Эмили не понравилось, что о ней говорят в третьем лице, словно она – бессловесное и беспомощнее существо. Она попыталась вставить словечко:

– Люк, миссис Фарсатти, вам не кажется, что эту проблему можно решить гораздо проще? Если я вернусь в Англию – это будет самый лучший способ прекратить сплетни.

Джулия посмотрела на Эмили.

– Дорогая, это только на первый взгляд самое простое решение. Насколько я понимаю, вы прилетели в Италию не просто так, вас привело какое-то дело?

– Да, вы правы.

– И что же, вы решили свою проблему?

Эмили помялась и нехотя призналась, что нет, не решила. Она могла бы добавить, что, по ее мнению, решение зависит от Люка, а он тянет время, но не стала. По какой-то неведомой причине перспектива скорого возвращения в Англию вдруг утратила для нее всякую привлекательность.

– Значит, уезжая с виллы Пинья, вы просто пойдете на поводу у общественного мнения, поступитесь собственными интересами только для того, чтобы злые языки не перемывали вам косточки?

Джулия помолчала, давая Эмили время осмыслить ее слова. Эмили поняла, что мать Люка еще умнее, чем она думала; ей самой как-то не приходило в голову посмотреть на ситуацию под таким углом.

– Никогда, – продолжила Джулия, – слышите, дорогая, никогда не позволяйте так называемой общественности манипулировать вами. Это просто глупо. А вот самой манипулировать общественным мнением – это совсем другое дело, это высший пилотаж.

– Миссис Фарсатти, из вас мог бы получиться блестящий дипломат! – воскликнула Эмили, невольно восхищаясь мудростью этой женщины.

– Возможно. Я всегда знала, что мне мало быть просто женой, матерью и хозяйкой виллы, пусть даже такой прекрасной, как вилла Пинья. Но хватит обо мне. – Джулия повелительно взмахнула рукой. – Люк, по-моему, Эмили устала, пойдемте-ка в дом.

По тону Джулии было ясно, что эта женщина привыкла командовать и не потерпит неповиновения. Впрочем, Эмили не собиралась спорить. После того, что произошло в машине Люка, ей хотелось поскорее остаться одной, скрывшись за дверью своей комнаты, да и время было уже позднее. Но сбежать ей не удалось. Как только все трое вошли в вестибюль и Джулия направилась в сторону кухни, Люк приблизился к Эмили и негромко сказал:

– Давай зайдем ненадолго в мой кабинет, нам нужно поговорить.

На этот раз Эмили не хотелось подчиняться, но она подозревала, что если Люк хочет ей что-то сказать, то не успокоится, пока не скажет. Пожалуй, с него станется пойти за ней в ее комнату, если она откажется идти в кабинет. И она тихо ответила:

– Хорошо.

Пока они шли к кабинету, Люк не проронил ни слова. Пропустив Эмили в комнату, он вошел вслед за ней и плотно закрыл тяжелую филенчатую дверь.

– Садись. – Он указал Эмили на кресло, а сам прошел к бару. – Налить тебе выпить?

– Если можно, минеральной воды, – пролепетала Эмили.

– Можно.

Люк достал два стакана, бросил в каждый по паре кубиков льда, в один налил минеральную воду, а в другой – виски. Первый стакан он вручил Эмили, второй поднес к губам и сделал большой глоток. От волнения у Эмили дрожали руки, кубики льда зазвенели о стекло. Она отпила воды и быстро поставила стакан на подлокотник кресла. Эмили догадывалась, о чем пойдет разговор, и решила опередить Люка. Люк наверняка станет объяснять ей, что поцелуй в машине ничего не значил. Как будто она сама этого не тает! А может, он еще начнет ее отчитывать за бесстыдное поведение? Эмили придерживалась правила, что лучшая оборона – это нападение.

– Люк, если ты хотел поговорить насчет поцелуя в машине, то можешь не утруждать себя. Я прошу у тебя прощения, и давай закроем эту тему.

Люк жестом отмел ее извинения.

– Тебе не за что извиняться, это моя вина. Во сне ты выглядела так трогательно, что я не удержался и погладил тебя по щеке, ну а потом… думаю, ты сама понимаешь, я слишком увлекся. Извини, мне следовало сдержать свои низменные инстинкты, – закончил он с горькой насмешкой в голосе.

Понимаю? – ошеломленно думала Эмили. Кажется, да. Я выглядела трогательно, и ты умилился, как при виде очаровательного котенка, а я спала, не контролировала себя, и инстинктивно сделала то, чем бы мне хотелось заняться с тобой наяву, только я никогда тебе в этом не признаюсь.

Она фальшиво улыбнулась и прощебетала:

– Ну вот, мы обменялись взаимными извинениями, так что инцидент исчерпан. Будем считать, что этого маленького эпизода не было.

Вместо того чтобы вздохнуть с облегчением, Люк почему-то нахмурился. Он подошел к креслу Эмили и испытующе всмотрелся в ее глаза. Интересно, что он пытается разглядеть? – подумала Эмили.

– Забыть? Ты действительно этого хочешь? – спросил он наконец.

Эмили пожала плечами и с насквозь фальшивой небрежностью бросила:

– Конечно, а ты как думал? Ты же не станешь утверждать, что мы безумно влюблены друг в друга и наши чувства внезапно вырвались на волю?

В глазах Люка что-то вспыхнуло и погасло. Он саркастически усмехнулся.

– Да нет, не стану. Фантастикой я увлекался только в детстве.

Эмили испытала острое разочарование. Вопреки логике, вопреки здравому смыслу она втайне надеялась услышать от Люка если не признание в любви, то хотя бы намек на то, что их поцелуй в машине был чем-то большим, нежели проявлением примитивных инстинктов, выпущенных на свободу волей обстоятельств. Но Люк лишь подтвердил то, о чем она и раньше догадывалась: если он временами и реагирует на нее, как на женщину, то только потому, что он сам – настоящий мужчина, до мозга костей, его реакция инстинктивна, за ней не стоит никаких чувств. Эмили попыталась скрыть боль и разочарование.

– Тем лучше, значит, мы друг друга понимаем, и все в порядке.

Казалось, ее логика не вполне убедила Люка, он хотел возразить, но передумал. Поставив стакан с остатками виски на письменный стол, он несколько раз прошелся по кабинету и сказал совсем другим, бесстрастным тоном:

– Как бы то ни было, теперь, когда на виллу приехала Джулия, мы будем оставаться наедине гораздо реже, и у меня уже не будет возможности потакать своим низменным желаниям.

Эмили чуть было не застонала от разочарования.

– Как ты, наверное, уже знаешь, моя мать – светская женщина и довольно беспокойная по натуре. Ей пятьдесят четыре, но она так энергична, что даст фору двадцатилетней. У меня предчувствие, что она разовьет кипучую деятельность, так что приготовься к тому, что на вилле едва ли каждый день будут появляться гости. И ее планы принять участие в подготовке благотворительного бала – не пустые слова. Ты утверждала что не соскучилась по светской жизни? – Эмили хотела возразить, но Люк жестом попросил не перебивать его. – Независимо от того, так это или нет, теперь тебе придется принять в ней участие.

Эмили не знала, грустить ей или радоваться. Ей вполне хватало общества одного Люка, она не жаждала общаться с гостями его матери, но она допускала, что самому Люку может быть с ней скучно, хотя он как гостеприимный хозяин того не показывает. Поэтому она сочла за благо отмолчаться.

Посидев некоторое время для приличия, Эмили встала и неуверенно спросила:

– Может быть, я пойду?

Люк посмотрел на часы на каминной полке.

– Если тебе не терпится от меня сбежать, я тебя не задерживаю.

Эмили пошла к двери. Люк обогнал ее и взялся за латунную ручку.

– Эмили…

Он замолчал, и Эмили вопросительно подняла на него взгляд. Люк не смотрел ей в глаза, его взгляд был устремлен на ее рот. Эмили судорожно глотнула и облизнула губы. Выражение глаз Люка изменилось, казалось, его взгляд обжигает нежную кожу ее губ. Люк медленно поднял руку и поднес к ее щеке. Сейчас он снова меня поцелует, пронеслось в голове Эмили одновременно и радостно, и панически.

В коридоре послышались шаги. Люк уронил руку и резко отпрянул от Эмили.

– Ты спасена. – Он невесело усмехнулся и тихо добавил, распахивая дверь: – Беги, пока есть возможность.

Поспешно выскочив в коридор, Эмили едва не столкнулась с Джулией, скороговоркой пожелала ей спокойной ночи и поспешила к лестнице на второй этаж, мечтая поскорее скрыться в своей комнате.