Я мучительно старалась