Алена глубоко вздохнула и переступила порог, стараясь успокоить учащенно забившееся сердце. У окна сидел Василий Васильевич и приветливо улыбался.

- Здравствуй, тебе уже лучше? - спросил он.

- Да, гораздо, - поспешно ответила Алена, косясь на

Марину Алексеевну.

- Я оставлю вас, - вежливо сказала Марина Алексеевна. - Постарайся не волноваться, Алена, у вас достаточно времени, и ты все успеешь рассказать, - добавила она, выходя из кабинета.

- Ну что же, Алена, давай начнем? - спросил Василий

Васильевич.

Неожиданно Алена встала, быстрыми тихими шагами подошла к двери и прислушалась. Затем подбежала к врачу и зашептала ему на ухо:

- Спрашивайте у меня о какой-нибудь ерунде, а я пока буду писать

о том, что со мной произошло. - Потом громко произнесла:

Я готова!

Врач недоуменно посмотрел на нее и задал вопрос:

- Кто-нибудь в вашей семье страдал психическими заболеваниями?

- Нет, никто, - четко ответила Алена, строча что-то на

листке бумаги мелким округлым почерком.

- Были ли в вашей семье у кого-нибудь странности в поведении?

- Да, у меня бабушка была очень вредная и сварливая, мне даже

кажется, что дед из-за нее раньше времени умер.

Казалось, Алену нисколько не затрудняли ответы, несмотря на то, что она целиком была поглощена написанием текста.

- Почему вы так решили? - спросил доктор, внимательно наблюдая за девушкой.

- Потому что она запилила совсем его. Все время требовала чего-то

и от деда, и от отца. Она плакала, кричала, падала в обморок, говорила,

что все хотят от нее избавиться, плела что-то про загубленную молодость,

в общем, привлекала к себе внимание всеми возможными способами.

Алена закончила писать, протянула ему исписанный листочек и выразительно посмотрела на него.

- Расскажите мне, что вы помните из своего детства? - спросил доктор, делая попытку сложить листок и спрятать его в карман.

- Нет! - выкрикнула Алена, выхватывая из его рук клочок

бумаги и расправляя перед его глазами. - Я очень плохо помню

свое детство, только какие-то обрывки, но, если хотите, я вам расскажу.

Она начала подробно, тихим голосом рассказывать о своих детских годах, но всем своим видом, интонацией, распахнутым взглядом светлых глаз, в которых плескался ужас, она просила прочитать свое послание, умоляя о помощи. Слезы катились по ее щекам, но она продолжала, не моргая, не отрывая взгляда, смотреть на него, при этом рассказывая, как, будучи в детском саду, она упала и сильно расшибла голову.

Василий Васильевич сдался и погрузился в чтение. Голос Алены заметно повеселел, она защебетала что-то, но Василий Васильевич, начав читать, сразу потерял всякий интерес к рассказу Алены, полностью переключившись на ее письмо. Вот что она написала:

"Мой отец был одним из ведущих мировых специалистов по разработке урановых месторождений на Среднем Востоке. За ним следили спецслужбы иностранных разведок. Из нашей квартиры похитили папку с материалами его новых разработок.

Но так как я предала отца и его интересы, он не доверил мне хранение карт, а передал их своей любовнице, которая погибла через день после смерти моего отца. Моего отца отравили. Это я знаю потому, что он в последнее время пользовался новым препаратом, который постоянно принимал, и ингалятор был ему практически не нужен, он просто носил его с собой на всякий случай. Я думаю, что в комнате, где он находился, заранее был распылен сильный аллерген, на который у обычного человека не будет никакой реакции, а больной астмой может мгновенно умереть.

После этого она могла включить вытяжку, и весь аллерген улетучился, и никто ничего не смог доказать. Я знаю это потому, что видела вытяжку в той самой комнате. Сначала я не думала, что это она. Но потом, когда увидела, как она насылает на меня порчу и хочет свести меня с ума, я поняла, что все это правда. Пожалуйста, отдайте потом это письмо в прокуратуру, потому что, когда меня убьют, против нее не будет никаких улик. Помогите мне - ведь она ведьма, и с ней все темные силы. Я постоянно слышу в голове ее голос, она смеется надо мной, сводит меня с ума, а я и молиться как следует не умею. Если можно, вызовите ко мне священника".

Прочитав это послание, Василий Васильевич прервал рассказ Алены:

- Скажи, пожалуйста, что произошло в тот вечер, когда погиб твой отец?

- У него случился астматический приступ, с ним часто такое бывало,

но в этот раз все закончилось трагически. - Алена вздохнула.

Написав на чистом листе бумаги: "Почему ты не говоришь мне правду?" и пододвинув его Алене, он спросил:

- С кем ты сейчас живешь?

- Я живу с моей тетей, сводной сестрой моего отца, - ответила она, быстро написав ответ: "Сейчас нас прослушивают иностранные разведки, чтобы выяснить, что я знаю, и если не ведьма, то они все равно рано или поздно доберутся до меня".

- Какие у тебя отношения с тетей? - спросил Василий Васильевич, читая послание.

- Очень хорошие, она заботится обо мне. У меня, кроме нее, больше

никого не осталось, только любимый, но он далеко. Хотите я расскажу

вам о нем? - с надеждой посмотрела на него Алена.

- Нет, Алена, лучше в следующий раз, мы с тобой сегодня и так

слишком много разговаривали, ты, наверное, устала. Сейчас тебя проводят

в палату. - Он нажал на кнопку вызова и быстро написал: "Кто

такая ведьма?"

"ОНА" - крупно, во весь лист вывела Алена и приписала

внизу: "Голоса запрещают мне называть ее имя. Вы поможете мне?"

Девушка преданно смотрела на врача. Тот кивнул ей в ответ с доброй улыбкой.

Вошла медсестра, и Алена вместе с ней вернулась в свою палату. На душе у нее было хорошо и спокойно. Теперь ей было не так страшно: Василий Васильевич поможет ей. Она скоро выйдет отсюда и уедет к Джонни навсегда. "Скорее бы все кончилось!" - думала она.

Алена легла на кровать и попыталась уснуть, но сон не шел к ней - она была слишком возбуждена. Алена встала, вышла в маленький коридорчик и стала ходить из угла в угол. Через некоторое время появилась хмурая Марина Алексеевна.

- Гуляешь? - спросила она Алену.

- Да, хочется чем-нибудь заняться, - протянула

Алена и вдруг замерла.

Через прозрачную ткань халата в кармане Марины Алексеевны просвечивали листки, исписанные ее собственной рукой! Те самые листочки, которые она несколько часов назад отдала в собственные руки Василия Васильевича!

Стараясь не показать вида, она уловила последний обрывок фразы Марины Алексеевны:

- ...можешь телевизор посмотреть.

Алена торопливо закивала и пошла в холл, где стоял телевизор, обдумывая увиденное. Она поняла, что все в заговоре против нее и, чтобы перехитрить их, ей нужно что-то срочно придумать, что-нибудь, что помогло бы ей оправдаться за эти маленькие мятые листочки с самыми важными и сокровенными мыслями, которые сейчас лежали в кармане халата Марины Алексеевны.

"Интересно, она их уже успела прочитать? - думала Алена,

глядя на экран, но не улавливая происходящих там событий.

Наверное, не успела, иначе бы она меня уже напичкала таблетками. Что же мне делать?"

Собравшись с силами, она закрыла глаза и направила свою мысль в космос. Так, как ее учил Джонни. Она мысленно позвала его и неожиданно увидела перед собой его лицо. Оно было очень печально. Откуда-то издалека раздался незнакомый женский голос:

- Как мы уже сообщали, самой скандальной историей на прошлой

неделе было убийство в Тель-Авиве советника президента США Джона Гершовича, который приехал в Израиль с целью...

Женский голос стал тише, а потом совсем пропал. Не отрываясь,

Алена смотрела на Джона, а он протянул к ней руку и сказал:

- Прости меня, маленькая, все произошло из-за меня. Девочка моя,

я правда любил тебя! Теперь ты осталась совсем одна. Но не печалься,