Я думаю, то, что произошло в Австралии, заставило команду понять, что если Михаэль выбывает из гонки, то я могу вполне быть в состоянии его заменить. Эта возможность их, наверное, немного беспокоила, хотя Жан Тодт рассматривал такую возможность, когда он сказал на пресс-конференции в Бразилии: «Что случится, если Эдди выиграет еще одну гонку? Мы подождем, пока это случится, а потом вы увидите, как я на это отреагирую». Полагаю, что в тот момент вероятность выбывания Михаэля из-за травмы была столь мала, что никто и не думал, что вопрос о принятии меня в качестве претендента на титул нужно задавать несколько месяцев спустя.

Я всегда хотел перейти в другую команда в качестве первого пилота, влиться в коллектив, где вся команда будет работать на меня. Для гонщика очень важно находиться в центре внимания. «Феррари», фактически, единственная команда, где существует четкое разделение на первый и второй номер, что конечно, не оставляет второму пилоту выбора быть кем-то, кроме номера второго.

Перед гонкой мы провели несколько пресс-конференций и тестов, и с моей точки зрения, выбрали неправильные настройки. В субботу мы квалифицировались лучше, чем я думал, но нас все еще угнетала разница в нашей скорости и скорости «Макларен». Михаэль квалифицировался четвертым, все еще в секунде от обладателя поул-позишн Хаккинена, а я был шестым с секундой и тремя десятыми отставания. При всем богатстве воображения это не было хорошей ситуацией. Нас успокаивало лишь то, что перед нами стояли машины, не показавшие особенной надежности, тогда как наши могли быть медленными, но имели приличные шансы закончить гонку. Как мы видели в Австралии, иногда черепаха выигрывает у зайца, а в автогонках не имеет значения, насколько ты быстр; если ты не заканчиваешь гонку, результат все тот же — ноль очков.

Фактически, «Макларены» стали немного более надежными, по крайней мере это относится к машине Мики Хаккинена. Култхард сошел из-за поломки коробки передач, но Хаккинен выиграл гонку. Что касается меня, то гонка для меня была ужасной. Машина вела себя странно. Она очень тяжело тормозила, и казалось, что у нее очень сильно перегружена передняя часть. Я хорошо стартовал, но нужно было быть предельно внимательным, так как передо мной был Михаэль. Нет необходимость говорить, что меня вряд ли погладили бы по головке, если бы я вынес его с трассы.

На первом пит-стопе я изменил угол атаки переднего антикрыла, но это не очень помогло. К еще большему моему разочарованию, пришлось сделать еще один незапланированный пит-стоп, чтобы возобновить подачу воздуха для пневматических клапанов двигателя. После этого ситуация улучшилась, но Френтцен и Ральф Шумахер воспользовались ситуацией и теперь были впереди меня. Я не сомневался, что без всех этих проблем финишировал бы на подиуме.

Главным уроком Бразилии было то, что нам необходимо было внести аэродинамические изменения в машину для следующей гонки, и мы вернулись в Европу, чтобы заняться расширенной тестовой программой перед первой европейской гонкой в Имоле, которая является одной из наших домашних гонок. Хорошей новостью было то, что мое пятое место позволило мне остаться лидером чемпионата, так что я возвращался в Европу лидером, и это много для меня значило. Единственным отрицательным моментом моего лидерства было то, что я оставался в центре внимания прессы и публики, а я всегда терпеть не мог, когда люди на меня глазеют. Мне очень нравится быть лидером команды, но я не хочу быть в центре внимания за пределами «Феррари».

Я никогда особенно не чувствовал, что я знаменит. Мне очень не нравится то, как некоторые люди смотрят на меня. Если подумать, просто стоять и смотреть на человека — можно счесть довольно странным занятием. Однажды, когда я выходил из машины, ко мне подошел парень, остановился, и повторял: «Ирвайн, Ирвайн», и смотрел на меня так, как будто я только что прилетел с Марса.

Я часто ходил в Ирландский паб в Болонье, сидел в углу, потягивая пиво, но когда я пришел туда спустя буквально несколько дней после того, как стал гонщиком «Феррари», через пять минут весь паб смотрел только на меня. Мне не оставалось ничего другого, кроме как уйти. Фактически в Италии ситуация хуже, чем дома. Когда дело доходит до того, что нужно просто оставить человека в покое, у итальянцев, кажется, просто другой менталитет. Если в ресторане пусто, то они все равно подойдут и сядут за соседний столик. Та же ситуация повторяется, когда я на яхте. Я могу проснуться воскресным утром в Портфолино или где-нибудь на Ривьере, подняться на палубу и увидеть, что обстановка вокруг больше всего напоминает стоянку у супермаркета. Кажется, что весь мир со всеми своими родственниками пришвартовывает свои яхты рядом с моей. У людей латинской нации просто мания собираться вместе. А я? Люблю свой мир и свою свободу.

Некоторые люди одержимы стремлением к славе, особенно в Италии. Ты можешь просто появиться в игровом шоу, и на следующий день о тебе пишут в газетах и ты знаменит. Но на самом деле это все поверхностно, вопрос одежды или того, как ты выглядишь. В Северной Ирландии все не так, потому что мы не ходим там по пабам в одежде от ведущих дизайнеров и не носим драгоценных вещей — если мы будем там это делать, то у нас могут возникнуть серьезные проблемы — так что в Северной Ирландии проще добиться того, чтобы быть знаменитым и чтобы тебя не трогали.

Это одна из причин, по которым мне нравилось гоняться в Японии. Я зарабатывал деньги, получал удовольствие от гонок, и меня никто не трогал, когда я наслаждался жизнью. Если я приходил в ночной клуб, общался с девушками, напивался и вообще пропадал на вечеринке до самого рассвета, то это не становилось газетной сенсацией, как это могло бы быть в Европе. К сказанному я должен добавить, что в славе есть и свои положительные стороны. Я терпеть не могу стоять в очередях и терять время, а сейчас я могу просто прийти и сразу получить столик в ресторане. Я бесплатно хожу в ночные клубы, и люди покупают мне выпивку.

У меня дома в Далки парень, который жил там до меня, вырубил несколько деревьев, чтобы видеть море. Это создало определенные проблемы между ним и соседями, и я должен согласиться с ними. Я бы предпочел, чтобы дом был окружен деревьями, чтобы я мог жить там своей частной жизнью. В конце концов, в любой момент я могу пройти в глубину сада и посмотреть на море. Мне всегда хотелось, чтобы у меня в саду рос лес, а не эти аккуратненькие клумбочки с цветочками, за которые дают награду «Самый красивый садик года». Однажды ко мне пришел садовник, чтобы посадить у меня в саду целую кучу маленьких кустиков. Я сказал ему: «Я не хочу такие маленькие кустики, я хочу большие деревья и большие кусты». Я хочу спрятаться, не хочу быть на виду, особенно когда я дома. В любом случае посадку деревьев придется пока отложить, так как я перестраиваю дом, который слишком мал для меня. В новом доме будет бассейн и «мужская» комната с баром, кинотеатром и бильярдом. Это будет славное место, где я смогу расслабиться с друзьями.

У меня хорошие друзья. Я смог отделить настоящих друзей от временных. Когда я впервые попал в Италию, люди часто приглашали меня на вечеринки и дни рождения только потому, что знали, кто я такой, но я с этим быстро разобрался, и теперь провожу время с настоящими друзьями и семьей, которая всегда меня поддерживала. Сейчас все они на подъеме, потому что я приехал в Европу, выиграв свою первую гонку и все еще оставаясь лидером чемпионата. Этот факт не изменил мою жизнь, но я чувствовал себя хорошо. Этот год начался лучше, чем я ожидал. Я чувствовал, что готов к Имоле.